Bringing failure

Из-за ран на запястьях Кошку не стали приковывать наручниками, а привязали руки к железным бортикам кровати ремнями, как особо буйной пациентке. Впрочем, она лежала неподвижно - на лице бесстрастная маска, точно это не человек, а кукла, большая такая Барби, с которой опасно играть. Ну, конечно, больше всего на свете Натали мечтала провести ночь возле кровати той, на кого ей было абсолютно плевать! Медиссон сидел в коридоре, уткнувшись в телефон, изо всех сил стараясь не задремать и позабыв, что его посадили сюда вовсе не в танчики играть, а бдительно наблюдать за местностью. Натали вышла из палаты, поругала агента, пообещав отобрать телефон, наказала следить в оба в ее отсутствие и отправилась на этаж ниже - к кофейному аппарату.

– Да, Клинт, я в больнице, - устало ответила она на телефонный звонок, зажав трубку между плечом и ухом, пока отсчитывала мелочь.

– Она приходила в себя?

– Нет, еще не приходила. До завтрашнего утра точно не очнется, ее накачали лекарствами.
– Монета в двадцать пять центов выскользнула из ее пальцев и закатилась под аппарат.
– Черт подери…

– Что там?
– напряженно спросили на том конце провода.

– Ничего, мелочи на кофе нет, - пояснила она.
– Ладно, Клинт, пойду к нашей спящей красавице, а то кто знает, может, она уже через окно удрала. Фьюри слегка переоценивает ее возможности - в таком состоянии она вряд ли куда сбежит.

– Нат, он не из-за этого тебя к ней приставил, - внезапно серьезно сказал Клинт.
– Директор предполагает, что за ней кто-то охотится. Когда она оставила след от своих коготочков на моей шее, то сказала одну фразу: “ну и толпу он прислал за мной!”, или что-то вроде этого, помнишь?
– но в ответ Бартон услышал лишь тишину с немой просьбой продолжить: - Я только что посмотрел запись ее допроса, Нат, она никогда не слышала об организации ЩИТ. Все это время она скрывалась не от нас…

Натали, словно почувствовав внутренний импульс тревоги, поспешила обратно к палате.

– Клинт, я перезвоню, - сказала она и повесила трубку, ускорив шаг.

Возле палаты, склонив голову мирно дремал агент.

– Медиссон!
– рявкнула Натали, собираясь вылить на него негодование.
– Медиссон?
– она осторожно тронула его плечо, но тот, точно мешок с крупой, завалился на соседний стул - агент был без сознания.

Натали тут же выхватила пистолет и, сняв его с предохранителя, осторожно подошла к палате. Она почувствовала на себе взгляд - возле лестницы стояла медсестра с папкой документов и в ужасе взирала на нее. Конечно, медперсонал знал, что в больнице находятся представители органов правопорядка, охраняющие пациентку из двести семьдесят шестой, но зрелище агента, притаившегося возле двери в палату посреди ночи с пистолетом, в руках все-таки настораживало. Натали, не обращая внимания на медсестру, осторожно нажала на ручку, но та не поддалась - дверь была заперта изнутри. Просить ключи не было времени, поэтому дверь оказалась выбита с ноги. Натали влетела в палату и увидела лишь, как кто-то одетый в форму санитара стоит возле проснувшейся и испуганной девушки. Ее руки связаны, она не способна за себя постоять. В палате беспричинно мелькают электрические лампы, и одна из них, у самого изголовья кровати, взрывается, моментально плавя пластиковый плафон.

Натали подлетает к крепкому на вид мужчине среднего роста, чье лицо скрыто медицинской повязкой, он отскакивает к приоткрытому окну, за которым пропасть в девять этажей, и пытается прыгнуть. Она хватает его за край халата, втягивает обратно и швыряет на пол, придавив грудь каблуком. Мужчина не сопротивляется, не пытается ударить и спокойно, будто бы равнодушно смотрит в дуло пистолета, направленного на него.

– Кто ты?
– резко спрашивает Натали, но внезапно мужчина начинает дергаться в конвульсиях, а на медицинской маске проступает пена.

Осознав, что произошло, она вдруг вспоминает про цель покончившего с собой наемника. Ожидая увидеть самое худшее, она натыкается на испуганный взгляд - неспособность ответить на покушение, похоже, ввергла девушку в шок. Такая бесстрашная и вдруг - этот взгляд, дрожь по всему телу. Но она не издает ни звука, лишь нижняя губа подрагивает.

