Братья-разбойники

Григорий подошел к нам и сказал:

– - Сегодня приходите в 7 часов и во всем черном: и фуражка и блуза.

– - На охоту!
– - весело сказал Довойно.

Григорий вздернул плечами:

– - Может, и сражение будет!

Мы собрались в назначенное время.

Григорий торжественно стал перед нами и сказал:

– - Для успешного дела, господа, нужно прежде всего согласие, потом -- спокойствие и смелость. Мы с братом всё обдумали, составили план и вы должны нам во всем верить и повиноваться. Согласны ли вы?

Это уже походило на сцену "клятва на мечах" и нам очень понравилось.

– - Согласны! Чего тут! Иначе бы не пришли!
– - ответили мы.

– - Отлично! Тогда разделимся. Двое с Петром, двое со мною. Идите парами, сговоритесь и подходите к нам.

Я отошел с Кондратьевым, Довойно с Плаксиным, пошептались и вернулись к братьям. Мы подошли к Григорию.

– - Ель или буковица?
– - спросил я.

Пусть ель будет!
– - сказал Григорий, и я остановился подле него, а Кондратьев пошел к Петру. Петр выбрал Довойно, а к нам присоединился здоровяк Плаксин.

– - Теперь марш! Иди, Петр!
– - сказал Григорий.
– - Свисток с тобой?

– - Есть!
– - ответил Петр.
– - Ну, идемте!
– - и, кивнув нам, он пошел из сада в сопровождении Довойно и Кондратьева.

Минут через 20 вышли и мы. Мы пошли не обычной дорогой, а следом за Григорием через заборы и чужие дворы, через проходы и чужие сады, через какие-то щели, пока не вышли на грязный двор, тесно загороженный ветхими домишками. С крыльца одного из них к нам подошел высокий, тонкий юноша с ярко горящими глазами.

– - Здравствуйте!
– - сказал он и потом, вытянув руку, показал Григорию короткую толстую палку: -- это хорошо будет?

Григорий с деловитым видом осмотрел ее, потом примерился ею, как будто по невидимым городкам, и, отдавая палку сказал:

– - Ничего! С руки пускай легко и быстро. Так, чтобы она колесом вертелась!

Юноша закивал головою.

– - Знаю, знаю!

– - Сколько вас для меня?

– - Пятнасти есть, може больше.

– - Только смотрите, когда во второй раз свистну! В первый раз, это -- наш сигнал. А второй -- для вас...

– - Знаю, знаю.

– - А то вы нам ноги подшибете еще!

– - Ну, зачем же!

– - Тащи наши палки!

Юноша скрылся за углом пошатнувшегося домишка и вернулся с тремя большими, в рост человека, палками.

Григорий взял самую большую, дал палку мне, Плаксину и сказал:

– - Как только стемнеет, мы выйдем с вами за ворота. Палки по земле волочить надо. Затем скоро объявятся эти привидения. Петр стоит на той стороне площади. Мы тотчас тихо двинемся к этим чучелам, к тем, что ближе к нам. Поняли?

Мы кивнули.

– - Ну вот! И как только я свистну, вы тотчас бросайтесь и палкой по ногам; да норовите пониже бить! Ну, всё. Идем и будем ждать!

Мы вышли за ворота и я увидел, к своему удивлению, что мы оказались почти на углу площади и проходящей мимо улицы.

На площади бегали дети, евреи сидели у ворот и под окнами своих домиков, но я сразу почувствовал какое то искусственное спокойствие в их позах и лицах и заметил странное отсутствие молодежи. Григорий сел на лавочку и заговорил:

– - Теперь скоро. Видишь, уж смеркается. Еще немного -- и появятся наши голубчики! Вот, потеха-то будет!

– - Кто они?
– - спросил я.

– - После скажу. Да, еще! Отсюда бежать каждый сам по себе будет, а после к нам бегите! Тсс...

Вечер спускался быстро. Темнота окутала площадь и скрыла очертания домов. Наступила тишина.

– - Тсс...
– - повторил Григорий, вставая и беря палку. Мы сделали то же.

И вдруг в тишине раздалось унылое завывание. Что-то неприятное, жуткое охватило меня невольно.

На высоте полутора-двух сажен вдруг показались в воздухе красные светящиеся пятна. Еще и еще...

Делалось страшно. Показались привидения...

V.

Вверху вспыхивало синеватое пламя, ниже явственно горели, как фонари, два сверкающие глаза, и что-то неясное, белое, как огромный мертвец, завернутый в саван, колебалось в воздухе и медленно подвигалось с улицы на площадь.

Их было три и они двигались всё быстрее, сопровождая каждое движение унылым воем.

Подле домиков раздались крики, плач, захлопали двери, окна.

– - Вперед!
– - услышал я голос Григория, спокойный и ровный.
– - Мы им покажем!..

Его голос сразу ободрил меня и мне сделалось весело, когда я крепко ухватил свою палку и двинулся с Григорием и Плаксиным.

– - По первому моему свистку бросайся вперед и бей понизу. По второму, отбегай в сторону -- и домой!

Двигались страшные колеблющиеся саваны в глубину площади и неслышно подвигались мы прямо к крайнему из них.

Вот уж я почти подле него. Григория уже нет возле меня. Я крепко сжал свою палку...

Тонкий свист прорезал воздух. Я взмахнул палкой, как при игре в "масло", и со всей силы махнул ею перед собою.

Раздался треск, она ударилась о палку, и в ту же минуту на землю упало что-то, рассыпая искры, а за ним тяжело рухнула на землю грузная фигура в белом, выругалась, вскочила, путаясь в белом балахоне, но я уже понял, какова сущность "привидения", и нанес второй удар палкой по этому белому.

В этот момент раздался второй протяжный свисток. Я бросил палку и побежал в сторону. Это было как раз вовремя. Вся площадь вдруг огласилась неистовым криком и по ней пробежали черные фигуры с возгласами:

– - Бей их!

Белые фигуры приостановились. Ближайший ко мне ухватил и поднял тяжелую палку-ходулю. С улицы раздались крики:

– - Наших бьют! Выручай!

– - Бей их!
– - неслось с площади, и всё пространство, видимое мною, покрылось черными фигурами, которые выкрикивали злобные слова и беспощадно дрались.