Брекен и Ребекка

Если бы под ним внезапно разверзлась бездна и поглотила бы его, если бы все книги, хранившиеся в библиотеке, обрушились и погребли его под собой, Брекен, пожалуй, только обрадовался бы этому. Встреча с пятьюдесятью злобными кротами, двадцатью куницами, десятком сов… что угодно, лишь бы не чувствовать на себе взглядов всех этих летописцев.

Он робко вышел на свет, остановился у входа в библиотеку, едва дыша, и, не зная, что ему теперь делать, опустил голову и застыл в ожидании.

— Его зовут Брекен, — сказал Босвелл, — без его помощи я ни за что не добрался бы сюда и не смог бы ничего рассказать о поисках Седьмой Книги.

Услышав его слова, кроты принялись взволнованно перешептываться. Седьмая Книга! «Так, значит, Босвелл — один из тех, кто давным-давно отправился ее разыскивать», — подумали молодые летописцы, которые до сих пор не могли толком уяснить себе, что же тут происходит, и с уважением посмотрели на Босвелла.

— Он пришел сюда и затем, чтобы возблагодарить Камень за спасение от чумы той, кто бесконечно ему дорог. И я, и многие другие хотели бы присоединиться к нему.

Скит двинулся навстречу Брекену, подошел к нему и легонько прикоснулся к его левому плечу, точно так же, как это сделала когда-то давным-давно она, после того как они повстречались у Камня. В душе его пробудилось такое же чувство, как в тот далекий день, он поднял голову и посмотрел в глаза Скиту, забыв обо всех, кто стоял в зале. Ему показалось, что он вот-вот расплачется.

— Как ее зовут? — мягко спросил Скит. Он говорил совсем негромко, словно не хотел, чтобы их разговор кто-то услышал.

— Ребекка, — прошептал Брекен.

— Да пребудет с нею благословение и милость Камня. Да ниспошлет он сил вам обоим, дабы вы смогли вынести все грядущие испытания.

Никто, даже Босвелл, ни разу не слышал от его подобных слов, и Скит сам удивился тому, что произнес их. Но, увидев крота, которого Босвелл привел в Аффингтон, он еще раз подумал о том, что нередко приходило ему на память, хотя многие из летописцев и посвященных позабыли об этом: зачастую исполнению воли Камня служат кроты, далекие от Аффингтона и творимых в нем молитв, кроты, которым самим не вполне понятно, что такое Камень, и которые порой сомневаются в его всесилии. В стремлении к истине, выполняя задачи, поставленные перед ними Камнем, такие кроты способны проявить куда большую отвагу, чем летописцы. Та боль и те мучения, которые они испытывают, ничуть не менее духовны, чем страдания летописца или того, кто преклоняется перед Камнем. Скит понял, что Брекен принадлежит к числу именно таких кротов.

Повернувшись к Босвеллу, он спросил:

— И чем же завершились твои поиски Седьмой Книги? Тебе удалось?.. — Он умолк, оборвав фразу на середине, а кроты-летописцы притихли в ожидании.

— Я не нашел Седьмой Книги, — сказал Босвелл, и его ответ вызвал вздох разочарования у собравшихся в библиотеке, — но Брекен из Данктона, — все тут же посмотрели на Брекена, — судя по всему, видел Седьмой Заветный Камень. Брекен показал мне место, где он находится.

Все, затаив дыхание, ждали, что Босвелл скажет дальше.

— Это сокровенное место, подступы к нему защищены, и проникнуть туда может далеко не всякий. Это удается лишь тем, на кого пал выбор самого Камня, как случилось с Брекеном, и, возможно, ни одному кроту из нашего поколения больше не удастся его увидеть.

— Захватывающее начало, Босвелл. Надеюсь, ты подробно обо всем мне расскажешь, после того как отдохнешь и подкрепишься. Мне тоже есть о чем тебе поведать, а если ты не изменился с прежних пор, ты и сам засыплешь меня вопросами. Но прежде всего тебе нужно отдохнуть и поесть.

Затем, приподняв лапу, Скит проговорил, обращаясь ко всем присутствующим:

— В трудах, речениях и помышлениях да снизойдет на всех нас дух смирения и да пробудит в душах кротость и любовь.

Скит вышел из библиотеки, Брекен заметил, как один из сопровождавших его кротов взял книгу, которую так долго разыскивал Квайр, и отправился следом за ним.

