Брод в огне

У них не могло быть фотографий молодого Наклза - хотя бы просто потому, что их не могло быть нигде и никогда.

Нордэне не хотелось знать, из какой преисподней они все это вытащили.

"Мне все снится", - беспомощно подумала она и стала неумело и старательно затушевывать лицо на фотоснимке. "Через несколько минут я проснусь в камере, вот и все".

Карандаш, скрипя, раздирал бумагу. Газовый фонарь ровно горел на стене, давая яркую, четкую тень. Дэмонра старалась не коситься в бок: ей мерещилось, что кто-то стоит у нее за плечом.

Старый рыцарь из имперской легенды играл со смертью в шахматы. А Дэмонра впервые в жизни рискнула сыграть в поддавки.

4

Шлейф Эйрани Карвэн полз перед Наклзом очень медленно, как толстый сытый змей. Маг, спешащий на кафедру, поглядывал на дорогой бордовый бархат, стараясь по возможности не наступить на это великолепие в творившейся толчее, и гадал, с чего бы признанной красавице заявиться в академию. Да еще в самый разгар учебного сезона и при полном параде, более приличествующем выходу в театр. Мысли студентов, к гадалке не ходи, в сентябре и без того были далеки от учебы, но явление прекрасной Эйрани посреди бела дня смешало все.

Как Наклз и опасался, шлейф весьма целеустремленно полз к той же двери, куда шел он. Ему даже думать не хотелось, что великолепная Эйрани забыла на кафедре высшей математики. Герцогов и наследников миллионов там вроде бы не училось.

Студентки в коридоре переставали пудрить носы и демонстративно углублялись в учебники, студенты забывали дышать и оборачивались вслед, преподаватели помоложе роняли папки, преподавательницы - колкости, те, что постарше, лишь вздергивали брови, а Эйрани плыла над всей этой суетой, как истинная богиня, улыбаясь всем и в то же время - никому.

Существовала такая удивительная порода шлюх, с которых художники могли прекрасно рисовать аллегории победы, свободы, отваги или добродетели. Натуру лучше Эйрани следовало еще поискать. Наклз отстраненно подумал, что она бесовски хорошо смотрелась бы в виде статуи на дворцовой площади, проскальзывая мимо. Младшая Карвэн невозмутимо изучала график работы преподавателей, висевший рядом с дверью.

Если она собиралась сунуть ему в руку записку, в худших традициях шпионского романа, самое время было это сделать. Но Эйрани внимательно читала и на посторонние предметы не отвлекалась.

Учитывая, что военную историю эта неугомонная дама изучала по эротическим романам, Наклзу оставалось лишь поблагодарить небо, что при ведении своей малопонятной игры она не руководствовалась рассказами о похождениях бравой калладской разведчицы в тылу врага. Иными словами, не пыталась прятать записки куда придется и не падала в обморок на руки реальным и потенциальным союзникам.

Впрочем, Наклз не сомневался, что его ждет нечто по-нордэнски своеобразное. Маг устроился у окна. Он хотел иметь хорошую точку обзора, максимально удаленную от сцены, когда спектакль начнется.

Минуты через две Эйрани, изящно придерживая юбки, переступила порог и вошла на кафедру. Вернее даже восшествовала, только вместо ступенек, ведущих к престолу, под бархатным подолом оказался местами тертый казенный ковер. Неподалеку со звоном разлетелся выпавший из рук лаборанта стакан. Даже Наклз был вынужден признать, что красавица заслужила фанфары поприличнее.

– Мне нужен приват-доцент Найджел Наклз, - мягким грудным голосом сообщила богиня, ни к кому конкретно не обращаясь. Таким тоном принцессы, наверное, просили головы драконов у своих верных рыцарей. И, вероятно, если б Эйрани попросила его, Наклза, голову, человека три бы точно рванулись ее принести прямо сейчас на единственном трофейном подносе.

"Твою же мать", - безнадежно подумал маг. Он считал Эйрани умной женщиной и все надеялся, что она притащилась не по его душу или хотя бы сделает все как-то менее откровенно. Они договаривались не пересекаться до завершения операции, ни с глазу на глаз, ни тем более на людях. Как бы не так.

– Как удачно, что вы его застали, миледи, - мигом заулыбался заведующий кафедрой. Он, к гадалке не ходи, догадывался, с каких заоблачных высот к ним спустилось светило в бархатном платье.
– Мессир Наклз, не правда ли, удача?

– Безусловно, удача. Удачно и то, что я уже ухожу, - скучным голосом ответил маг.
– Агнесса, что там с ведомостями? Ошибки исправлены?
– обратился он к лаборантке. Та, то ли ввиду озарения, то ли из-за чисто женской неприязни, несуществующим ведомостям с несуществующими ошибками в них не удивилась.

– Я оставила их в аудитории сорок семьдесят два, - не моргнув глазом, заверила Агнесса.

– Отлично, - кивнул Наклз и пошел к выходу.

Не тут-то было.

– Я хотела обсудить успеваемость баронета Кальда, - не смутившись, объявила Эйрани, практически перекрывая ему дорогу в дверях.

Кажется, кто-то с такой фамилией даже пробегал мимо мага на экзамене, бодро труся в сторону медблока.

– Обсудите с деканатом, - отрезал Наклз. Он совершенно не понимал, что - а главное зачем - Карвэн творит.

– Он получит зачет, или я сделаю все, чтобы вас уволили. Не стоит беспокоить барона. Он мой большой... друг, - ласково улыбнулась Эйрани. Пятеро посторонних людей в комнате, не считая тех, кто ловил каждое ее слово из коридора, красавицу ничуть не смущали.

– Мне всегда казалось, бароны - не ваш уровень... полета, - огрызнулся маг.

– Случаются сезонные колебания, - невозмутимо возразила богиня.

Наклз, увы, не обладал достаточно выразительной мимикой, чтобы без слов объяснить даме, куда ей следует пойти. Дама справилась со всем самостоятельно:

– Конечно, мы можем договориться, - проинформировала она, стряхивая с рукава невидимую пылинку.
– Полсотни марок. Это ведь ваша месячная зарплата, да?
– в голосе Эйрани, которая могла получить больше за сутки, звучало снисхождение.

– Это больше моей месячной зарплаты. Конечно, нет, - фыркнул Наклз.
– У вас оригинальная манера предлагать взятки. Полдюжины свидетелей вас совсем не смущает? Ах да, издержки профессии.

– Какая еще взятка? Частные уроки, - холодно сказала Эйрани.

– Я не занимаюсь частными уроками.

– Частные уроки - мне, - ледяным тоном уточнила Карвэн.
– Нужные конспекты я баронету передам.

Наклз призадумался. Эйрани все рассчитала хорошо. Откажи он ей прилюдно в "частных уроках" - и по академии бы пошли такие толки, что с репутацией пришлось бы расстаться на веки. Конечно, существовала профессиональная этика, мужская гордость, честь учебного заведения, математика и прочие замечательные вещи, но все они были значительно более гипотетическими и абстрактными, чем самая роскошная куртизанка столицы, стоящая прямо здесь. Коллеги мужского пола Наклза бы не поняли. Все остальные коллеги, скорее всего, тоже. То есть похвалили бы в глаза, а что стали бы рассказывать за глаза - лучше и не думать, но о дальнейшей работе с молодежью пришлось бы забыть.