Британские коммандос

Британские части, потерявшие более 80 человек убитыми, ранеными и попавшими в плен, вернулись на Вис. Немецкие санитары немедленно вышли на поле боя подобрать раненых с обеих сторон. «Попс» Маннерз умер, хотя позже узнали, что немецкие медики сделали для него все возможное. Британским военнопленным разрешили выкопать братскую могилу для своих погибших. Они молча молились вокруг могилы, а Джек Черчилль играл на волынке похоронную песнь «Цветы леса».

В той братской могиле не было Нокера Уайта из роты «У» 40-го отряда, которого все его товарищи считали мертвым. Робин Нейландз рассказал, что Нокер получил пулю в шею, а один из его ближайших друзей позже доложил, что он умер, и написал его жене: «Нокер умер на моих руках». Однако на самом деле, Нокер не умер, просто потерял сознание. Придя в себя, он обнаружил, что два немецких солдата тычут в него штыками, и очень вежливо спросил, не прекратят ли они это дело и не доставят ли его к ближайшему врачу, пока он не испустил дух. В итоге Нокер выжил и месяцы спустя его жена получила из Военного министерства письмо с хорошей новостью и неприятным дополнением: «Ваш муж жив и поэтому верните, пожалуйста, пенсию вдовы, которую мы платили вам последние шесть месяцев». Миссис Уайт, несомненно, ответила в духе настоящих коммандос.

Хотя вся операция прошла совершенно не по плану, в основном из-за плохой связи и ненадежности темпераментных партизан, требуемый результат все же был достигнут. Тито вывезли из Боснии и благополучно доставили на Вис, где он в июне принимал посетителей. Среди визитеров был генерал-майор Стерджес, сообщивший о дне «Д» и роли, которую коммандос предстояло играть в десанте. Все, кто был на Висе, пожалели, что находятся далеко от главного театра военных действий.

Глава 11. ДЕНЬ «Д»: СМЕРТЬ И УНИЧТОЖЕНИЕ

Подготовка к вторжению в Европу, самой большой десантной операции в истории, развернулась в полную силу, когда генералы Эйзенхауэр и Монтгомери вернулись в Британию в январе 1944 года. Первоначальные планы вторжения предусматривали участие десяти отрядов коммандос, как ударной силы парашютно-десантных и воздушно-десантных войск. Это условие оказалось невыполнимым, так как коммандос уже были задействованы повсюду. Следует напомнить, что к тому времени были сформированы четыре десантно-диверсионные бригады (бригады специального назначения), состоящие из шестнадцати отрядов коммандос. Как мы видели в предыдущей главе, 2-я бригада (армейские отряды № 2, 9, отряды № 40 и 43 морской пехоты) сражалась в Италии и у берегов Югославии. 3-я бригада (армейские отряды № 1, 5, отряды № 42 и 44 морской пехоты) направлялась на Дальний Восток, чтобы присоединиться к коммандос Маунтбеттена в Юго-Восточной Азии. Следовательно, в десанте в день «Д» могли участвовать лишь 1 — я и 4-я десантно-диверсионные бригады, то есть, восемь отрядов коммандос: три армейских и пять морской пехоты. 1 — я бригада под командованием бригадира (лорда) Ловата состояла из отрядов № 3, 4 и 6 армейских коммандос и № 45 коммандос морской пехоты. 4-я бригада под командованием бригадира «Джамбо» Лестера, полностью сформированная из морских пехотинцев, состояла из отрядов № 41, 46, 47 и 48 коммандос морской пехоты. Из морских пехотинцев только отряд № 41 ранее участвовал в десантно-диверсионных операциях. Остальные, хотя и служили прежде в регулярных частях морской пехоты, только-только закончили ускоренный курс обучения основам десантно-диверсионной техники. Один этот факт вызывал ужас в рядах более опытных коммандос. До некоторой степени их страхи были обоснованны, хотя в храбрости морских пехотинцев никто и никогда не сомневался.

