Бремя судьбы

— Тогда зачем ты это сделал? — в недоумении спросил Рон. — Ты ведь мог убить себя, если я правильно понял.

Гарри откинулся головой на спинку дивана. Повисшая тишина как нельзя более красноречиво говорила, что предположение Рона попало в самое яблочко. Именно в этом была причина того, что различные вариации чар Протего даже не упоминаются до последнего курса, до самых ТРИТОНов. Никто не хочет рисковать молодёжью, которая ещё не может в достаточной степени контролировать свою магию. Единственная причина, по которой об этих вариациях знал Гарри, была скука, одолевшая его в Хогвратсе в один из летних дней на каникулах перед третьим учебным годом. Он регулярно практиковался в этих чарах, ведь ему был нужен мощный щит. Прошло два года, но Гарри до сих пор даже не определил своих пределов.

— Чёрт побери, — выругался Рон. — Зачем ты только попытался сделать это, Гарри? Особенно из-за такого, как Крауч. Не он ли отправил Сириуса в Азкабан без всякого суда?

Гарри быстро повернулся к другу в ужасе от его слов.

— Пожалуйста, скажи, что ты не это имел в виду, — попросил он. — Я могу не любить человека, но если бы я ничего не предпринял, его могли убить. И его смерть была бы целиком на моей совести. Можешь назвать меня идиотом, но не тебе смотреться в зеркало каждое утро. — Покачав головой, Гарри отвернулся. Как объяснить то, что невозможно выразить словами? — Ты не представляешь, как тяжело мне было после смерти Седрика, — тихо закончил парень.

Гермиона бросилась к Гарри и крепко его обняла.

— Но это не означает, что мы не можем быть там с тобой, Гарри, — искренне произнесла она. — Мы хотим помочь тебе пройти через это. Но мы просто не знаем, что для этого нужно.

Гермиона немного отстранилась от Гарри, чтобы прочесть в его глазах хоть какой-то намёк на то, что сделать или сказать, но ничего не обнаружила. Гарри просто смотрел на неё несколько секунд, а затем отвернулся.

— Если ты не хочешь говорит об этом, — быстро добавил Рон. — Что ж, и Гермиона, и я, мы знаем, как тяжело тебе приходится сейчас.

“Ничего вы не знаете”, — подумал Гарри.

Посмотрев на друзей, парень понял что они ждут от него чего-то, каких-то слов... хоть каких.

— Знаю, со мной трудно, — наконец произнёс он. — В моей голове сейчас полнейшая неразбериха. Прошедшим летом мои эмоции вообще зашкаливали. Я доставил Сириусу с Ремусом столько проблем. И сейчас, думаю, я просто пытаюсь оградить вас двоих от лишних хлопот из-за меня, когда на меня нападает злость или депрессия.

Гермиона села на диван слева от Гарри, продолжая смотреть на него.

— Гарри, послушай, с тобой случились крайне травматические события, — сочувственно начала она. — Ты едва не умер. И думаю, мы бы предпочли, чтобы ты кричал на нас, плакал вместе с нами, когда тяжело и нужна поддержка, чем справлялся со всем в одиночку. Сразу прошу прощения, если что-то из моих слов вызывает у тебя одно из этих чувств.

Гарри помотал головой на это её последнее извинение.

— Не стоит, Гермиона, — произнёс он. — Это вы простите меня, я огрызался на вас из-за этой идеи с группой по изучению Защиты. Да, Сириус и Ремус многому меня обучили, но мне не приносит радости мысль пытаться заменить их для вас. Ремус, когда преподаёт, умеет заставить вас почувствовать себя комфортно рядом с ним, Сириус же всё время пытается свести всё к игре... в том виде, в каком он её понимает. А я... я далеко не учитель.

Гермиона повернулась к Рону, который лишь пожал плечами на её вопросительный взгляд. Прикусив губу, она вновь посмотрела на Гарри, и теперь в её взгляде присутствовала некоторая нервозность. Складывалось впечатление, что она боится сообщить какие-то ужасные известия, но такое трудно себе представить. Если бы что-то произошло, она бы обязательно уже рассказала, правильно?