Брекен не заметил, чтобы на него снизошел «дух смирения», но почувствовал вдруг, как сильно устал, а потому очень обрадовался, когда один из кротов-летописцев показал им с Босвеллом две незатейливые норы в толще меловой почвы, где для них уже было приготовлено угощение, и сказал, что здесь они смогут подкрепиться и поспать. Брекен все раздумывал о том, как необычна жизнь обитателей Священных Нор, ему никак не удавалось заснуть, поэтому наконец он решил наведаться к Босвеллу и поболтать с ним, но оказалось, что Босвелл крепко спит, подложив искалеченную лапу под голову. Брекен не стал его тревожить и тихонько вернулся к себе в нору. Памятуя о том, как Скит благословил его и Ребекку и тем самым освятил возникшую между ними любовь, Брекен наконец успокоился и тоже погрузился в глубокий сон.

?

На протяжении последующих недель Брекену и Босвеллу не раз довелось встретиться со Скитом в одной из простых, ничем не украшенных нор, находившихся неподалеку от туннеля, который вел к Священным Норам. Во время бесед, при которых присутствовал еще лишь один крот, сопровождавший Скита, они узнали о том, как сильно пострадали от чумы обитатели многих систем.

Эпидемия возникла на севере и начала распространяться дальше, продвигаясь на юг. Из каждого десятка кротов девятеро погибали. Летописцы пришли к выводу, что чума послана Камнем кротам в наказание, и, надо отметить, прониклись сознанием собственного несовершенства, ведь эпидемия не пощадила и Аффингтон, и многие из его обитателей погибли.

Получилось так, что из всех посвященных в живых остался только Скит, и согласно традициям преемственности ему пришлось взять на себя полномочия Святого Крота, хотя он вовсе к этому не стремился и согласился лишь с большой неохотой. Причиной его колебаний было убеждение, возникшее также и у других кротов, живших в различных системах, согласно которому наступило время великих перемен и свершений, а значит, возглавить обитателей Аффингтона следует тому, кто обладает мудростью и опытом, намного превосходящим его собственный, тому, кто сумел глубже проникнуться безмолвием Камня, чем он сам.

Но хотя подобные мысли были продиктованы непритворной скромностью, он недооценил свои достоинства. В такое время Аффингтонской системе, как и прочим, требовался сильный руководитель, способный создать атмосферу единства и доверия, без которой сопротивление разрушительным силам невозможно, и наделенный известной гибкостью мышления, позволяющей порой отступиться от соблюдения слишком жестких правил, установленных в предшествующие эпохи.

Выяснилось, что у многих кротов, благополучно переживших эпидемию чумы, как и у Брекена, возникло желание отправиться в Аффингтон и вознести благодарственные молитвы Камню. Не всем из них оказались по силам тяготы, связанные со столь дальним путешествием, и они ограничились посещением близлежащих Камней. Об этом стало известно благодаря тому, что некоторые из летописцев подобно Босвеллу остались живы и вернулись в Священные Норы, кое-кто из кротов-паломников тоже сумели дойти до Аффингтона, хоть и крайне немногие. Появление Брекена было воспринято как редкость, но оно не было чем-то уникальным.

— К нам в гости пожаловал крот, который знает вас обоих и отзывался о вас с большим теплом, Медлар из Северных Краев.

Значит, он все-таки добрался до Аффингтона! Услышав об этом, Брекен очень обрадовался. Теперь он чувствовал себя в присутствии Скита куда свободнее, чем при первой встрече, и, видя, что Босвелл не намерен ни о чем его спрашивать, смело обратился к нему с вопросом:

— А где он сейчас?

— Вы не сможете с ним увидеться, — ответил Скит тоном, не допускающим ни малейших возражений и добавил: — Да воцарится Камень в сердце его.

Похоже, Босвелл уловил особый смысл, скрытый в его словах: он слегка вздрогнул и тихонько прочел краткую молитву. Заметив это, Брекен не стал спрашивать, где же все-таки находится Медлар, и пришел к весьма неприятному для себя выводу о том, что многое из происходящего в Священных Норах ему неведомо и он никогда ничего об этом не узнает.

— К нынешнему времени нам стало известно о положении дел в шести из семи главных систем — в Данктоне, Эйвбери, само собой разумеется, Аффингтоне, Стоунхендже, Каслригге и Роллрайте, — сказал Скит.