Характерно, что, хотя решающий штурм гитлеровской «Крепости Европа» планировался три года, перед самым началом операции «Оверлорд» некоторые детали остались непроработанными. В кошмаре маневрирования сотнями кораблей, самолетов, тысячами тонн тяжелого вооружения, миллионами патронов и двумя миллионами людей на некоторые примечания плана вообще не обращали внимания. Все, особенно немцы, размышляли над датой, временем и местом предстоящей операции. Роммель, которому предстояло командовать немецкой обороной, сказал: «И для союзников, и для немцев это будет самый длинный день». Его слова оказались пророческими и вошли в историю названием книги и кинофильма. 156 000 американских, британских и канадских солдат должны были высадиться на северо-западном побережье Франции за первые двадцать четыре часа. Эта первая волна войск подвергалась самому большому риску как со стороны немецких береговых батарей, так и четырех миллионов мин, заложенных в предыдущие месяцы по приказу Роммеля.

Вскоре станет ясно, что воздушно-десантные и парашютно-десантные войска возглавят вторжение в Нормандию при поддержке коммандос. Коммандос должны будут захватить батареи и ключевые немецкие позиции, чтобы увеличить шансы наступающих главных сил. К концу весны новая британская воздушно-десантная дивизия, 6-я, под командованием генерал-майора Ричарда Гейла, одного из пионеров парашютных бригад, была полностью готова к боевым действиям. 3-й парашютной бригадой командовал бригадир Джеймс Хилл. Три батальона Хилла должны были десантироваться вместе с канадским парашютным батальоном, 5-й парашютной бригадой и 6-й воздушно-десантной бригадой. 6-й воздушно-десантной дивизии предстояло возглавить силы вторжения, сбросившись около Ранвиля, к северо-востоку от Кана, и прикрыть 2-ю британскую армию, десантирующуюся с моря на пляжи с кодовыми названиями «Гоулд», «Джуно» и «Сворд».

Американским 82-й и 101-й воздушно-десантным дивизиям поручили поддержку американской 1-й армии, десантирующейся на пляжи с кодовыми названиям Омаха и Юта. 6-я британская дивизия должна была захватить высоты в восточном секторе у реки Орн и Кан-канала. В полночь 5–6 июня парашютисты и планерные части начали десантирование. Всю ночь британские бомбардировщики утюжили немецкие позиции, а на заре в атаку бросились 1300 тяжелых бомбардировщиков американской 8-й воздушной армии, эскортируемые истребителями «Мустанг», «Лайтнинг» и «Тандерболт». Вскоре после рассвета тысячи судов, по планширам набитые войсками, транспортом и вооружением, вышли из южных портов Британии.

Первоочередные цели британских парашютно-десантных и воздушно-десантных сил включали печально известные немецкие батареи на господствующих высотах в Мервилле, способные уничтожить тысячи десантников при высадке и контролировать мосты через реки и каналы. Высадившись через 90 минут после первых десантов, 1-я десантно-диверсионная бригада лорда Ловата должна была обеспечить огневую поддержку 6-й дивизии.

Группа Ловата — 146 офицеров, 2456 сержантов и рядовых — получила задание высадиться на пляже «Сворд» у реки Орн, на левом фланге союзных армий, взять Уистрэм и пробиться вглубь, чтобы захватить и удержать важнейший мост через Кан-канал, «мост Пегаса», вскоре прославивший Парашютный полк.

Тем временем 4-я десантно-диверсионная бригада направится на запад штурмовать береговые батареи и маленькие курорты, такие, как Сент-Обен, Лион-сюр-Мер и Ангрюн-сюр-Мер, а затем соединится с британскими и канадскими частями. Отряд № 47 коммандос морской пехоты получил особое задание атаковать рыбный порт Порт-ан-Бессен, а отряд № 46 должен был остаться подвижным резервом у берега и десантироваться 7 июня через день после начала вторжения.

За месяцы до вторжения части КОПП, № 1, 5 и 6, проводили обследование берегов и наносили на карты подводные и другие препятствия, ожидавшие коммандос; они также вели разведку на всем протяжении французского побережья, предназначенного для десанта. Их миссия была жизненно важной и вполне заслужила множество боевых наград, полученных относительно маленькой группой. С самого начала вторжения коммандос морской пехоты, оставив одну часть в резерве, должны были играть не менее важную роль комендантов пунктов высадки морского десанта и регулировщиков движения.

