Брешь

По вмиг изменившемуся лицу девушки, которая кстати стала резко отвратительной, понимаю что это все по-настоящему. За спиной Арон.

— Да, все верно. Валерия Адамиди на девять тридцать. Бахилы справа от вас. Поднимайтесь на второй этаж. Кабинет номер семь. Ожидайте там, вас пригласят.

— Что ты здесь забыл? — набираюсь смелости, чтобы развернуться и упираюсь в крепкую грудь. Арон оказался ближе чем мне этого хотелось.

Парень молча вытаскивает с отверстия две пары бахил и одну передаёт мне.

— Сама справлюсь! — специально игнорирую его подачку. Вынимаю пару и иду к дивану чтобы натянуто бахилы на обувь. Арон следует за мной.

Мне сложно понять что за эмоции у него на лице, потому что я старательно избегаю зрительного контакта. Внутри меня до сих пор порхают те бабочки, будто бы ребёнок рад неожиданному появлению отца. Но мой мозг противится. Я не рада этому. Я просто в ярости.

— Уходи отсюда, Арон! Тебе здесь нечего делать! — приглушенно рычу, стараясь не привлекать внимания.

Арон и так выглядит очень «ярко» посреди светлого антуража в своей чёрной бандитской одежде, так и я ещё на эмоциях не могу сдержать возмущение.

В ответ молчание. Он натягивает мои нервы до предела, добиваясь своего. Каким-то образом догадывается, что я не уйду прочь. Я бы могла. Правда, мой уход и запись к другому врачу решил бы ряд проблем, но черт возьми я уже настроилась на сегодняшнее знакомство с малышом. Почему из-за этого наглого мальчишки я должна менять свои планы?

— Арон, серьезно, зачем тебе это нужно?

Его взгляд сквозивший ироничным «ты прикалываешься?!», ставит точку в этом бессмысленном монологе. Я поднимаюсь и направляюсь на второй этаж к кабинету номер семь.

* * *

— Как ваше самочувствие, Валерия? — высокая женщина в белом халате, делает какие-то пометки на бумаге, совершенно не обращая никакого внимания на Арона. Наверное, это нормальная практика, когда мужья сопровождают своих жён в такие места, но Арон не мой муж.

— У меня все хорошо. Никаких жалоб нет.

Есть, конечно, одна, но вряд ли акушер-гинеколог поможет мне избавиться от молчаливого Арона. Тени, которая никак не хочет исчезнуть и пусть мою жизнь яркие краски.

Когда он вот так ведёт себя — это даже страшнее, чем когда он кричит или давит, надламывая.

Непонятно, что творится в его голове? Теперь то я понимаю, что Арон не безобидный мальчишка и ждать от него можно всего чего угодно. Иногда он превращается в настоящего Дьявола и пусть не думает, я не простила его поступок. Мне просто не хочется закатывать сцен при незнакомом человеке. Но без сцен увы никак…

— Липецкая Валерия Анатольевна, тридцать шесть лет, все верно?

— Да, все правильно.

— Мы сейчас заполним документы и приступим к осмотру. Я правильно понимаю, вы у нас планируете становиться на учёт?

— Да!

— Нет, неверно! — с запозданием оживает Арон. — Вы сделали существенную опечатку в ее фамилии.

Валентина Олеговна поправляет очки и внимательно вчитывается в мою фамилию.

— Там не Липецкая, а Адамиди!

— Арон! — через чур эмоционально окликаю его. — Если тебе что-то не нравиться — уходи отсюда!

— Это мой ребёнок и он будет носить мою фамилию. Ты — тоже!

— Ребёнок ещё не родился и к тому времени как это случится, твоё решение поменяется множество раз.

— Ни в этом случае! — безапелляционно заявляет парень. — Пишите Адамиди!

— Нет! — чуть ли не подпрыгиваю на стуле.

— Так, молодые люди! — встревает в нашу перепалку врач, — Я сейчас отлучусь на пятнадцать минут, а вы пока решите все свои разногласия. Договорились?

Валентина Олеговна уходит, оставляя нас наедине. Я сразу становлюсь бесхребетной под пристальным давлением чёрных глаз. Оказывается, наличие постороннего человека, наоборот вселяло какую-то уверенность. А сейчас я слаба перед ним.

— Чего ты добиваешься? — кусаюсь из последних сил.

— Ты не запретишь мне участвовать в жизни моего ребёнка!

— Ну так он ещё и не родился.

— Я должен быть уверен, что ты ничего с ним не сделаешь.

— Как это? — распахнув глаза, быстро моргаю.

— Ну, не знаю… это ты у нас любительница делать аборты!

По не зажившей ране, ржавым ножом. Его слова вонзаются глубоко в меня, заставляя сердце замереть.

Я не знаю что ответить. От боли причинённой его словами, сковывает горло.

Я отворачиваюсь от Арона, удерживая горькую обиду, но потом понимаю, что меня здесь ничего не держит. Встаю и царапнув вылизанный кафель острыми каблуками, направляюсь к двери.

— Куда собралась? — Арон подскакивает вслед за мной.

— Я тебе не игрушка! Катись к черту!

— Стоять! — он останавливает меня. Хватает за талию и разворачивает к себе.

— Убери руки! — шиплю на его вольность перешедшую все границы. — Ты не имеешь права нас касаться! Меня касаться! — поспешно исправляюсь.

Арон смотрит на меня сверху вниз крепко сжимая в своих руках. Будто бы боясь, что я испарюсь. А я обязательно испарюсь. К черту уеду из города, чтобы он больше никогда в жизни не нашёл меня.

Глава 28

Арон

Эта мелкая сучка избегает меня больше недели. Я что как щенок должен скакать за ней и выпрашиваться внимания или разрешения, участвовать в жизни собственного ребёнка пусть даже он и не родился?

Плевать мне что он ещё совсем маленький червячок. Он мой, и я хочу чтобы уже сейчас за ним был надлежащий уход.

Да, я соглашусь что взболтнул лишнего на приеме у врача, но слов обратно в глотку не затолкать, и она должна понимать, что только ухудшает своё положение кусаясь со мной. В любом случае я буду участвовать в ее положении, а потом в полноценной жизни ребёнка. Мне судьба вручила настоящее чудо, я не стану пренебрегать этим подарком.

Дура! Как она может не видеть моих порывов?

Я на грани. Во мне кипит множество эмоций. Они не самые лучшие. Они отравляют мои мысли толкая на неправильные поступки. Нет, я не жалею о сделанном или сказанном, но какое-то мерзкое чувство, потом начинает грызть меня изнутри, оставляя загнивать раны. После, заставляя совесть вгрызаться меня и думать не причинил ли я ей вреда?