Броманс

Про гибель Майкла рассказала сухо, без подробностей: как тот поехал с парнями на разборки в соседский городок, как пытался разнять драку с поножовщиной, ну и… Про то, как потом неделю не вставала с кровати, тетка даже переполошилась, врача на дом вызывала, тоже не стала рассказывать. Парни говорили: классная смерть, умер как мужик, не от старости. А она тогда просто выла от бессмысленности и невозвратности потери.

— А потом я как-то гляжу в зеркало, и вижу там копию своей матери.

Она всегда помнила слабости Тины — любовь к спиртному и к ужасным мужикам. И с детства поклялась, что никогда такой не станет.

— Говорят, все зарекаются, а потом идут прямиком по стопам предков. Ну вот, — Сэмми перевела дыхание, — смотрю: уже одной ногой на тропе матери. Морда пропитая, глаза как у зомби, ну и… — С неловким смешком развела руками. — Вот так всё закончилось. Как отрезало.

Молчавший Хиро смотрел на почти полностью накрытый тенью Рэдвуд. Кое-где загорались огни. Сэмми зябко передернула плечами, завозилась: зад и ноги уже затекли от твердости бетонной плиты.

— Пошли, что ли?

— Восхищаюсь тобой, — неожиданно сказал Хиро.

Что? Привставшая Сэмми опустилась обратно. Лоу, не сводя глаз с города, продолжил:

— Ты решил — и выбрался. Сам.

— Ну… — неуверенно произнесла девушка. — Мне все это просто перестало нравиться.

— Многим не нравится, как они живут, но все равно продолжают двигаться по накатанной. По стопам родителей, да. Или, например, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Или просто не зная, что делать со своей собственной жизнью. — Серьезно поглядел на нее. — Я правда восхищаюсь тобой, Сэм. Горжусь знакомством.

Еще никто никогда не говорил, что гордится ею. Восхищается! Странное чувство. Не знаешь, как реагировать. Саманта только и смогла выдать:

— Хм. Ну да. Хорошо.

Лоу, похоже, и сам застеснялся собственных слов. Взъерошил волосы, так что они прикрывали почти половину лица. Сказал бодро:

— И я еще больше сейчас не понимаю, с чего ты тогда поддался своему Бычаре?

Вскочившая Сэмми возмутилась искренне, хотя из-за смущения от сказанного куда громче, чем следовало:

— Это кто поддался?! Просто он меня врасплох застал!

— Ну да, — кивнул Хиро, тоже поднимаясь. — Когда бьешь парня по носу, никак не ожидаешь, что он может ответить, а?

— Ты еще поучи меня драться! — запальчиво рявкнула Сэмми. И увидела расползающуюся на лице Хиро коварную улыбочку.

— Ну раз ты так просишь…

* * *

Хорошо, что крышу давно расчистили под место для тусовок и даже танцевальных вечеринок.

Иначе бы она сразу покалечилась.

Какой там «драться»! Парень просто не давал до себя дотронуться: с совершенно невозмутимым лицом, чуть ли не насвистывая, отбивал предплечьями и коленями удары и пинки. При этом даже не отслеживал ее движения, глядя практически в лоб. А потом и вовсе начал «провожать», как он это назвал: уклоняясь от удара, подхватывал под локоток или касался раскрытой ладонью плеча, спины — и Сэмми, теряя равновесие, летела в сторону замаха. Иногда даже вверх тормашками, хотя тут же и вскакивала.

— Ну что? — вопросил Хиро, наблюдая, как она, уже запыхавшаяся и злая, подтягивает рукава своей «кенгурушки». — Может, хватит на сегодня?

— Да мы ещё даже не начали!

Сэмми обтерла пыльные ладони о пыльные же штаны, приняла стойку и поманила Лоу обеими руками. Усмехнувшись, тот покрутил головой. Сказал угрожающе:

— Готовься, это была просто разминка! Сейчас учитель займется тобой всерьез.