– Жива?
– зачем-то спрашивает Натали, хотя ей на самом деле плевать на ее состояние, и ответа она знать не хочет.

Набрав номер Фьюри, она сообщила о случившимся, затем вышла в коридор позвать на помощь. Не проронив ни слова, девушка проводила ее взглядом. Вскоре прибыли врачи для оказания помощи. С агентом Медиссоном все обошлось - его просто усыпили, вероятно, вколов нечто быстродействующее, чтобы не создавать шума. Когда тело убийцы проносили мимо, Натали аккуратно сняла с его лица повязку, но этого человека она не знала, как и причину, почему он покончил с собой. Приехавшие медэксперты ЩИТа сразу же забрали его тело на экспертизу, а агент Хилл сменила Натали на посту, только в ее распоряжение были даны еще три агента, плюс остался “караул” вокруг периметра больницы. Главный врач категорически протестовал против такого количества охранников, но быстро сдался, понимая, что спорить с федералами, прикрываясь именем которых ЩИТ обычно работал с государственными учреждениями, бесполезно.

Едва рассвело, а Ник Фьюри был уже на ногах, более того не дома, но в больнице. Он собирался работать, что называется, по горячим следам. Пока мисс Харди напугана, ею вполне можно попробовать поманипулировать.

У лежачих больных был завтрак - санитарка “лавировала” по коридору с тележкой, на которой чуть громыхали большие кастрюли, тарелки и столовые приборы. Хилл взяла из ее рук поднос и, пока та накладывала в тарелку со множеством отделений еду, периодически зевала.

– Думаете, стоит давать ей оружие, агент Хилл?
– с легкой иронией спросил Фьюри, глядя на вилку, лежащую на подносе. – Доброе утро.

– Директор Фьюри, сэр, я сама собиралась ее покормить, ведь команды отвязывать от вас не поступало, - на полном серьезе ответила она, приосанившись при виде шефа.

– Ступайте, отдохните, я побуду здесь какое-то время, - забирая поднос из ее рук, сказал он.

– Но, сэр, я…

– Это приказ, агент Хилл, приступайте к исполнению, - строго сказал Фьюри, но потом оскалился в подобии улыбки.

Хилл не оставалось ничего делать, кроме как повиноваться. У шефа отчего-то было приподнятое настроение, что было удивительно, ведь еще вчера он метал гром и молнии, подобно Тору.

Открыв дверь в палату, Фьюри сделал каменное выражение лица и только затем вошел. Мисс Харди лежала неподвижно, недовольным взглядом уставившись в потолок. И где же та испуганная девочка, о которой говорила Романоф?

– Полагаю, вам уже лучше, - нейтрально заметил он, поставив поднос-столик на тумбочку и присев на близ стоящее кресло; мисс Харди игнорировала его присутствие.
– Молчите? Что ж, тогда говорить буду я. Кажется, этой ночью вы перепугались ни на шутку. Врачи сказали, что у вас был легкий шок. Вы казались мне бесстрашной, мисс Харди, но ведь это не так, верно? Сейчас вы и вовсе ведете себя как маленький ребенок. Меня не нужно игнорировать, я пришел к вам с предложением.

– Я просто хочу спать, - негромко, чуть осипшим голосом сказала она.

– И я вам дам такую возможность, как только вы ответите на пару вопросов, - несмотря на довольно холодный тон, Фьюри играл в «хорошего полицейского» и теперь не собирался угрожать ей тюремным заключением. – Давайте вернемся к вчерашнему разговору. Мне нужна информация, в обмен на которую мы постараемся сгладить ваши преступления. Не обещаю, что с вас полностью снимут вину, но срок заключения сократить сможем. Даже невзирая на вчерашний побег.

Мисс Харди обратила на него чуть затуманенный из-за лекарств взгляд, в котором невозможно было что-либо прочитать, однако она точно не собиралась язвить.

– Мне… нельзя в тюрьму, - сообщила она и так понятную вещь.
– После произошедшего сегодня ночью, думаю, вы понимаете, чем мне это грозит. Он нашел меня… - бесстрастие вдруг исчезло из ее голоса, уступив место страху.

– Кто вас нашел, мисс Харди? И почему он за вами охотится?

– Кому, как ни вам – директору секретной организации – знать цену информации? – она старалась скрыть сарказм, случайно вылезший в этой фразе.