Бремя феодала

Ожидаемо, наёмники от нас оторвались, но их это не спасло. Где-то через десять минут бросили гужевых. Через двадцать остановились… Затем развернулись, и, оставив весь гужевой транспорт и заводных, как есть, пошли нам навстречу, выстраиваясь на ходу в боевую шеренгу. Мы сделали то же самое, немного топча соседние два поля — переживут крестьяне. Поднятые луки… Огонь без команды по готовности… И, наконец, сшибка.

У нас было роковое преимущество — мы успели облачиться. А значит в рукопашной нам сильно проще. На самом деле я ждал, что гнать наёмников придётся до самой Белой, ибо мы были хоть на монстрах, но они не в доспехах, и это мощный фактор отрыва. Мы бы их не упустили — тут недалеко осталось, а там стоят воины Бетиса, охраняющие крепость. Но их лошади просто устали. Они шли одвуконь, а не отреконь, и гужевые несли не овёс, как мы, а… Та-дам, разные ценности (понимаете какие, если даже дорогущие доспехи в обозе бросили). И там, где мы в дороге лошадок подкармливали на каждом привале, им своим тупо нечего было дать. Просто поили, давали отдохнуть и ехали дальше, до ближайшего поселения, благо на тракте они на каждом шагу тут, но всё же реже, чем своих кормили мы. Вот так логистика победила зло; побеждает не армия, а военная машина, военная организация. Они не могли оторваться, их лошадки были сильно изнурены, даже если учесть что седоки не в доспехах. Бежать в поля от пограничников, служивших на фронтирах Лимеса… Бред. А потому бандитос приняли бой. Ибо альтернатива — только виселица.

Я не лез вперёд, да и парни бы не дали — оттесняли Дружка крупами своих коней. Но почти всё видел и слышал. Лязг и звон мечей, крики раненых, дикое ржание лошадей. Перед сшибкой наши успели сделать кто по выстрелу, кто по два, но сбили с сёдел всего четверых бандитос, ибо дождь, какая нахрен прицельная стрельба! Затем, прикрывшись круглыми «пехотными» щитами, а у кого-то были и треугольные кавалерийские тарчи, взяли противника «в мечи», и вот тут началась потеха. Резвились все — и мои показывали удаль, и герцогские, и новоиспечённые хирдманы её милости Ингрид Аранды. Бандитос просто нечего было противопоставить.

— …Ушли! Пятеро ушли! — доложил кто-то из егерей. — Вон туда, к лесу!

Ну, не то, что тут леса прям леса, до наших ярославских или вологодских как до Китая на карачках, но какое-то время поплутать получится.

Потом была погоня. Поскольку мы с телохранами были второй линией (Берни и его телохраны в веселье участвовали, были в первой), мы и пошли в погоню. До самого леса, где, бросив коней, несколько упырей скрылись в чаще.

— Я в объезд! — крикнул подъехавший Йорик, и со своей братвой двинулся куда-то вправо — обогнуть лесок, чтоб точно никто не ушёл.

— Парни, догоним? — бросил я одному из егерей.

— Дождь. Надо спешить! — последовал ответ.

Ну да, бандитос умеют прятаться в складках местности. С того много лет живут. Залягут… И ищи потом. Если повезёт, но почему бы им и не повезти?

— Так хрена ж ждём? — Я первым соскочил с Дружка, забрал лук и двинулся в лес.

Егеря меня обогнали. Что логично, я не следопыт в отличие от них. Их было семеро. И десяток моих телохранов пошли сзади.

Потом мы шли по лесу. Идти по лесу под дождем в плаще, цепляющемся за ветки… Да ещё когда одет в чешую… Бр-р-р-р! Жесть ощущения!

Полчаса. Час. А мы всё плутали и плутали, встав по сигналу егерей в цепь. Лесок непростой оказался, какой-то вытянутый, деформированный. Орки не любят леса, вот их тут в своё время и понасадили.

— Граф, потеряли! Потеряли! — испуганно доложил десятник егерей.

— За мной! — скомандовала эльфа и выдвинулась вперёд.

