Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало
Шрифт:
— Извините за обстановку, — сказал хозяин, который правильно оценил выражение лица женщины. — Здесь уже давно никто не живет.
— Ерунда, — ответил Сергей Владимирович. — Обстановка как обстановка.
— Тогда прошу садиться, — пригласил хозяин, и подвинул к столу старинный венский стул с облезлым сидением.
Гости расселись вокруг стола. Екатерина Дмитриевна не рискнула оглядеться, столкнувшись с недовольным взглядом мужа. Нужно вести себя проще, поняла она.
И поставила локти прямо на стол, уложив подбородок на раскрытые ладони.
— Что ж, — начал Семен, поглядывая то на нее, то
Он раскрыл на столе перед собой плотную кожаную папку черного цвета.
— Ученические годы я пропускаю. Училась она хорошо, но не блестяще. Так, балетное училище, первое замужество… Интересует вас? — вскинул голову хозяин, безошибочно выбрав взглядом Сергея Владимировича.
То немного поколебался.
— Думаю, нет…
— Правильно думаете, ничего интересного там нет. Собрат по цеху, распределился в театр оперетты, спился, умер… Так-так…
И хозяин низко нагнулся к какой-то бумажке.
— …в шестидесятом. В возрасте неполных тридцати лет. Так, увеличенная печень, понятно… Награды: медаль «За отвагу»…
— За что же медаль? — удивился Сергей Владимирович.
— А он с артистами училища во время войны выезжал с концертами в армейские части, — охотно пояснил хозяин. — Наверное, выезжал регулярно, за это и был награжден… Хотите, уточню?
— Нет-нет, — быстро ответил Сергей Владимирович. — Это лишнее… Что дальше?
— Умер в шестидесятом от цирроза печени… Господи, сколько же он успел этой дряни наглотаться? В театре ничего интересно, всю жизнь проплясал на фоне задника… Так, второе замужество в возрасте двадцати лет… Интересует?
— Интересует, — ответила за мужа Екатерина Дмитриевна, поддаваясь чисто женскому любопытству.
— Тоже ничего выдающегося… Артиллерист, майор, заместитель начальника части… Ерунда, в общем. Жив по сей день, даже адрес имеется. Разошелся с вашей тетушкой через год после вступления в брак, основание — несовместимость характеров.
Сергей Владимирович негромко фыркнул.
— Так-так, что у нас дальше… Третье замужество поинтересней предыдущих.
И Семен сделал многозначительную паузу.
— Радковский.
— Тот самый? — ахнул Сергей Владимирович.
— Тот самый, — подтвердил хозяин, от удовольствия потирая руки.
— Господи!
И Сергей Владимирович быстро обернулся к жене.
— Представляешь? Она была замужем за Радковским!
— Кто это? — спросила Екатерина Дмитриевна, изумленная такой реакцией.
— Ну, неужели ты не знаешь? Директор «Арбатского» ресторана! Помнишь? Миллионное хищение! Боже! Она была замужем за Радковским!
И Сергей Владимирович схватился за голову.
— Я смотрю, вы не очень хорошо знаете свою тетушку, — заметил Семен.
Екатерина Дмитриевна вдруг глухо вскрикнула и сразу испуганно прижала к губам пальцы.
Вспомнила.
Илья Радковский был знаменит на всю Москву. Можно даже сказать, на всю Россию. В начале пятидесятых его назначили директором ресторана, в котором любили гулять известные и влиятельные люди. Радковский умел принять дорогих гостей с размахом, напоминавшем царские пиры во времена Владимира Красное Солнышко. Ели на серебре, в худшем случае, на
трофейном мейсенском фарфоре. Среди гостей и друзей Радковского были видные советские партократы, и даже любимый сын вождя всех времен и народов, Василий.Правда, через четыре года после смерти Сталина ресторан на некоторое время закрыли. Вдруг выяснилось, что под гостеприимной крышей процветал самый настоящий бордель, воровство приняло неконтролируемый размах, а некоторые советские чиновники совершенно забыли о нормах Морального Кодекса строителя коммунизма. Суд над Радковским был коротким и закрытым, бывшего директора скоренько расстреляли, а на его место был назначен фаворит нового руководства.
— Вы, правда, ничего не знали? — переспросил хозяин дома, — Да-а, интересная особа ваша тетушка…
— Насколько я помню, — заговорил Сергей Владимирович после короткого мучительно размышления, — у него дома денег почти не нашли…
— И не только денег, — подтвердил хозяин. — Не нашли вообще никаких ценностей. А по слухам Илья Сергеевич увлекался драгоценностями. Причем не абы какими, а старинными, с родословной, так сказать…
— Неужели ваши спецы с ним не поработали? — с недоверчивой улыбкой спросил гость.
— Наши… спецы, — голос хозяина стал строг, — с ним поработали.
И уставился на гостя пристальным немигающим взглядом.
— Я не хотел вас обидеть, — быстро извинился Сергей Владимирович. Человек, назвавшийся просто Семеном, кивнул головой, принимая извинение.
— Так вот, где тайник он, конечно, сказал. И его, конечно, проверили. Но тайник оказался пустым.
— Тетушка, наверняка…
— Дело в том, что тайник был в другом городе, — оборвал гостя хозяин. — А тетушка ваша никуда из Москвы не выезжала. Более того: все время, пока шло следствие, за ней наблюдали. Можно сказать, глаз не спускали. Она забрать ценности не могла просто физически.
— Значит, она отправила за ними человека, которому доверяла…
— Сергей Владимирович!
Семен прикрыл папку и уставился на гостя тем же тяжелым немигающим взглядом. И произошла с гостеприимным обаятельным хозяином такая перемена, что Екатерина Дмитриевна вдруг отвела глаза в сторону, почувствовав дрожь, пробежавшую по коже.
— Я надеюсь, вы не считаете себя умнее наших… спецов? — спросил хозяин, не повышая голоса.
— Извините, — очень быстро сказал Сергей.
— Тогда больше меня не перебивайте, — предупредил хозяин.
— И вы тоже, — повернув голову к даме, дополнил он. Екатерина Дмитриевна молча кивнула.
— Хорошо. Так вот, все эти варианты, разумеется, прорабатывались. Беда в том, что ни с кем она не встречалась до самого конца следствия. Сидела дома за закрытой дверью почти двадцать четыре часа в сутки. Из театра ее, разумеется, уволили… Телефон, конечно, контролировали… Только она никому не звонила. И ей никто. Вот так.
Хозяин сделал паузу.
— Конечно, — заговорил он снова, — вполне вероятно, что существовал какой-то условный знак. Только Радковский о нем ничего не сказал, как ни… допытывались. Так что возможно все. Возможно, что ценности в конце концов оказались у вашей тетушки, а возможно, что их забрали другие люди, которые о тайнике знали… Хотели, конечно, потолковать с вашей тетей, но следователю велели ее не трогать.