Бросаешь мне вызов, Тихоня?
Шрифт:
Глава 17
Изображение на планшетах идет рябью, Герман продолжает настраивать работу камер. Хмурится, верхняя губа дергается в раздражении, но все это молча.
— Тишина, — холодно обрывает ребят, когда от нетерпения сзади начинают высказывать недовольства. Перевожу взгляд на лобовое стекло, красные точки скрываются вдалеке.
Экраны оживают. Нахожу взглядом Нику и Яна. Подруга бледня, вжалась в сидение зажмурив глаза. Ощущение, что она и дышать боится. Впитываю ее эмоции, они прошибают насквозь. От страха к горлу подкатывает тошнота. Не успела закрыться. Моя впечатлительная натура часто ловит эмоции близких и дорогих людей. Хорошо, что
Закрываю глаза, несколько глубоких вдохов и медленных выдохов и я прихожу в себя. Ощущаю остро, но уже без паники, спертого дыхания и тошноты.
Из-за рева моторов, визга тормозов, постоянных пробуксовок, а еще музыки на полную громкость в нескольких машинах, не слышно разговоров. Шум сливается в один давящий звук, раздражает он видимо не только меня, Герман убавляет его почти до нуля.
Девушка рядом с Демьяном визжит от восторга, будто они едут по летней пустой трассе, а в лицо ей бьет теплый ветер. Может пьяна или под наркотой, другого объяснения дать не могу. Хотя адреналин — тот же наркотик.
Дышать нормально не получается. Потеют ладошки, украдкой вытираю их о коленки. От напряжения и нервов сдавливает виски. Любая ошибка на дороге может стать фатальной. Мое отношение к смерти — негативное, я не в том возрасте, чтобы философски рассуждать о переходе души в другой мир.
В салоне стоит звенящая тишина, изредка раздаются вскрики девушки с заднего сидения, но она быстро затыкается, будто чувствует, что владельца машины ее истерика раздражает.
Переживаю за Нику, но взгляд чаще цепляется за напряженное лицо Демона. Он вроде спокоен, Демьян сосредоточен на дороге, его не трогает визжащий рядом талисман. Хотя визжит девушка не долго, в какой-то момент будто трезвеет и хватается за ручку двери. По тому, как бросает корпус из стороны в сторону, угадываются виражи на большой скорости. Иногда Демон шевелит губами, но непонятно, с кем разговаривает. Стоило внимательно проследить за участниками, стало понятно, что он переговаривается с Самсоновым.
Арсений всю гонку злится. Его лицо постоянно дергается, хмурится. Звука нет, но мне кажется, я слышу, как крошатся его зубы, так сильно он сжимает челюсть. Руки сжимают руль с такой силой, будто он хочет его раздавить.
— Жаль коптер не удалось поднять, — вздыхает парень с заднего сидения, но его стенания дружно игнорируют. Всем и так понятно, что помеха не только темнота, но и дождь.
Странно, обычно люди знакомятся, когда попадают в общую компанию, а тут никто не проявил инициативу. Наверное, возмущаюсь в первую очередь на себя, как-то некрасиво с моей стороны было сесть и промолчать. Растерялась.
Машину Яна закрутило. Ника бледная, глаза зажмурены. Грудь поднимается и опускается, словно ее кто-то накачивает с помощью насоса. Дружно выдали эмоции все, кроме меня и Германа. Он вообще спокоен и сосредоточен, а мне просто страшно вызвать его недовольство, поэтому переживаю все внутри. Самсонов вроде вырулил и продолжил гонку, а мои искусанные от переживания губы начинают болеть, во рту ощущается металлический привкус крови.
Мне непонятно, кто лидирует. Несколько камер установленных на решетках бесполезно транслируют темную муть. Я бы их отключила, чтобы увеличить окна на планшете с других камер, но кто я такая, чтобы раздавать советы.