Эльфы славятся как следопыты, в людских землях полно их наёмников. Молча последовали за Наташей, никто даже не переспросил меня, да и я не возражал бы. Дождь кончился, но тут лес, листва — с деревьев активно капало. Плащ промок. Поддоспешное бельё превратилось от влаги и пота в тряпку, что хоть сейчас выжимай. Чешуя, такая надёжная и мощная при конной сшибке, одеревенела, налилась тяжестью и тянула к земле, я еле переставлял ноги под её весом. Но шёл и шёл вперёд на командно волевых.

Гикание Эльфы. Наташа вскинула лук и выстрелила. Мои засуетились, но я пока ничего не увидел — чёртовы узкие прорези барбюта!

Бумц! Бумц!

И вот я лежу на мокрой земле. Вокруг крики, ругань, кто-то орёт. Наконец, активные звуки стихли.

— Граф, всё нормально? — Лицо Сигизмунда. С меня начали снимать шлем. — Всё нормально?

— Да.

— Везучий сукин сын! — А это восхищённо прокомментировал Лавр, что-то на моём теле щупая. Обо мне, но я не обиделся. — Не пробила!

— Знамо не пробила! — А это Бьёрн. — Мокро. Тетива отсырела. Где ей силу на разгон и удар взять? — Кажется, это он про стрелу.

Я приподнялся, посмотрел. Грудная часть, где пластины утолщённые, ибо место опасное, куда меня только что ударило, была повреждена. Стрела вырвала с мясом одну из пластин, оторвав вместе с куском кожи, к которому та крепилась, но это и все вражеские успехи.

— А это вторая. Вона как! — Лавр повернул барбют правой стороной ко мне. На шлеме отчётливо была видна вмятина с отточенным следом острия широкой бронебойной стрелы.

— В рубашке родился, — усмехнулся я, беря в руки шлем и исследуя. Дедов барбют спас, не зря он мне тогда в Аквилее так понравился. «Спасибо, дед!» — прошептал я про себя, ибо Ричи был частью меня, его память я воспринимал, как свою.

— Они знали, кто ты, — а это присела рядом Эльфа, в руках её был лук.

— Не! Они выбрали того, кто в самых богатых доспехах! — а это сзади неё подошёл Йорик, держащий в руке окровавленный меч. — Сеньор граф, один ушёл, но он ранен. Стрела в руке осталась. — Кивок на Наташу. — За ним пошли егеря. Догоним.

— Отлично. Ладно, тогда ты тут командуй, а я к Клавдию. Проверю, что там.

К ночи разбили палатки. Разожгли костры. Трое наших были ранены, один даже серьёзно — в него в лесу тоже попала стрела, и повезло не как мне, но эльфа заверила, выживет. Броня здесь рулит, и пока не будет изобретён порох, мы, носители консервных банок, будем жёстко доминировать над теми, у кого их нет.

Мне погрели воду, поили горячим вином с перцем. Но я лежал в палатке, переодетый в сухое, тщетно пытаясь понизить температуру тела. Рядом сидела эльфа и щеняче смотрела в глаза.

— Я не могу, Рикардо, — оправдывалась она. — Просто не могу. Не получается. Срастить кости — могу. Помочь быстрее зажить ране — могу. И даже с простудой могу. Простуда это легко. Но это… — Покачала головой. — Организм должен лечиться сам. Мы не всемогущи.

— Я попытаюсь. — Я через силу выдавил довольную улыбку. — Я сильный!

Следующее, что помню, как меня грузят на телегу. А затем на телеге трясусь… Куда-то. Проезжая мимо огромного дерева, увидел ряд свисающих с веток трупов. Почему-то запомнил, что их шестнадцать — об этом говорил возница… Кому-то, кто был рядом.

Потом была качка. А ещё потом я играл в футбол. Двигался медленно-медленно, как в затяжном кадре, в замедленной съёмке. И вокруг также медленно, с натягом, ревели трибуны. Тысячи людей, сотня тысяч, кричащих в замедленном режиме. При этом звук не уходил в басы, как обычно происходит, когда замедляешь скорость воспроизведения. Они просто кричали… Растянуто. Но плавно. А-а-а-а-а-а-а-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… А я всё бежал, медленно-медленно, снова преодолевая сопротивление, за мячом, и даже иногда попадал… Медленно и тягуче отправляя неповоротливый мяч в медленный полёт. Но никак не мог прекратить этот кошмар.