Брешь

Его пальцы скользнули вниз по моему бедру и обвились вокруг, голодные и ищущие. Я продолжала обнимать его за шею и зарываться руками в его волосы, держась изо всех сил, когда наша потребность друг в друге взяла верх. И как раз в тот момент, когда я достигла этого равновесия, уверенности, что всё в порядке, что я в безопасности, что Малачи не причинит мне вреда, он сдвинул бёдра и устроился между моих ног. Я не смогла сдержаться, я всхлипнула.

Малачи замер, его рот прильнул к месту соединения моей шеи и плеча. А потом он быстро, как гадюка, отскочил от меня, оставив меня лежать на спине, ошеломлённую.

— Я не должен был этого делать, — выдохнул он. — Мне не следовало...

— Остановись, — сказала я, уставившись в потолок. — Прошу.

Я собрала всё своё мужество и повернулась, желая посмотреть на него.

Малачи подтянул колени к груди и прикрыл рот рукой. Он смотрел на меня так, словно только что пырнул меня ножом.

— Я забылся, — сказал он. — Я забыл, что ты... что... я забыл.

Я закрыла глаза ладонями и сильно надавила, пытаясь стереть выражение его лица из своих ячеек памяти. Потому что вот он, этот взгляд, который я никогда не хотела видеть. Тот, который говорил, что он думает, будто я была сломлена. А внутри меня эхом отдавался страх, твердивший, что я на самом деле была сломлена. Я должна была быть благодарна ему за то, что он такой чувствительный. Я уверена, что многие другие парни проигнорировали бы это хныканье. Но вместо этого он вывел меня из себя, потому что я не хотела иметь дело с этим. Я хотела быть нормальной.

— Раз уж ты так забывчив, может, забудем, что произошло?

— Нет, — сказал он глухим голосом. — Пожалуйста, посмотри на меня.

Наконец я подчинилась. Он придвинулся немного ближе и не выглядел таким уж потрясенным, но я не могла не задаться вопросом, не скрыл ли он свои чувства в себе.

— Хорошо. Я смотрю на тебя.

И о Боже, это было чудесно и ужасно одновременно. Всё, что я хотела, было заключено в этом моменте, вместе со всем тем, что я не могла иметь, потому что это уже было взято.

— Прости меня, — сказал он, — что напугал.

— Ты не ...

— Не лги мне, Лила. Я слышал тебя. Я чувствовал тебя. И... — он закрыл глаза и провёл рукой по своим коротким волосам. — Я и сам испугался. Иногда то, что я чувствую к тебе, так... велико. Я не привык к этому. За последние семьдесят лет я очень хорошо научился вообще ничего не чувствовать.

— Я не верю в это, — прохрипела я. — Ты любил Такеши. И Анну.

Он кивнул.

— Но это другое. Ты другая. И я не знаю, как справиться с этим. Я очень пытаюсь, но иногда...

— Прости, что я такая сложная.

Он хрипло рассмеялся.

— Мне очень жаль, что я такой никудышный. Большая часть меня хочет защитить тебя. От всего. Надеюсь, ты это знаешь.

Я всмотрелась в резкие черты его лица, и моё сердце забилось втрое быстрее.

— А чего хочет остальная часть тебя?

Он поднял голову, и его глаза казались почти чёрными. Напрягая каждый мускул, он изучал меня.

— Остальная часть меня...

Мой телефон зажужжал, и Малачи резко закрыл рот. Он поднялся на ноги, а я вытащила телефон из кармана. Тиган, ну конечно. Она написала сообщение с вопросом, не принесём ли мы ей кофе.

Я оторвала взгляд от экрана и увидела Малачи, шагающего к лестнице.

— Эй, подожди!

Он даже не остановился. Вместо этого он кинул через плечо:

— Мне нужно принять душ, чтобы мы могли ехать. Позже мы можем поговорить?

— Хорошо, — прошептала я, силой тысячи огненных светил ненавидя Тиган и её кофеиновую зависимость, пока наблюдала, как Малачи взбегает вверх по лестнице. 

ГЛАВА 7

Столовая находилась чуть севернее той заправки, где мы гнались за Мазикиншей. Вдоль улиц тянулись дуплексы — огромные, обветшалые дома с большими верандами и балконами, все из просевшей древесины и облупившейся краски. Сгнившие листья сбились в кучки у тощих стволов деревьев. Шаткие сетчатые заборы окружали крошечные, загромождённые дворы, полные детских игрушек, яркие цвета которых выцвели до пастельных оттенков после долгой зимы, снега и таяния.

Сидя на пассажирском сидении, Тиган уже в сотый раз вздохнула с тех пор, как мы подобрали её. Я посмотрела на неё, усиленно убеждая себя не комментировать её наряд из рваных джинсов и старой фланелевой рубашки. Весь его вид кричал, что она слишком старается. От шеи и выше она выглядела дорогой, как всегда: безупречный макияж, идеальная подводка глаз, крошечные бриллиантовые гвоздики в ушах.

— Ты собираешься рассказать мне, что случилось? — спросила я.

— Аден не придёт. Сегодня утром он написал мне, что задержался допоздна и собирается лечь спать. Всё нормально. Я думаю, что с ним покончено.

Я была рада услышать, что Йен благополучно доставил его домой, но понимала, что, вероятно, совсем не это хотела услышать Тиган.

— Полный отстой. С тобой всё в порядке?

Она пожала плечами, бросив взгляд на Малачи, который молча сидел на заднем сиденье и глядел в окно, выискивая угрозы.

— Я встречалась с ним ещё до того, как... всё это случилось. Всё нормально. Мы можем поговорить об этом позже.

— Хм. Конечно, — сказала я, почувствовав укол вины от мысли, что предпочла бы потратить время на выяснение отношений со своим парнем вместо разговора с Тиган об её отношениях. Мы остановились у входа в приют. — Нам лучше зайти внутрь, верно?

Тиган кивнула, таращась на один из самых ветхих домов в квартале. Она вздрогнула, как мокрая кошка, и вышла из машины, прижимая к груди конверт с пожертвованиями, как будто считала, что кто-то собирается вырвать его у неё из рук.

Закатив глаза, я открыла багажник и приготовилась поднять большую коробку консервов, чтобы отнести её в приют.

— Я возьму, — сказал Малачи, подойдя и скользнув руками по коробке. По моим рукам, даря мне надежду и миллиард других ожиданий. Возможно, он уже переварил то, что произошло в подвале. Он посмотрел на меня краем глаза и неуверенно улыбнулся. — Ты можешь взять сухие продукты.

Он легко поднял тяжёлую коробку и последовал за Тиган к приюту, оставив меня позади. Когда я приблизилась к входной двери, к обочине подъехал красный внедорожник, и секундой позже из него вышел Йен в поношенной бейсболке, натянутой на его грязные волосы. Он устало улыбнулся Тиган, которая, увидев его, подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Игра на совести работает!

— Я знал, что у Адена не получится приехать, — он покачал головой и шагнул на тротуар рядом со мной. — Вчера вечером он был немного не в себе.

Малачи наклонил голову и посмотрел на Йена. После всей этой херни с Джимом я забыла рассказать ему, что наткнулась на звёздных игроков нашей бейсбольной команды, и что они охотились за Мазикиными с пейнтбольными ружьями.

— Но ты благополучно доставил его домой? — спросила я.

— Да. Вообще-то мы подобрали этого придурка в нескольких кварталах отсюда, — он снял бейсболку и провёл пальцами по волосам, потом снова надел её на голову. Затем он бросил на меня нервозный взгляд. — И извини за, эм... — он указал на выпуклость в форме телефона в кармане моей толстовки.