— Арес с Демоном идут ноздря в ноздрю, — поясняет Герман. Откуда он это знает, я не спрашиваю, но благодарна, что разъясняет. Он будто чувствует мою растерянность и тревогу. — Самсона не вовремя выкинуло, его задача оттеснить Ареса, не дать перехватить лидерство, — продолжает пояснять загадочный гений. — Фил и Хомут идут в связке с Аресом, их задача выбить Демьяна, не дать ему в очередной раз нагнуть Ареса, — пытаюсь понять,
кто из парней помогает моему брату, но никого не могу выделить. — Остальные участники — одиночки, которые рубятся за бабки, среди них ни одного самородка, наблюдать за ними неинтересно, они уже проиграли, — отключает несколько камер.Напряжение зашкаливает. Меня потряхивает. Раздается испуганный вдох. Машину одного из участников крутит с такой скоростью, что меня начинает тошнить. Чудо, что она не перевернулась. Это не они играют со смертью, это смерть играет с ними. Дураки! Идиоты! Зажравшиеся мажоры! Внутри меня кричит испуганная девочка. Сердце через боль бьется в груди. На его месте мог быть Арсений, Демьян, Ян с Никой…
— Фил вылетел с трассы. Самсонов постарался, отомстил, — поясняет Герман, а я зажмуриваю глаза, прикусываю язык, чтобы не сказать все то, что думаю о Яне. Он не только своей жизнью рискует идиот!
Дальше еще жестче. Герман увеличивает звук. Кайсынов на непонятном мне сленге отдает резкие односложные указания. Теперь и он напряжен, между бровей залегла глубокая морщина. «Талисман» в его машине хватает ртом воздух. Напряжение такое, что можно осветить целый район, если подвести к нам провода.
Герман молчит последние две минуты, а мне хочется знать, кто лидирует? Долго еще это будет продолжаться? Можно спросить, но страшно нарушить звенящую тишину. Все застыли перед экранами, кажется, что не дышат. И я не дышу. Кусаю губы, царапаю колени, хорошо, что через джинсы, следов не останется.
Это не гонка, а какое-то издевательство! Вот кто из них побеждает? Ничего ведь не понятно! Только по злому лицу брата можно понять, что все идет не так, как бы он хотел.
За прошедшие годы я почти забыла лица родителей и Арсения. Может не только лица? В его мимики столько ненависти и злости, что мне неуютно за ним наблюдать. Арс казался мне добрым старшим братом, но что могла понимать девочка десяти лет?
??????????????????????????- Да! — Герман поднимает резко сжатый кулак, отмечая победу Демона. Сзади радуются и смеются. Крики, свист разлетаются на всю округу! Не осталось сил даже на скупую улыбку, ресурс моих нервных клеток выгорел. Одна радость — с Никой все в порядке. Она уже отстегнула ремень и вышла из машины Яна. Демон, откинувшись на сидение, смотрит перед собой, пока его девушка плачет и смеется. Арсений бьет по рулю ладонями и ругается. Даже без звука понятно, что это набор нецензурной брани. Одним нажатием Герман выключает все камеры. Зрители с заднего ряда уже покинули машину, мне тоже пора.
— Спасибо, — благодарю Германа.
— Обращайся, — ловлю на себе его нечитаемый взгляд. Открываю дверь, вдыхаю свежий воздух. Пью его глубокими глотками, утирая с щек слезы. Пережитое напряжение вырывается наружу.
— Я пойду, — зачем-то ставлю в известность, покидая салон. Не раскрываю зонт, позволяю дождю смыть с лица соленые дорожки слез.
— Яна! — Ника оказывается рядом, обнимает меня за талию. Ощущаю, как ее трясет. Она пришла за поддержкой, больше не к кому. Вокруг нас собираются спортивные тачки участников. От ангара подтягиваются болельщики. Не чувствуя холода, мы так и стоим обнявшись, пока народ радуется. Ян вырывает из моих сжатых пальцев зонт и раскрывает над нами. Смотрит недовольно, но ничего не говорит.
— Победитель проставляется? — врывается в мой уставший мозг голос брата. Он стоит совсем рядом, а я его даже не заметила. Странная волна проходится по телу. Он словно бросает Демону вызов и ждет его реакции. Не могу разобраться, чего я хочу. Чтобы узнал? Или нет?
— В «Лагуне» уже все готово, — усмехается Ян. Демон не считает нужным отвечать, лишь кривит губы.
— «Лагуна» принадлежит Кайсынову, — негромко, но с презрением произносит Ника. — Был уверен в своей победе, — добавляет, выплевывая слова. — Отвези нас в общежитие, — переведя взгляд на сводного брата, требует она.