Постепенно люди и техника выдвигались на стартовые позиции. В конце мая после тренировок в Шотландии с отрядом № 45 коммандос морской пехоты бригады Ловата направлялся на юг и Генри Козгроув:

«Мы приехали в местечко близ Саутгемптона, обнесенное колючей проволокой; никого не выпускали. Секретность была полная. Однако в одной большой палатке находились щиты с перекрывающимися аэрофотографиями французского побережья. Ничего не было известно о точной цели, просто ты видел все пространство на фотографиях. Люди постоянно ходили взглянуть на них. В общем, вот, мол, куда вы отправитесь, но никто не собирается сообщать вам, куда именно. Постепенно число фотографий увеличивалось. А потом начали происходить разные события. Нам выдали неприкосновенный суточной паек… консервная банка, похожая на банку с сардинами, но, как оказалось, твердая плитка шоколада. Твердая, как сталь. Разломить ее можно было только штыком. Рационы выдали в маленькой коробке примерно восемь дюймов шириной, восемь дюймов длиной и два дюйма толщиной. В коробке были кубики, маленькие белые кубики с черными крапинками: чай, сахар и молоко. Из одного кубика можно приготовить пинту чая. Были кубики и побольше — куриный суп. Еще выдали маленькие спиртовки и твердый спирт. Спиртовки — круглые, дюйма в четыре высотой с подставкой в центре для котелка. Так можно было приготовить себе чай или суп. Это были десантные рационы. Потом мы снова и снова проверяли снаряжение. Всем выдали чистую пару носков, чистую пару белья и чистую рубашку — вот и вся сменная одежда. Еще рюкзак: на дне у меня были 4 двухдюймовые минометные мины, взрывчатка и 200 патронов к пистолету-пулемету Томпсона, а также две дымовые шашки, очень опасные. Они содержат фосфор, и я боялся, что в них попадет пуля. Рюкзак весил прилично, около 80 фунтов. Еще я получил 200 патронов; все в нашей части, включая полковника, тащили по 200 патронов в нагрудном патронташе. Проверили обувь, а потом еще раз рассмотрели аэрофотографии.

Из Саунтгемптона мы переехали в красивое местечко Хэмбл и пятью группами погрузились на корабли. Я в жизни своей не видел столько судов, потрясающее зрелище. Казалось, что флот построил дорогу через Ла-Манш. Мы двигались среди рядов кораблей, как по размеченному шоссе. Сразу после отплытия нам объяснили, что нас ждет. Наша задача — как можно быстрее добраться до мостов через Орн, чтобы оказать помощь парашютистам».

Путешествие через Ла-Манш потрясло и Уильяма Спирмана, ветерана множества рейдов коммандос, включая Дьепп в составе 4-го отряда. Многие навсегда запомнят тот ужасный переход. Море, бурное из-за непогоды и волн, создаваемых кораблями, швыряло десантно-высадочные суда. Сотни людей, набитых в корабли, как сардины в банки, страдали морской болезнью, что только усугубляло неудобства и страх. Спирман вспоминал:

«Думаю, только при форсировании Ла-Манша стала вырисовываться грандиозность происходящего. Насколько видят глаза, повсюду суда всех размеров и формы. Когда мы приближались к французскому побережью, слева, недалеко от нас, вдруг взорвался и всего за несколько минут затонул корабль. Наверное, налетел на большую мину, напомнив нам, что все подходы к берегу заминированы. Впереди шли минные тральщики, но очень трудно убрать все мины. Так что несколько кораблей еще до высадки подорвались на минах. Мы получили четкие инструкции. Мы — на левом фланге, восточном фланге всего десанта. Наша первая задача — подавить батарею в Уистрэам справа от восточного сектора десанта. Затем мы должны занять и оборонять позиции в районе Ожер в нескольких милях от берега. Если бы наше судно затонуло, понятия не имею, кто бы выполнил это задание, потому что нам не предусмотрели никакой замены. Очень рискованная ситуация. Кто бы подавил батарею? Кто бы защищал тот левый фланг?