— Ой-ой, учитель нашелся!

— Зови меня сэнсэй, — порекомендовал Хиро. — Может, я тогда тебя и пожалею!

— Пожалел волк кобылу…

Они закружили по крыше. Сэмми чувствовала мрачное удовлетворение: Хиро тоже доставал ее не всегда. А потом ни на какие чувства ни сил ни времени «сэнсэй» ей попросту не оставил: только успевай ставить блоки, уворачиваться, пригибаться, или наоборот подпрыгивать. И ведь все чаще пробивал, успевал коснуться! Не в полную силу, иногда чувствительно, иногда просто фиксируя удар. С неизменной своей улыбочкой. Пусть и сам уже заметно запыхался, и заработал ссадину на скуле. Поняв, что еще чуть-чуть, и она свалится от усталости (тогда просто вцепится зубами ему в ногу!), Сэмми в свою очередь принялась гонять парня по крыше, осыпая ударами, пытаясь сделать подсечки, хоть раз уронить. Не удавалось — даже падая, тот, как кошка, изворачивался и всегда приземлялся на ноги.

Правда, все равно понемногу отступал, пока не оказался на той самой плите над обрывом. Спохватившаяся Сэмми притормозила. Наклонившись, уперлась руками в колени. Пыталась отдышаться. Смотрела сквозь мокрые пряди челки, как Хиро оглянулся за спину, засмеялся и плавно развел руки в стороны, балансируя на самом краю. Теперь парня поддерживало только его кошачье равновесие — и ветер. А если ветер переменится?

Еле шевеля языком от усталости, Сэмми позвала:

— Эй, придурок! Сюда иди!

Ветер же принес его ответ:

— Не! Я тебя боюсь!

— Да иди, не трону!

— Все так говорят!

— Шлепнешься вниз — и твой Доберман меня порвет! Не жалко друга?

Хиро постоял, покачиваясь на краю — Сэмми даже дышать перестала; а вдруг ее выдох донесется до него и станет последним толчком, который сбросит этого идиота вниз! Крикнул:

— Так уж и быть! Только ты тогда сядь уже, что ли. Я тебя реально опасаюсь. Ты бешеный!

— Ага-ага, — опасается он! Кому тут кого надо бояться? Сэмми села, вернее плюхнулась на крышу. — Ну вот. Доволен? Давай, отходи.

Хиро снова показал ей все зубы — Клара называет это улыбкой Чеширского кота — и наконец шагнул от края. Сэмми с облегчением выдохнула и стала смотреть, как он подходит: с этой своей улыбочкой, независимо заложив за спину руки. Настороженно за ней наблюдая. Ее растрепанный, усталый вид, еще не восстановившееся дыхание убедили, что нападать на него не собираются, и Хиро расслабился.

И совершенно зря.

…Подсечка! Парень летит на крышу, Сэмми прыгает ему на спину, впечатывая в кровлю. Выкручивает и вздергивает его правую руку, Хиро извивается, невнятно вскрикивает в потрепанный рубероид: «Эй-эй, полегче там!». Запыхавшаяся Сэмми смеется и, склонившись к его уху, торжествующе заявляет:

— Ну что? Вот и все твои единоборства, Хиро-сэнсэй! Сколько лет ты там ими занимался?

Чувствуя, как напрягается под ней Лоу, прижимает его к крыше сильнее, сдавливая ребра коленями. Хиро пыхтит, возится — и обмякает:

— Ты чего такой тяжелый-то?! Тощий и тяжелый. Сколько лет-сколько лет… Столько, сколько надо лет!

Сэмми даже не успевает понять, что происходит. Она внезапно взлетает, меняются местами небо с землей, то есть с крышей, и на нее обрушивается целая бетонная плита, вышибая дух и намертво лишая возможности двигаться. Сэмми оторопело моргает, глядя «плите» в глаза.