Бронепоезд. Огненный рейд

Состав медленно и величественно подкатывал к платформе. По рельсам словно ползла огромная, не виданная ранее тварь-интродукт, тело которой было разбито на отдельные сегменты и усеяно шипами. Шипастые вагоны и платформы, проплывавшие мимо, вызывали благоговейный трепет.

Спецпоезд Когана не шел ни в какое сравнение с легкобронированными бронетричками. Да и от обычных экспедиционных составов тоже здорово отличался. В лучшую, разумеется, сторону. Это была подвижная, хорошо защищенная и прекрасно вооруженная крепость на колесах. Вполне возможно, составлена из лучших вагонов других столичных бронепоездов.

На солнце блестели бронестекла, прицельная оптика и выдвижные перископы. Бортовые бойницы, предназначенные для стрелков, были прикрыты изнутри бронезаслонками, зато во все стороны торчали пулеметные стволы и короткие огнеметные жерла. На вращающихся верхних башенках за воздушным пространством следили спаренные зенитные орудия. Турельные пушки, автоматические гранатометы, минометы и даже пара ракетных установок многократно усиливали огневую мощь бронепоезда.

Когда мимо Когана проезжал штабной вагон, с подножки на платформу спрыгнул маленький, полненький, улыбчивый и суетливый человечек. Новенький чистенький мундир, поблескивающие начищенными звездочками майорские погоны, нашивки службы снабжения и пухлая кожаная папка в руках. Типичный интендант-тыловик, в общем…

Этих ребят Егор недолюбливал. Получая те же льготы, что и боевой состав столичного гарнизона, они редко приближались ко мкадовскому Кольцу и еще реже выбирались в Форпосты. Но именно они рулили всеми московскими складами и ресурсами. На пухлых плечах таких вот упитанных толстячков в форме лежало распределение оружия, боеприпасов, снаряжения, техники, вся военная логистика, вещевое, продовольственное, медицинское, финансовое снабжение, а также комплектация пригородных бронетричек и экспедиционных бронепоездов. Обычно на эту безопасную и хлебную службу попадали по о-о-очень большому блату. И о-о-очень дорожили такими теплыми местечками.

— Товарищ полковник! — Вытянувшись в меру своих сил и выпятив объемный животик, тыловик приложил руку к форменной фуражке. Он был румян и весел. Наверное, радовался, что добрался до дальнего Форпоста без происшествий. — Майор Пыжов. Позвольте доло…

— Вольно, майор, — оборвал его Коган на полуслове.

На снабженца он даже не взглянул. Полковник придирчиво осматривал состав.

Тыловик расслабился, но не заткнулся.

— Все, как и было оговорено, товарищ полковник. Команда уже на своих местах. Не хватает только последней группы из десяти человек. Вагоны проверены, собраны и сцеплены в указанном вами порядке.

Интендант раскрыл свою папку.

— Два бронированных тягловых тепловоза с дополнительными топливными бронетендерами, — начал перечислять он.

Полковник молчал. Егор наблюдал за поездом. Тепловозов действительно было два. Один двигался впереди. Второй — резервный — в середине состава. На каждом тепловозе имелась пулеметная башенка, а во весь борт по шипастой броне было намалевано ярко-красной краской «За Москву!». Чуть ниже не так броско значился номер состава — «27–46».

— Три страховочно-грузовые платформы, — продолжал тыловик.

Первая катилась перед локомотивом. Платформа была нагружена рельсами, шпалами, лебедками, домкратами, разборными кранами и прочим необходимым для ремонтных работ инструментом. Здесь имелись даже мобильные железнодорожные стрелки, позволявшие перегонять состав на параллельный путь. Вторая платформа с уложенными аккуратными рядками рельсами и ремонтным материалом словно разделяла поезд на две равные части. Третья была прицеплена в самом хвосте. На каждой платформе имелся ножевидный таран и массивный косой отвал, предназначенные для расчистки путей. Нож головной платформы грозно нависал над рельсами. У двух других тараны были подняты и зафиксированы в походном положении.

— Три вагона огневой поддержки, — докладывал интендант. — Четыре десантных. Один штабной. Две бронированные базы, совмещенные с кухней, складом провизии и боеприпасов. Один вспомогательный вагон…

Все закрытые вагоны были оборудованы бронированными переходными тамбурными сцепками, так что экипаж мог в безопасности передвигаться внутри поезда. Вернее, почти все закрытые вагоны были ими оборудованы…

К штабному вагону, ощетинившемуся разнокалиберными стволами и поблескивающему наблюдательной оптикой, был прицеплен длинный, чем-то похожий на рефрижератор короб непонятного предназначения, лишенный тамбурного прикрытия. Странная вообще-то изоляция. «Наверное, тот самый „вспомогательный“», — подумал Егор, с интересом осматривая диковинку.

А посмотреть тут было на что. Под бронефартуками Егор с удивлением обнаружил две дополнительные колесные пары. Значит, этот вагон тяжелее других. Значит, усиленное бронирование… Однако! Даже для экспедиционных составов это как-то чересчур.

Люков в бортах не наблюдалось. Только в небольших углублениях на открытых торцах располагались небольшие овальные двери с закрытыми бойницами, маленькими, забранными тонированным бронестеклом окошками и круглыми, как на подводных лодках или в банковских хранилищах, колесами гермозапора.

Бортовые бойницы в чудном вагоне отсутствовали. Зато имелись небольшая вращающаяся башенка, снабженная гранатометно-пулеметной спаркой, и вынесенная наружу дистанционно управляемая малокалиберная автоматическая пушка с вместительным коробом боеукладки. Башня нависала над правым бортом и передней торцевой дверью. Пушка-автомат располагалась по диагонали на противоположном углу — слева, у заднего тамбура.

Крыша у странного вагона тоже была необычной: впереди — скошена от правого борта к левому, сзади — от левого к правому. Крутая, двускатная, как у какого-нибудь сарая, только с косым и широким коньком. Егор не сразу понял, для чего нужна такая форма. Потом догадался: так значительно увеличивался нижний угол наклона орудийных стволов и сокращалась мертвая зона. С такой крыши из пулеметно-гранатометной башенки и из автоматической пушки можно расстреливать интродуктов, подступивших к поезду практически вплотную. Причем вне зависимости от того, с какой стороны нападают твари. При отсутствии обычных бойниц это было немаловажно.

Кроме того, над крышей выступали несколько огнеметных форсунок, способных в считаные мгновения залить жидким пламенем пространство вокруг вагона или омыть огнем сам вагон. И еще одна особенность: снаружи зачем-то были приварены узкие переходные площадки, прикрытые шипастыми бронелистами в рост человека. Как будто через вагон нельзя пройти внутри.

Вообще складывалось впечатление, что удивительный вагон этот являлся своеобразной крепостью в крепости и был рассчитан на то, чтобы при необходимости защищать себя сам.

— Одна платформа с танком и бронекоробом для экипажа, — продолжал перечислять интендант. — Одна — с двумя бэтээрами комбинированного хода.

Обе платформы были снабжены аппарелями для загрузки и разгрузки бронетехники. На бронетранспортерах имелось специальное навесное снаряжение для передвижения по железнодорожным путям. Вооружение танка и бэтээров при необходимости могло дополнять огневую мощь бронепоезда. К тому же машины, не привязанные к железке, значительно расширяли его возможности как боевой единицы.