Брешь

— Арон, не смей!

По его взгляду вижу, что он задумал что-то нехорошее.

— А на что ты рассчитывала, когда звала меня сюда? Что я прискачу, выслушаю весь твой бред и тихо поджав хвостик уйду? Я не мальчик на побегушках. Я не отличаюсь хорошими манерами как мой старший брат. Я моральный урод, для которого нет ничего святого…

Он нависает надо мной огромной тенью. Отползаю к противоположной стороне дивана, но это катастрофически крошечное расстояние не спасёт от неконтролируемой махины без тормозов по имени Арон Адамиди.

Он не в себе. Он потерял контроль. От меня ничего не останется, если он сорвётся. Черт возьми! Как мне это прекратить?

— Ты меня не тронешь!

— Это ещё почему? Думаешь меня остановит твоя беременность?

Передо мной не человек. Демон, Дьявол… Его взгляд пробирает до костей. И я впервые в жизни осознаю, что боюсь этого парня. Он не шутит. Его мысли — мне не известны. И если глаза — это зеркало души, то сейчас я вижу в его душе неконтролируемую ярость. Почти звериную. Вот этот Арон способен на убийство.

.

— Да! Думаю остановит! — хватаюсь за последние ниточки, которые подкидывает отчаянье.

Нет. Он не сделает этого. Нет. Я не верю.

— Знаешь, на секундочку я допустил ядовитую мысль, что смогу воспитать этого ребёнка. Представляешь какой бред творится в моей голове? Представляешь насколько я двинулся? Но потом перед глазами стало твоё лицо, когда ты мне рассказала об этой беременностью. И у меня поехала крыша. Никогда не думал, что смогу настолько близко подпустить к себе женщину. Я на короткое мгновение забыл, почему не подпускал… Но, блядь, спасибо, что освежила память.

Он обхватывает мои щекотки и резко дергает на себя. От неожиданности взвизгиваю. Арон ложится на меня прижимаясь всем корпусам, и предупреждает:

— Не рви связки. Тебе это не поможет.

— Пожалуйста, Арон… не делай этого.

Грудную клетку начинает распирать от ноющей боли. Нет это не из-за того, что тяжесть его тела придавила меня. Меня разрывает на части от жестокой издевки судьбы. Это его ребёнок и он может сейчас меня лишить его.

Ну давай же, Лера! Скажи это! Просто скажи и он остановится. Скажи ему, что у тебя под сердцем его ребёнок. Он обязательно остановится. — Неистово вопит внутренний голос.

А остановится, ли?

Я начинаю размахивать руками, пытаясь оттолкнуть его от себя. Я бью его уже не жалея силы. По щекам текут горячие дорожки. Я даже не заметила, как начала реветь. Но мои слёзы явно его не трогают. Никакой реакции. А точнее, Арону надоедает все это. Он хватает мои руки и переворачивает на живот, заставляя уткнуться лицом в подушку.

Я слышу как жалобно трещит ткань, но ничего поделать не могу. Слова не идут, я беспомощно скулю в подушку, пытаясь выкрутиться из-под него.

— Я ненавижу тебя!

— Плевать.

Он клеймит мое тело болезненными прикосновениями. Ранит душу.

Он не сделает этого… нет. Не надругается. Этого хочет мой мозг, но его действия говорят об обратном.

Ему бессмысленно что-то говорить. До него не дойдёт, не долетит. Не пробьётся. Но в самый последний момент, когда я чувствую, как его плоть намеривается грубо втолкнуться в меня, я шиплю:

— Это твой ребёнок! Внутри меня твой ребёнок! Арон! — это не я кричу, это подсознание спасает меня от неминуемой гибели, к которой обязательно приведёт меня ещё одна оборванная жизнь. Я почему-то уверена, что Арон меня не собирался щадить. Наоборот, с какими особым извращение, он хотел меня лишить этого.

Время замирает. В буквальном смысле становится осязаемым. Оно тянется жёваной резинной бесконечные минуты, и только потом я ощущаю, как его пальцы перестают впиваться в мою кожу. Он отпускает меня и я быстро отползаю от бездушного зверя.

Лицо красное. Губы искусаны и опухли от соленых слез. Я сдираю со спинки дивана плед, пытаясь обернуться им.

— Ты лжёшь! — тихо произносит он, поправляя спортивные штаны.

— Пошёл вон отсюда! — сползаю с дивана и отхожу к окну. — Ещё раз ко мне приблизишься, я сама пойду к тому следователю и скажу что ты причастен к смерти Андрея. Будь уверен, он мне поверит!

— Ты лжёшь! — рявкает Арон, подлетая с дивана.

Я прекрасно понимаю в какой лжи он меня обвиняет. Уверена, он пропустил мимо ушей мою угрозу о походе к следователю.

— Ты идиот? — рявкаю в ответ и на эмоциях перестаю контролировать свою речь. Не желая того, сама раскрываю все карты: — Или у тебя с памятью проблемы? Я перестала принимать противозачаточные, в день похорон Андрея. Тупо выкинула их в мусорку, потому что посчитала что они мне больше не понадобиться. А когда у нас случился секс в твоей машине, я уже не пила их. Подумала ничего не случиться, так как давно принимала противозачаточных…

Он смотри на меня непроницаемым взглядом. Даже представить боюсь о чем он там думает, но мои слова явно до него не долетают. Ну и хорошо. Пусть не верит.

— Пошёл вон отсюда, Арон! Проваливай! Я тебе не прощу за попытку изнасилования! Ты меня слышишь?! Хотел доказать, что ты физически сильнее? Доказал! Хотел наказать, взяв против моего согласия? Это все на что ты способен! Катись к черту!

Глава 26

Арон

— Арон, что у тебя с лицом? — положив руки на выпирающий живот, на меня уставилась Ольга.

— А что с ним? — недовольно фыркаю и провожу рукой по лицу. Будто бы так просто можно стереть эту чертову усталость, которая залегла чёрными кругами под глазами.

— Ты словно съел килограмм лимонов.

— Очень смешно! Я смотрю токсикоз закончился, жизнь наладилась и все? Юмор вернулся в твою жизнь?

— Ну ты и язва, Арон Адамиди!

— Какой есть!

— Не поделишься, что с тобой?

А чего ж там? Можно и поделиться. Только с чего начать? С того что я чуть не стал насильником? Или с того, что я возможно стал потенциальным папочкой?

Бред собачий! Я блядь не верю в это!

Эта сука специально так сказала, чтобы остановить меня. Чтобы я не натворил делов. А я бы натворил. Агрессия вытеснила здравый смысл.

— Это все сложно, Ольга. Боюсь ранить твою нежную душу! — язвлю и протягиваю к себе чашку дымящегося чая с мятой. — Яннис скоро приедет? Мне нужно с ними перетереть одно дело.