Бронированные жилеты. Точку ставит пуля. Жалость унижает ментов

Донесся короткий свисток. Кто–то из коллег звал подмогу. Крысин махнул рукой:

— Погнал!

Игумнову с Баклановым тоже нашлась работа.

У баклановской машины толпа коротко всколыхнулась. Передние нажали на задних. Никого из постовых поблизости не было. Кто–то упал.

— Милиция! Назад! — Игумнов и гаишник пробились к эпицентру волнения.

С тротуара поднялся мужчина. Лицо его было в крови, русые патлы разметались. На вид ему было около сорока.

— В чем дело? — гаркнул Бакланов.

Несколько стоявших поблизости — по виду приезжих, южан, угрожающе сдвинулись за их спинами.

Кавказцев было человек двадцать — немногословных, с руками, одинаково в карманах, на животах.

— А ну — назад! — Бакланов положил руку на кабуру. Игумнов тоже потянулся к пистолету под мышкой.

Один из кавказцев — в куртке, с усиками — показал на поднявшегося, крикнул — как приказал:

— Пусть он повторит, что сказал!

При виде ментов пострадавший сразу воспрял духом:

— Пристали — «продай талон на распродажу! Да продай!»

Тот же кавказец крикнул снова:

— Ты сам талон предложил! А как нас назвал?

— Пусть повторит!

Кольцо вокруг угрожающе сжалось.

Потерпевший не чувствовал опасности, тыкал пальцем:

— Этот ударил! И вон тех троих надо взять… Пусть валят к себе — и там командуют!

Южане сдвинулись.

Игумнов прервал его:

— Садись в машину!

В поведении окружающих он почувствовал нависшую угрозу.

— Я?!

— И быстро… — Игумнов закрыл его собой сзади.

Бакланов — огромный, в белых ремнях поверх полушубка, прикрыл их сбоку, быстро открыл дверцу.

В патрульной машине весь гнев потерпевшего обрушился на ментов:

— Эх вы, милиция! Сколько же они вам платят, черные, что вы их так защищаете! Может скажите?!..

— Да уж немало…

Бакланов заложил неглубокий вираж вокруг площади, машине ГАИ уступали дорогу.

Через минуту–другую они снова остановились у «Готовой оджеды». По другую сторону магазина. Бакланов перегнулся через сидение.

— Выходи! Вон дверь. Видишь? Иди. И знай, с кем связываешься!

— Пошли вы! — Мужик не был им благодарен. — Продажные менты! Уже и брать нечего! Чего я жене скажу?!

— Скажи: " Если бы не поганые менты, искала бы ты меня сегодня по моргам. Где–нибудь на улице Россолимо…»

На обратном пути в отдел больше помалкивали.

Мысль Игумнова вернулась в исходную точку.

" Если КГБ нас проверял, бумага от них все равно придет. Ничего не сделаешь. Появится, скорее всего, сразу после съезда, когда начнут разбор полетов…»

Он взглянул на вделанный в циферблат часов календарь — время еще было:

" Неделя на съезд и еще пару дней, когда начнут разъезжаться…»

Он обернулся к Бакланову:

— Мы сможем сейчас увидеть этого водителя…

— Полянского? — Бакланов пожал плечами. — Можно попытаться…

Водители персональных машины — все в возрасте, респектабельные, в белых сорочках, в галстуках — двойники своих номенклатурных хозяев, усевшись рядком, смотрели телевизор. Еще несколько человек за вытянутым столом, в углу, стараясь не особо стучать костяшками, забивали в «козла».

На экране шла прямая трансляция из Кремля.

Из соседнего помещения доносились голоса диспетчеров.

Бакланов и Игумнов прошли в ожидалку. Остановились.

На фоне степенных персональщиков они выглядели водителями самосвалов, прибывшими подписать наряды.

Полянский сидел против двери. Услышав тяжелые шаги в коридоре, он повернул голову — узнал входивших.

Дальше в комнату они не прошли.

Бакланов незаметно показал на коридор. Полянский поднялся. Разговаривать пришлось на лестнице.

— Как дела?

— Нормально. Нашли Виталия?

— Мы, собственно, не искали. Сейчас другое…

Игумнова интересовали обстоятельства, предшествовавшие появлению Полянского с комитетчиками на вокзале.

— Расскажите, где вы с ними договаривались…

— Это было дважды. Оба раза в центре. В районе Пушкинской и Столешникова…

— А точнее?

Полянский достал блокнот, ручку, нарисовал схему.

— Задолго до поездки?

— За неделю. А потом еще накануне.

— В какое время?

— Уже под вечер. Я ездил туда не с Хозяином.

— А с кем?

— Машину брала его дочь. Она приезжала к свекрови.

— Дальше…

В обоих случаях переговоры с Полянским вел не Виталий.

— Он просто присутствовал. А тот, что сидел в «Волге» рядом. Коренастый, молодой…

— Как он был одет?

— В куртке. Внизу серый пуловер. Галстук… — Полянский, как мог, обрисовал.

— Обычный комитетчик. Я их у Первого Дома всегда вижу, когда едем с Хозяином. " Нам нужна красивая хорошая машина, хотим встретить одного человека. Мы вам заплатим…»

Игумнов уяснил:

" По виду интеллигент, выговор московский. Умное спокойное лицо. Пока ждали, что–то читал… Книга была с собой, в кармане. "

— Не представился?

— Нет.

— А во второй раз?

— Опять он же подходил. Говорили с ним недолго.

— А Виталий?

— Виталий не подходил. Но я его видел. Он стоял в начале Столешникова с девушкой. Солидный, лет сорока — в соку мужик. Одевается, следит за собой.

— Девушку запомнили?

Полянский улыбнулся.

— Стар уж я девиц запоминать…

— Да ладно, — Бакланов шутливо ткнул его в бок.

— Молодая телка. Симпатичная. В короткой шубке… Темная шляпа на голове…

Игумнов сразу подумал о Ксении.

Сотрудники МУРа задержали ее недалеко от места, о котором говорил Полянский. И случилось все это в тот день и в теже часы.

— Шляпа на девице была мужская?

— Именно…

Совпадения не могло быть

Из автомата на улице Игумнов позвонил в отдел. Трубку взял Цуканов.