Бриджертоны: Вторые эпилоги

Пенелопа снова ударила супруга, на сей раз посильнее.

Колин что-то пробормотал во сне, слегка поменял положение и съехал в угол.

Пенелопа подвинулась. Ближе, ближе…

Потом нацелила свой острый локоток и ткнула спящего мужа под ребра.

– Что за?.. – Колин тут же проснулся и выпрямился, моргая и кашляя. – Что? Что? Что?

– Мы, кажется, приехали, – сообщила Пенелопа.

Колин выглянул из окошка, потом повернулся к супруге.

– И ты сочла необходимым оповестить об этом, напав на меня с оружием?

– Это был мой локоть.

Он посмотрел на ее руку.

– Да, моя дорогая, ты вооружена крайне костлявыми локтями.

Пенелопа ни капли не сомневалась, что ее локти, – как и все ее тело, если уж на то пошло, – вовсе не были костлявыми, но спорить с Колином, казалось, бесполезно, поэтому она просто повторила:

– Мы, кажется, приехали.

Ее муж прильнул к стеклу, сонно моргая.

– Похоже, ты права.

– Как мило, – восхитилась Пенелопа, глядя на изумительно ухоженные земли. – Почему ты мне сказал, что имение в запустении?

– Так и есть, – ответил Колин, протягивая жене шаль с неприветливой улыбкой, как будто пока не привык заботиться о благополучии кого-то еще. – Держи, там холодно.

Было раннее утро; постоялый двор, где они провели прошлую ночь, находился всего в часе езды отсюда. Большая часть семьи остановилась у Бенедикта и Софи, но их дом был недостаточно просторным, чтобы вместить всех Бриджертонов. К тому же, пояснил Колин, они с Пенелопой молодожены, поэтому им требуется уединение.

Новоиспеченная миссис Бриджертон закуталась в мягкую шерстяную ткань и прислонилась к мужу, чтобы лучше видеть из окна. И, сказать по правде, просто потому, что ей нравилось прижиматься к супругу.

– А по-моему, тут очень мило. Никогда не видела таких роз.

– Снаружи лучше, чем внутри, – объяснил Колин, когда экипаж остановился. – Но, полагаю, Элоиза это изменит.

Он сам открыл дверцу и спрыгнул, потом протянул жене руку.

– Прошу вас, леди Уислдаун…

– Миссис Бриджертон, – поправила Пенелопа.

– Как бы ты себя не называла, – заявил Колин, ослепительно улыбнувшись, – ты принадлежишь мне. И это твоя лебединая песня.

***

Когда Колин переступил порог нового дома сестры, он испытал неожиданное чувство облегчения. Несмотря на недовольство Элоизой, он любил ее. В детстве они не были особенно близки; по возрасту Колин был ближе к Дафне, а Элоиза частенько казалась просто слишком надоедливым поздним ребенком.

Но за прошедший год они сблизились, и если бы не младшая сестра, он бы никогда не встретил Пенелопу.

А без Пенелопы он бы…

Странно. Колин не мог себе представить, что было бы с ним без нее.

Он взглянул на свою молодую жену. Пенелопа исподтишка рассматривала холл, стараясь делать это не слишком заметно. Ее лицо оставалось бесстрастным, но Колин знал, что она все подмечает. И завтра, когда они будут беседовать о событиях дня сегодняшнего, она припомнит все до мельчайших подробностей.

У его супруги просто превосходная память. Колин был от нее без ума.

Дворецкий поприветствовал их кивком и поздоровался:

– Мистер Бриджертон. Добро пожаловать обратно в Ромни-холл.

– Рад тебя видеть, Ганнинг, – пробормотал Колин. – Прости за тот раз, я искренне сожалею.

Пенелопа подозрительно взглянула на мужа.

– Мы заявились без… предупреждения, – объяснил Колин.

Дворецкий, вероятно, увидел тревогу на лице Пенелопы, потому что поспешно добавил:

– Я убрался с дороги.

– О, я так… – с облегчением начала она, но Ганнинг прервал ее на полуслове:

– А сэр Филипп – нет.

– О! – Пенелопа кашлянула, испытывая неловкость. – Но с ним все будет хорошо?

– Несколько синяков на горле, – небрежно заметил Колин. – Полагаю, сейчас ему уже получше.

И, увидев, что супруга уставилась на его руки, усмехнулся.

– О, я тут ни при чем, – заверил Колин, беря Пенелопу под руку и ведя через холл. – Я только наблюдал.

Она поморщилась.

– Полагаю, могло быть и хуже.

– Весьма возможно, – весело согласился Колин. – Но все в конце концов обернулось к лучшему. Теперь этот парень мне очень нравится, и я бы… А, мама, вот ты где.

И действительно, Вайолет Бриджертон поспешно спускалась в холл.

– Вы опоздали, – пожурила их она, хотя Колин был совершенно уверен в обратном.

Он склонился, чтобы поцеловать мать в щеку, и отошел в сторону, давая ей приблизиться к Пенелопе. Та взяла руки Пенелопы в свои.

– Моя дорогая, нам нужна твоя помощь. Ты все же главная подружка невесты.

Колин вдруг представил эту сцену – стайка болтливых девиц, взахлеб тарахтящих о разных мелочах, до которых ему не было никакого дела, не говоря уже о том, что он их не понимал. Женщины рассказывали друг другу обо всем, и…

Резко развернувшись, Колин предупредил:

– Не говори ни слова.

– Прошу прощения. – Пенелопа раздраженно выдохнула в приступе праведного негодования. – Я же сама говорила, что не стоит сообщать об этом в день ее свадьбы.

– Я обращался к матери, – пояснил Колин.

Вайолет покачала головой.

– Элоиза нас убьет.

– Она уже почти убила нас, сбежав, как идиотка, – гневно выпалил он, что было на него совсем не похоже. – Я и всем остальным наказал молчать.

– Даже Гиацинте? – с сомнением уточнила Пенелопа.

– Особенно Гиацинте.

– Ты ее подкупил? – поинтересовалась Вайолет. – Потому что у тебя ничего не выйдет без взятки.

– Боже мой, – пробормотал Колин. – Можно подумать, я только-только к этой семье присоединился. Разумеется, я подкупил ее.

Повернувшись к Пенелопе, он попросил:

– Не обижайся на мои слова.

– О, я не в обиде, – отмахнулась она. – А что ты ей предложил?

Колин припомнил о переговорах с младшей сестрой и едва не вздрогнул.

– Двадцать фунтов.

– Двадцать фунтов! – воскликнула Вайолет. – Ты с ума сошел?

– Можно подумать, ты бы сумела договориться на меньшую сумму, – проворчал он. – И я отдал ей только половину. Я этой девчонке ни на грош не верю. Но если она будет держать рот на замке, я обеднею еще на десять фунтов.