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Гарри.

Девушка опустила глаза и нервно заёрзала.

— Гарри, думаю, я всё испортила, — едва слышно произнесла она. — Я... я подумала, что, возможно, ты передумаешь и всё-таки будешь учить нас. И я пошла дальше и поговорила с людьми. Многие ученики изъявили желание узнать, как защищать себя, Гарри, и они все хотят учиться у тебя. В данный момент ты единственный, кого хоть как-то обучали в данной области. Гарри, мы не можем просто сидеть сложа руки и ждать, надеясь что кто-то снова спасёт нас, случись что-нибудь! Прошу, пойми!

Гарри мгновение рассматривал Гермиону, прищурив глаза, затем встал и пошёл к двери. Он никак не ожидал, что Гермиона провернёт что-то подобное за его спиной. Почему она просто не смирилась, получив в ответ “нет”? Неужели она не понимает, что он не может это сделать? Он же не может так рисковать. Зачем его втягивают во всё это? Только ли из-за того, что его опекуны в своё время решили, что будет лучше дать своему подопечному несколько уроков?

— Гарри, пожалуйста! — взмолилась за его спиной Гермиона. — Почему ты так боишься помочь нам?

Развернувшись на месте, Гарри уставился на Гермиону, гнев внутри быстро рос.

— Как ты смеешь! — прорычал он сквозь зубы, сжав руки в кулаки. — В прошлый раз мы, кажется, выяснили, что это не моя обязанность учить детей защищаться! Ты даже не представляешь реального положения дел в школе! Но ты проводишь столько времени, борясь с Амбридж, так неужели ты совсем ничего не понимаешь? Амбридж следит за мной! Стоит мне сделать что-то не так, она немедленно сообщит Фаджу, а тот сразу отберёт у Сириуса с Ремусом права опекунства! И меня заберут от них — от тех, кто стали моей единственной семьёй!

В тот же момент все стеклянные предметы в комнате — а это были всего несколько зеркал — разлетелись вдребезги. Рон с Гермионой инстинктивно закрыли головы руками, но быстро сообразили, что в них ничего не попало. Друзья отсорожно перевели взгляд на Гарри, всё ещё стоявшего на месте. Он тяжело дышал, его кулаки были крепко сжаты и подрагивали от гнева.

— Н-но они твои опекуны! — неуверенно возразил Рон. — Дамблдор не позволит этого! Мама и папа не позволят! Орден!

Гермиона осторожно подошла к Гарри и тихонько взяла его лицо в свои ладони, повернув к себе. Их глаза встретились.

— Гарри, послушай, — мягко произнесла она. — Я бы никогда не сделала того, что может поставить под угрозу твою жизнь с Сириусом и Ремусом. Ты прав, это не твоя обязанность обучать нас, но нам не так повезло, как тебе. У нас нет таких опекунов. Нам нужно это. Нам нужно быть готовыми, хотя бы к практическому экзамену. Если тебе не нравится мысль участвовать в этом, хорошо, это твой выбор. Всё, чего я хочу, это чтобы твои знания принесли большую пользу.

— Всё будет держаться в полном секрете, Гарри, — добавил Рон. — У Гермионы на примете несколько способов для этого. Подумай, что бы сказали Сириус с Ремусом, спроси ты их об этом?

Гарри вздохнул и опустил глаза, гнев быстро уходил. Он уже знал ответ на последний вопрос.

— Они бы захотели, чтобы я участвовал, — признался он.

Сириус поддержал бы всё, что нарушает правила, а Ремус посчитал бы группы дополнительного обучения чрезвычайно полезными. Медленно Гарри встретился взглядом с Гермионой.

— Ты же знаешь, я ненавижу внимание, — тихо произнёс он. — Что остановит их от желания узнать... слишком много?

Гермиона с мягкой улыбкой посмотрела на Гарри, в её глазах появились слёзы.