Братья

– Беспокоишься, беспокоишься!
– передразнил он презрительную интонацию Ахмада.
– Знатоки русских, ...лядь! Схемы, шаблоны, вот вам и шаблоны! Дошаблонились! Будь ты проклят!
– Хасан потряс кулаками, призывая громы и молнии на голову снявшего почти все посты охранения главаря банды.
– Оставили они... с опасного направления... решили достаточно... и где то охранение?
– вопрошал пустоту беснующийся от злости и осознания собственного бессилия Хасан. Но ответы ему и не требовались. Он и сам прекрасно понимал, что единственный охранявший базу пост свою задачу не выполнил.

Аслан проломился сквозь ветви, и тут же рядом ухнуло. Он упал и потерял сознание.

А бой продолжался.

Кинувшиеся в атаку на одиночного стрелка боевики, уже скоро оказавшись атакованными с тыла, ещё некоторое время сохраняли способность к сопротивлению. Особо безрассудные даже не прекращали попыток добраться до сбежавшего пленника. Но это продолжалось только до тех пор, пока к спецам не подошла помощь. Зажатые с двух сторон, неся громадные потери, бандиты очень скоро поняли всю безнадежность сопротивления и начали поднимать руки.

Выстрелы стали стихать. Бой заканчивался. У Хасана ещё теплилась надежда, что свои победили, когда он отчётливо услышал громко подаваемую команду:

– Одну, две гранаты в любое помещение, не раздумывая, потом очередь. Шилин, по сторонам зырь! Понял?

Это означало конец.

– Не стреляйте, не стреляйте!
– хриплым от страха голосом заорал Хасан, ужасно пожалевший и об не скинутом вовремя разгрузочном жилете, и о собственной глупости, по причине которой он, прежде чем сообразить, что к чему, дал пару очередей из Аслановского оружия. Теперь даже тщательно затёртые на оружии отпечатки пальцев не гарантировали того, что ему удастся отвертеться от обвинения в терроризме и посягательстве на жизнь военнослужащих. Реши кто провести тест на наличие на руках пороховой гари, и его песенка оказалась бы спета.

Разгрузку, поспешно стащив, пришлось затолкать в небольшую ямку, так кстати оказавшуюся неподалеку от блиндажа, и прикрыть упавшей с дерева веткой.

– Не стреляйте!
– вновь повторил он, и с поднятыми вверх руками проломился сквозь до того скрывшие его кусты шиповника. Острые иглы раздирали тело, но он этого словно бы и не замечал.

– На землю! Руки за голову!
– рявкнул на него рослый спецназовец и, ткнув стволом в спину, заставил немедленно повиноваться.

– Я не бандит, я не бандит, не убивайте!
– старясь делать это как можно более жалобно, запричитал Хасан.

– Не сцать, Маня, я Дубровский!
– засмеялся спецназовец и довольно больно захлопал ладонью по Хасановским ребрам.
– Чисто!
– сказал он кому-то, кто тут же громко потребовал:

– Свяжи!

Хасан едва сдержался, чтобы не вскрикнуть, когда его руки резко заломили за спину. И почти сразу кисти оказались стянуты до боли впившейся в кожу верёвкой.

"Живой!" - пронеслась отчётливая мысль.
– А остальное... выкручусь", - и от не обоснованного оптимизма по душе растеклась почти безумная радость. А рядом двое спецов приводили в чувство контуженного взрывом Аслана.

"И этот жив!" - эта мысль окончательно укрепила телохранителя в собственной чрезвычайной везучести.

– Парни, мля!
– Каретников спрыгнул вниз.
– Андрюха!
– приветствуя, махнул рукой, восторженно взирающему на него Кислицыну- младшему.
– Рапорт порвёшь?
– это он уже улыбнулся Кислицыну - старшему. И, не останавливаясь, побежал дальше. Бой ещё шел, и его следовало закончить.

– Командир, как вы тут, здесь?
– растерянно пробормотал Алексей, не в силах поверить, что это происходит наяву. Скажи ему сейчас кто, что так вовремя появившийся ротный есть порождение его собственного разума, он бы, возможно, и поверил.

– Потом, всё потом!
– уже убегая, прокричал Каретников, и Алексей начал озираться по сторонам в поисках выкинутого за ненадобность гранатного колечка. Когда же оно обнаружилось, он еще долго не мог вернуть шплинтовку на место. Руки тряслись и не хотели выполнять такую, казалось бы, простую работу. Наконец ему это удалось и, приведя гранаты в безопасное положение, он помог подняться брату. И они, пошатываясь, медленно "поползли" в направлении убежавшего ротного. Выстрелы стихли, а значит, всё было кончено.

Так оно и оказалось. И едва братья вышли на открытое пространство, как им навстречу побежали знакомые ребята. Пахло гарью, человеческими испражнениями и смертью. Кое-где от земли шёл дым. В центр поляны сгоняли пленных. Отдельной кучей сваливали убитых. У одной из дневок стояла небрежно построенная пирамида оружия.

– Закурить есть?
– жадно сглотнув, спросил Андрей первого же подбежавшего к нему разведчика.

– Так ты же не куришь?
– удивился тот. А шедший за ним Егоров, поднял очи долу и покрутил ему пальцем у виска.

– Дурак, что ли?
– сказал он и, вытащив из разгрузки, благополучно припрятанное от командиров курево, протянул бывшему пленнику всю пачку.

– Кури!
– добродушно предложил он.

Андрей благодарно кивнул, а не понявший причину полученного оскорбления боец, насупившись, пошел прочь.

Глава 21

Валентин Валентинович Маслов считал себя чуть ли ни гением. Поэтому, нисколько не сомневаясь в собственном успехе, встречу с "представителем" "Большого человека" посчитал делом рутинным, не стоившим особой подготовки. Собственно, так оно и было бы, если б ни одно но: "Представитель" в отличии от Маслова знал не только цвет, но и как на самом деле выглядит утерянная флэшка.

– Вы сообщили, что она у Вас?
– едва войдя в квартиру, поинтересовался "Представитель".

– Само собой, - самодовольно ответил Валентин Валентинович и незамедлительно протянул вошедшему небольшой конверт. Тот принял его, слегка приоткрыл, цокнул языком и, не проявляя ни малейших эмоций, закрыл и сунул в нагрудный карман пиджака. Нескольких секунд ему хватило на то, чтобы оценить и проанализировать произошедшее, и ещё пару на то, чтобы принять правильное решение.

Он широко улыбнулся.

– Это дело стоит отметить! У меня с собой как раз есть хорошее вино - ...кое 1975 года.
– И увидев тень сомнения, мелькнувшую на лице Валентина Валентиновича, добавил: - Я бы посидел немного с дороги...
– и улыбка его стала ещё шире.

Предложение гостя распить принесённую им бутылочку вина Валентин Валентинович встретил без должного энтузиазма, но гость, похоже, настаивал, и Валентин Валентинович согласился.

– Прекрасно!
– воскликнул он, всеми силами пытаясь сделать вид, что он восхищен возможностью вкусить этого и в самом деле неплохого вина, пригласил гостя за стол.