Бремя феодала

— Сколько тебе лет? — не мог не спросить я, пока маза.

— Шестьдесят девять, — последовал убийственно честный ответ.

Кажется, у меня челюсть отвисла. Их год на треть длиннее нашего… Девеносто мать его ей лет!

— Херасе! — только и смог сформулировать я. Паршивка же на мою мимику лишь мило улыбалась.

— Я считаюсь опытной разведчицей, но далеко не самой… Опытной в Лесу, — продолжила она откровения. — Мы живём долго, мальчик. Но у нас своя плата — наши женщины очень редко рожают. А потому нас мало, очень мало, и мы не мечтаем о захвате ваших земель, как пугают ваших детей ваши владетели. Но и к себе вас не пустим — встретим горячим приёмом, если придёте. Мы вынуждены высылать дозоры далеко в ваши владения, чтобы изучать, не готовите ли вы против нас очередной войны. Вот я и ответила тебе на вопрос, что делала в ваших землях. Мы не хотели никого убивать и не планируем нападать. Рыси — дальние разведчики.

— И диверсанты.

— Что?

В местном человеческом не было аналогов этого слова. Пришлось объяснить значение на пальцах.

— Да, spetsnaz GRU, примерно так, — согласилась в итоге она. — Военная разведка.

Ещё через час, несмотря на слабость, я уже смог сидеть у входа в избушку, на лавочке в беседке. Лесничий — это уважаемая должность в феодальном хозяйствовании. Именно он решает, что можно рубить на его подведомственном объекте, что нет, кому можно, кому нет. Крестьянам для растопки нужно собирать хворост (дрова только владетелям), а это тоже через лесничего. Взятки, взятки и ещё раз взятки. Ну и охота, как же без неё — загон зверя, подготовка. Тут охоты бывают редко, ибо Каменная Переправа не бург, а герцогский город, а герцоги у нас далеко, в Овьедо. Но для хороших людей почему бы не сделать приятное за мзду малую? В доме лесничего было всё, что нужно, все условия для содержания больного графа, вот Бернардо меня сюда и повёз. И опять же лес — это место легко охраняется, пространство перед ним просматривается, и если что, можно быстро и незаметно съибацца. Сейчас вокруг дома стояли секреты егерей, где-то ещё на стрёме стояли телохраны, и нам не был страшен даже отряд случайно забредших сюда орков.

— Рикардо! Мальчик мой! — раздался выкрик со стороны калитки. Не услышал, как они подъехали, птичками заслушался. Первым внутрь вбежал Вольдемар, радостный и сияющий. За ним вошли Бернардо, Йорик, Клавдий и несколько человек из сопровождающих.

— Вольдемар, задушишь nahuy! — смог выдавить я, когда наставник сгрёб мою тушку в медвежьи объятия. Затем обнялись с Берни и остальными.

Военный совет учредили прямо тут же. Слуги расстелили скатерть, принесли мужчинам вина (я пил только молоко) и что-то закусить. И офицеры принялись рассказывать.

— Так что двое ушло, — покачал в итоге головой Клавдий. — Третьего нашли через день, умер от кровопотери. Эльфа его хорошо подстрелила. Грамотно. А эти двое. — Он грязно выругался. — И ловить их уже бесполезно. Считаю, страницу пергамента с названием «Быки Басконии» можно переворачивать и поиск сворачивать.

— Логично. Иголку в стоге сена найти можно, но не нужно, — согласился я.

— Иголку в стоге сена? Хых! — усмехнулся с идиомы Йорик.

— Потери? — нахмурился я. Нахмурились и остальные офицеры.

— Один мой. Неосторожно подставился под шестопёр, — продолжил баронский сотник хирда Ингрид. — Шестопёр это такая дрянь, что доспех не пробивает, но… — Он тяжело вздохнул. — И трое тяжёлых, но эльфа сказала, жить будут. Это мне сказали двое лёгких, кого оставили в той деревне возле места битвы. Они сегодня вернулись.

— Тебя оставлять не стали, — продолжил Вольдемар, — повезли в город. Ты был самым тяжелым, хотя без единого ранения. А в городе лекарь… Был. — Он скривился.

— Лекарь! — фыркнул Бернардо Тринадцатый и очень грязно выругался. — Я предложил Таше золото за то, чтобы их лекари поучили наших. Хотя бы нескольких. Она сказала, что донесёт до старейшин, но не обещает. Но я упрошу отца запретить во всём графстве пускать кровь.

