Броманс

Вскинул удивленные глаза:

— С чего бы?

— Ну, что я к тебе так близко стою?

Теперь взлетели брови.

— Коултер, ты не забыла, что мы только изображаем страсть неземную? Или перепутала желаемое с действительностью? С чего мне нервничать?

В другое время его язвительно-ледяной тон охладил бы Сэмми сразу. Но не сейчас, когда она кое-что знала.

— Значит, тебе совершенно все равно? — Сэмми приблизилась еще на дюйм. Это вдруг напомнило недавнюю библиотечную сцену: тогда Лоу, так же надвигался, играя у нее на нервах.

Хиро покосился и перелистнул книгу — сразу несколько страниц. Заявил с раздражением:

— Конечно, не все равно: кому понравится, когда пыхтят прямо в ухо!

— Вот так? — и Сэмми, вытянув губы, медленно подула на его сережку. Лоу вздрогнул, отклонился.

— Ты что делаешь?!

— А что такого? — Сэмми склонила голову набок и похлопала ресницами — уже не заботясь, как она выглядит. Несло. Догадалась: — А, мурашки по коже?

— Пугаешь до мурашек, да, — Хиро захлопнул книгу и повернулся к ней. — Дай мне пройти!

Сэмми не дала — оперлась руками о стеллажи с обеих сторон. Вообще-то он с легкостью мог убрать ее с дороги, но остановился. Взгляд рыщет по ее лицу.

— Что тебе надо, Коултер?

Да у нее самой мурашки по коже от того, что она сейчас делает и собирается сделать!

— Хочу кое-что прояснить.

— Ну так давай, проясняй быстрее, — Хиро со скучающим видом прислонился к стеллажу, похлопывая по колену книгой. Сэмми вздохнула, чтобы голос не пресекся:

— Где твой браслет?

— Что? — Хиро автоматически глянул вниз. Сэмми подняла его руку — сползший рукав открыл непривычно голое запястье. Парень дернулся, освобождаясь: — Не хватайся! Тебе-то какое дело? Порвал, потерял…

Девушка сунула ему под нос собственную руку.

— Это он, да? Тот самый твой браслет?

Не глядя на нее, Хиро аккуратно поправлял рукав школьного пиджака.

— Ты передал его мне через брата, а Джейку велел молчать, — продолжала Сэмми. — Зачем ты это сделал?

Хиро с досадой вскинул глаза:

— Да затем, чтобы не было таких глупых вопросов! Что значит — зачем? Потому что оборотень нападает на моих со-учениц, вот зачем!

— Но ты ведь мог отдать браслет той же Марси, Джонс, да вообще любой девчонке в классе или в школе. Почему именно мне? — Сэмми сделала паузу, Хиро смотрел на нее мрачно и молчал. — Чего не отвечаешь?

— Коултер, я не понимаю смысл твоих вопросов, поэтому не знаю, что ответить! — огрызнулся Хиро. — Пропусти меня!

— А давай я сама отвечу?

— Ну-ну, попробуй, — пробормотал Хиро. — Только побыстрей заканчивай эту свою викторину!

— Ты отдал мне браслет, — медленно начала Сэмми, — потому что боишься за меня…

— Я уже говорил, что оборотень охотится на девчонок нашей школы и…

— …а боишься, потому что я тебе нравлюсь!

Хиро с изумлением потряс головой, как бы пытаясь вытряхнуть из ушей ее слова.

— Коултер, полнолуние и на тебя влияет! Как вообще после того обмана ты можешь мне нравиться?

— А кто укрывал меня пледом в ту самую ночь? Я подумала, это Джейк, только сейчас догадалась у него спросить…

Мгновение Хиро выглядел застигнутым врасплох. Но лишь мгновение: опять нацепил маску Лоу-которому-на-всех-плевать. Спросил надменно:

— Ну набросил я на тебя плед, когда ты там тряслась от холода, и что с того? Просто по привычке, помню, какой ты мерзляк. Откуда такие далеко идущие выводы? Нравится она мне!

— И психовал, когда взрослые решили меня сделать наживкой, тоже по привычке?

Теперь уже он подался к самому ее лицу. Прошипел:

— Разумеется! Ты же совершенно ничего не умеешь и ничего не знаешь, а значит, просто реальный труп — и опять связанный со мной! Мне вот так хватило тех двоих!

Может, она, мечтательная дура, каких всегда презирала, и впрямь приняла желаемое за действительное, а сыгранную влюбленность последних дней — за настоящую? Проговорила:

— Значит, единственное, что ты ко мне испытываешь (фу, аж саму передергивает от собственных слов!) — это ненависть?

Растянул губы в фирменной улыбочке.

— Опять не угадала! «Ненависть» — слишком сильное слово. Я просто хочу, чтобы все побыстрее закончилось, и мы с тобой окончательно перестали общаться.

Сэммины руки соскользнули с полок стеллажей, за которые она цеплялась все сильнее и сильнее. Вот так вот. Получила? На что ты надеялась? О чем размечталась? О том, на что надеются, о чем мечтают влюбленные всех времен и народов: что ты также важен и нужен человеку, который очень важен и нужен тебе. Лишь последняя капля упрямства не позволили развернуться и уйти, чтобы забиться в какую-нибудь щель (или под тот же Кларин стол) и скорчиться там от стыда и позора, мысленно или по-настоящему лупцуя себя по глупой голове. Выдохнула:

— Ну раз ты так говоришь…

— Именно так и говорю! — нетерпеливо подтвердил Хиро. — Всё, разговор окончен? Дашь мне пройти?

Сэмми отстраненно отметила, что пройти сейчас он может совершенно свободно, но отчего-то по-прежнему стоит на месте — ожидает от нее дальнейшего шага? Какого? Что она зальется слезами? Падет на колени с мольбами простить ее? Или… ладно, если уж позориться, то позориться только раз, но до самого конца! Сэмми растянула губы в улыбке. Протянула-пропела:

— Ещё-ё минуточку!..

— Что опять? — спросил Хиро довольно нервно, потому что она вновь шагнула к нему.

— Проверим, насколько сильно ты меня ненавидишь, — разъяснила Сэмми. Лоу отодвинулся. Больше вопросов он не задавал. Взгляд метался по ее лицу, по рукам (думает, его лупить собираются?), возвращался к глазам. Еще шажок, еще… Хиро наткнулся спиной на стену — дальше отступать некуда — и замер, глядя на нее, как кролик на удава. Даже, словно щит, прижал обеими руками к груди книгу. В другое время это бы ее рассмешило, но сейчас в Сэмми клубилась адская смесь досады, разочарования, азарта, возбуждения, и злости — прежде всего на саму себя.