Бремя созидателя

Название понравилось всем, включая меня. Традиции племени должны быть максимально учтены, и название должно устраивать всех членов племени. Величественное и гордое название нового дома, должно объединять всех, а не становиться предметом спора, должно порождать уверенность в завтрашнем дне. На том и порешили, вернувшись в города, настоять на своем решении Совету.

– Пардалис, – еще раз, словно смакуя гордое название произнес шепотом я, медленно погружаясь в сон.

Глава 11. Дом, милый дом

Утро застало нас крепким морозом градусов в 20 – 25 ниже нуля. С таким резким похолоданием, сменой погоды я сталкивался впервые, хотя Пурьгорь уверял меня, что осенью все кароги с собой на охоту всегда берут теплые вещи, даже если солнце приятно ласкает теплом твою кожу.

Навесив на себя прихваченные шкуры и утеплив ноги меховыми чунями мы принялись выкапывать из сугробов найденное у Залдонов добро и таскать его на берег реки. Лед, как и ожидалось, сковал реку плотным льдом. Ходить по нему было пока опасно, так как неспокойная река не хотела без боя отдаваться в цепкие объятия льда. Тут и там виднелись полыньи, то и дело сверху по течению ледовые насты ложились друг на друга, создавая небольшие торосы. Трудно будет по такому пересеченному рельефу мчаться как на санях. Одна надежда – выпадет снег и все разровняет.

Два наших причудливых плавсредства я назвал "Чук" и "Гек": два судна были похожи как близнецы. Чтоб не объяснять карогам кто это, я сослался на то, что это повелители речных пространств в моём царстве.

Работали тихо, чтоб не привлекать внимание обитателей Солоны. Паруса водрузили ближе к носу, чтоб повысить управляемость. Шкипер должен был сидеть на хвосте и маневрировать с учетом ветра. Дело это было весьма не легкое, поскольку парус под давлением ветра становился непослушным и нужно было прилагать усилия, чтоб не завернуть судно к берегу или не въехать друг в друга.

Из прочных жердей соорудили импровизированные сани. Сделали ряд конструкционных доработок в самих лодках позволявших более эффективно использовать парус и управлять им. На корме соорудили рычажный тормоз для остановки лодок в случае непредвиденных ситуаций. Ближе к вечеру повалил долгожданный снег. Мы решили выждать еще ночь и спозаранку отправиться в рискованное путешествие обратно.

"Чук", в котором расположился я и отряд народной милиции стартанул первым. Медленно отпустив тормоз, Элдинг взялся за вожжи, прикрепленные к правому и левому краю треугольного равнобедренного паруса, своей вершиной упиравшегося в небеса. Ветер, до этого наполнявший крепкие гобелены своей энергией, медленно сдвинул нашу посудину, а затем помчал с невероятной скоростью по свежевыпавшим сугробам.

Сперва нас чуть не унесло к берегу, но хмурый здоровяк, привыкнув к управлению, дернул за левый конец вожжей выравнивая положение. Река была достаточно широкой, так что пространство для маневра имелось. В крайнем случае можно было остановиться с помощью тормоза и сменить водителя, на более проворного.

"Гек" держался метров за сто, так что мы достаточно быстро стали продвигаться против течения реки. В глубине души я надеялся, что все речные обитатели окажутся хладнокровными животными и с наступлением холодов впадают в спячку. По крайней мере змеи и черви – точно. А вот насчет уура я был не до конца уверен. Чужой мир – потемки!

Примерно на середине пути "Чук" провалился в большую полынью, перед которой располагалась зона плавающих кусков льда. Судя по всему, здесь еще не завершились процессы льдообразования. Пришлось с великой осторожностью, разгребая алебардами из переднего смотрового окна льдины, плыть спустив паруса более чем на половину. Конечно пробить крепкие борта, наткнувшись со всей скорости на льдину было нереально, но все же такие столкновения чреваты повреждениями среди экипажа.

Скорость значительно замедлилась. Пришлось идти ближе к берегу, чтоб не повстречаться с коварными обитателями речных глубин. Еще через десяток километров льдины были совсем крошечные, и я дал команду "Полный веред" выставив в заднее смотровое окно красный и черный флаги. По воде, да еще против течения, на полных парусах мы выдавали не более 15 километров в час. Но самое главное, мы двигались относительно бесшумно и уверенно.

Глубокой ночью мы прибыли к месту своего отправления. Вытащив "Чука" и "Гека" на берег остановились на ночевку. Пятеро егерей во главе с Артосом отправились в лагерь за транспортными командами. Им был дан приказ идти как можно быстрее, а по приходу в город отсыпаться двое суток минимум. Специфическим бегом карогов, даже по выпавшему снегу, можно было не сомневаться, что дойдут они к утру.

В городе нас встречали как героев. Вернулись мы под вечер следующего дня, так как почти пятьдесят носильщиков тянули все наши вещи и корабли в придачу. Это вам не двое суток подъема в начале путешествия.

За то время, пока мы отсутствовали, поселение преобразилось. Уже стояли почти все запланированные постройки. А те, что еще не были доделаны, активно строились. С вершин перевала поселение радовало глаз идеальностью формы и геометрией расположения улиц.

Кароги были по-немецки педантичны и обязательны. Все приказы, которые я дал или были уже исполнены или исполнялись. Зарун и Антонир с радостью расспрашивали нас о деталях путешествия, члены Совета и руководители подразделений тоже с нетерпением слушали наше повествование. Соломон и его компания поздравили нас с успешным итогом мисси, но была видна тень разочарования в том, что мы вернулись живыми.

Все предметы, драгоценности и золото заперли в большом подвале здания Совета, где находился золотой запас племени. На площади устроили небольшой праздник для всех жителей.

– Хорошо, что ты вернулся, – Ирис обняла меня и я почувствовал пленяющую теплоту, в общем-то, обычном объятии. – Я переживала за вас.

– Мысль о тебе…, о племени согревала меня, – тут же исправившись и налившись пунцовым румянцем, сказал я.

– Ты не расскажешь как все прошло? – с загадочной улыбкой сказала она.

– Конечно, – забыв обо всем на свете, я стал подробно повествовать ей о деталях путешествия. То Пурьгорь, то остальные друзья пытались отвлечь меня и привести в свою компанию, но я испытывал настолько трепетные чувства, когда Ирис смотрела и слушала меня, что отсекал все попытки. Мы болтали, прогуливаясь по площади, потом сели на лавочку возле колодца и долго-долго общались. Незаметно люди стали расходится по домам, стихали возбужденные весельем голоса, умолкали звуки природы.

– Ты настоящий воин, хороший человек и умный вождь, – глядя мне в глаза сказала Ирис. – Многие женщины нашего города хотели бы родить от тебя детей, и ты бы стал славным мужем.

– Но я…

– Ничего не говори, я все читаю в твоих глазах, – она была великолепна в своей уверенности и самодостаточности. – Мне пора спать, завтра тяжелый день. Спокойной ночи!

– Ирис, – я взял её за руку. В блистании снежинок, круживших рядом, её лицо было просто воплощением совершенства.

– Я рада, что ты есть, – она выпорхнула из моей руки, словно птичка, и пошла, не оборачиваясь, к дому Заруна. А я долго смотрел ей в след, кажется, пленный всем сердцем её неземным совершенством.