— Боюсь, ты оставишь без работы многих лекарей, — усмехнулся Вольдемар. — Ибо они умеют делать только это и ничего более.

— Кровопускание хорошо, когда высокое артериальное давление, — сумничал я, на автомате, и тут же заткнулся — слишком напряжённые и любопытные уставились на меня глаза всех собеседников. Мысленно махнул рукой. — Потом расскажу подробно. Пока же рекомендую не спешить. Иногда можно сделать только хуже. Но тех, кто и правда больше ничего не умеет — гнать в шею. Я у себя тоже так сделаю, никогда лекарским делом во владениях не интересовался.

— Рикардо, ты меня извинишь, но я… — начал Вольдемар и уставил глаза в столешницу. — В общем, как только твой слуга дал тебе лекарство, я взял у него одну коробочку и отправил одному из наших. Гонец сказал, тяжелеет на глазах. Но сегодня утром доложили, что тоже пошёл на поправку. Ведьмино зелье работает.

— Ведьмино зелье? — Это навострил ушки Бернардо.

— ТОЖЕ? — не понял я.

— Твой слуга дал тебе лекарство какой-то ведьмы, твоё сиятельство, — перевёл для меня Йорик. — Граф, как вернёмся, дай и мне с десяток? Мало ли, будут тяжёлые раненые! — загорелись глаза хирдмана.

— Так, что я пропустил? — А это ещё больше напрягся Бернардо.

— Моя лекарка варит особое лекарство, — вздохнув, признался я, думая, как было бы хреново, попади я сюда один, без Мишель-Анабель. Это ж… Капец просто если подумать!

Инфекция. Воздушно-капельная. Типа гриппа? Но пенициллин не действует на грипп. Тогда как?

Не буду заморачиваться и забивать голову, пусть Анабель думает — это её стихия. Одно сам для себя скажу, пенициллин — это антибиотик, хоть как. А кто сказал, что здесь те же инфекции, что у нас? Эволюция этого мира могла быть иной, иные бактерии, иные вирусы. И микробиологию местного мира надо начинать заново, с абсолютного нуля. Лишь с тем исключением, что плесень тут тоже есть, и она как и у нас противостоит бактериям. А значит на какие-то из них «ведьмин порошок» будет действовать, ибо уже действует в местной природе. Вот как-то так.

Теперь риторический вопрос, это меня спасли высшие силы, подкинув подарок в лице лекарки? Или я сам, дав ей добро на опыты и ресурсы для производства пенициллина? Но поскольку вопрос риторический, ответ на него искать не буду.

— Трифона награжу, — сам себе сказал я. — Наташа не сказала, что он дал лекарство. И он сам — тоже.

— Боится, — в усы усмехнулся Вольдемар. — Взял-то без спроса. Он сказал, лекарка его перед отбытием тщательно проинструктировала, что и как делать. А за то, что взял я — я сказал, приношу извинения. — Он склонил голову. — Там ещё с десяток коробочек, а я… Честно скажу, хотел испытать его при ранении. Реальном боевом ранении, а не на крестьянах.

— Мне кто-нибудь подробно объяснит про это лекарство? — начал терять терпение Бетис.

— Бернардо, отпустим сеньоров офицеров — оставайся, расскажу, — умаслил его я.

— …Итак, «басконцы» уничтожены, — констатировал Клавдий, когда эмоциональные вопросы были решены. — «Псы Гримо» по сведениям, которые собрал здесь, находятся в городке Луз-де-ла-Луна, в десятке миль южнее Картагены. Они УЖЕ, — выделил он это слово, — заключили контракт с герцогом и находятся в расположении одной из его армий.

— Интересно, на чьей стороне будет Картагена? — сам себе я задал вопрос, правда вслух. — «Герцогов» или короля?

— Многие просто боятся войны, Рикардо, — задумчиво произнёс Бетис, неожиданно дав мне ответ. — Картагена второй по значимости город королевства. Думаю, герцог просто собирает войска на всякий случай, чтобы его не тронули. Ричи, ты не совсем прав насчёт отца, отец тоже не горит желанием устраивать кровопролитие. И мы хотели нанять несколько отрядов для того же самого — чтобы в случае чего не бояться удара в спину ни с чьей стороны.