Бросаешь мне вызов, Тихоня?
Шрифт:
Ника винила Кайсынова в смерти отца, я не считала ее обвинения справедливыми, хотя сама до сегодняшнего утра опасалась Демона, старалась держаться от него на расстоянии. Не помогло.
— Предложил мне контракт, — подношу кружку к губам, поднимаю на нее взгляд. Опускаю обстоятельства, при которых это предложение было сделано. О том, что мы занимались сексом и Демьян стал моим первым, я предпочитаю забыть.
— Кобель! урод! — разошлась Ника, вскакивая из-за стола и нарезая круги по нашей маленькой кухне. Волосы разметались, словно у ведьмы, но подруге они видимо не мешали, она продолжала поносить Кайсынова,
— Тебе тоже предлагали? — спрашиваю, как только в гневном монологе появляется пауза.
— Нет, — отвернулась к окну. — Ян бы не позволил. Я знаю нескольких девочек, которые обслуживают их потребности, — последние слова были выплюнуты с ненавистью. — По мне так они ничем не отличаются от проституток. Торгуют своими телами ради красивой жизни.
Судя по месячной зарплате это не просто проститутки, а элитные. Или как их там называют? С другой стороны, страшно представить, как и какими способами им приходится отрабатывать деньги.
— Я надеюсь, ты плюнула ему в лицо? — возвращается Ника за стол, кусает печенье со злостью, словно представляет на зубах чью-то голову.
— Нарисовала фак на капоте его тачки, — почему бы не похвастаться? Это ведь круче, чем плюнуть в рожу?
Моего кайфа подруга не разделяет. Ее лицо вытягивается, в глазах паника. Да, я знаю, что у меня нет двух жизней, но обратно не отмотаешь.
— Янка… — опускается на стол надкушенное печенье. Она в панике, а я нет. Моя злость не успела улетучиться, поэтому я все еще бесстрашная. — Он же тебя за тачку… — не договаривает не потому, что не хочет пугать, а потому, что ее воображение не способно нарисовать все то дерьмо, что зависло над моей головой.
— Значит, у меня будет шанс плюнуть ему в лицо, когда он начнет меня пытать, — шутку подруга не оценила. Смотрела так, будто я сошла с ума. Страх Ники начал передаваться мне. Осознаю, что могу поплатиться за свой поступок, но не сожалею о нем. Нельзя проглатывать обиды.
— Ты смелая, — усмехается Ника. — Я всегда буду рядом и поддержу тебя, — эти слова много стоят. До этого мне не хотелось плакать, а сейчас я готова залить пол слезами.
— Лучше расскажи, что вчера произошло? — скорее нужно перевести тему. — Я не помню…
Ника принимается рассказывать. Красочно, подробно, не упуская деталей, скорее добавляя их. Меня удивляет, что Демон позаботился о моем самочувствии и даже помог промыть желудок. А еще он за меня заступился. Но Ника быстро разбивает мой восторг.
— Представляешь, здесь все принадлежит его семье, а какой-то урод вошел в его клуб с наркотой. Конечно, он наказал за беспредел. Это равноценно тому, что можно прийти в гости с грязной обувью, не снять ее у порога, а пройтись по всему дому, а завершающим аккордом — плюнуть на накрытый стол.
Она ждет моей реакции, но ее нет. В этот момент я думаю о брате. Разочарование в родном человеке не ведает границ, не хочу заново знакомиться с ним. Мне не нравится, кем он стал. Скажи, кто твой друг… Окружение Ареса говорит за себя. Он не тот мальчишка, каким я его помнила. Может и хорошо, что не узнал. Мы с ним чужие, пусть так и останется. Что-то много разочарований и боли за дин день.
Разговор пришлось свернуть. Пора было собираться в универ. Учебу
никто не отменял. Времени на укладку и макияж не оставалось. Мазнула тушью по ресницам, увлажнила блеском губы. Волосы собрала в высокий хвост. Никто не должен знать, что я разрушена внутри, что чувства растоптаны и вымараны.??????????????????????????Перед аудиторией задерживаюсь, звонит тетка. Кручу в руке телефон, не хочу отвечать, но потом упреков не оберешься. Гудки не заканчиваются, собрав волю в кулак, принимаю вызов.
— Теть Люда, доброе утро. У меня сейчас пара начнется…
— Рая, как так можно? — перебивает, называя именем от которого коробит. — Хоть бы раз навестила, неблагодарная. Вот так вырастишь, а о тебе и не вспомнят, — закатываю глаза. Зачем я ей понадобилась? Не верю, что соскучилась. — В субботу ждем в гости.
— Тетя Люда… — хочу отказаться, но меня вновь перебивают:
— И слушать ничего не хочу. Можно тетку навестить хотя бы раз в месяц? У меня ноги болят, еле до работы добираюсь, а к тебе в такую даль ехать, — жалобно тянет. — Но я приеду. Приеду, чтобы тебе стыдно стало…
— Хорошо, — поддаюсь на шантаж. Она может устроить мне сюрприз. Лучше я к ней, чем она ко мне. Не отстанет ведь, пока не добьется своего. Сбрасываю звонок, поднимаю взгляд. Заложив одну руку в карман строгих брюк, передо мной стоит Герман. В другой руке держит черную кожаную папку.
— Прошу, — указывает на дверь аудитории, в которой у нас лекция. — Я не люблю, когда студенты опаздывают, а мои лекции лучше не пропускать…
Глава 29
Герман предельно серьезен, но я вижу лукавые искорки в его глазах. Не пойму, шутит он или нет. Перед глазами всплывает контакт, который я читала пару часов назад, но я не помню, было там имя Германа или нет. В любом случае я не собираюсь быть с ним милой, хотя вчера парень мне понравился. То, что он друг Демьяна меняет мое отношение к нему.
Из аудитории доносится стройный хор голосов студентов, а это значит, что преподавателя в аудитории нет. Осматриваю почти пустой коридор, преподаватель по истории государства и права зарубежных стран никогда не опаздывала на лекции, но сейчас ее нет.
Отмираю, и двигаюсь в сторону аудитории на нетвердых ногах. Прежде, чем войти в аудиторию поднимаю взгляд на Германа, он хмурится, смотрит на меня так, будто хочет решить сложную математическую задачу.
Отворачиваюсь и быстро иду к проходу, поднимаюсь в середину ряда и сажусь рядом с Никой. На Германа больше не смотрю, гораздо интереснее наблюдать за Никой, у которой от удивления вытягивается лицо.
— Что он здесь делает? — чуть громче, чем следовало. Появление гения в аудитории удивило не только нас, поэтому студенты как-то дружно разом притихли, голос подруги эхом пронесся по залу. Герман услышал, дернул краем губ, но не стал акцентировать на этом моменте внимания.
Однокурсники отмерли и зашептались. Девочек заинтересовал молодой парень, который сегодня замещал Светлану Харитоновну. Бросив папку на кафедру, обошел стол, прислонившись к нему бедрами, молча обводил взглядом аудиторию. Складывалась ощущение, что мы попадаем под гипноз. Голоса замолкали, будто кто-то отключал звук, когда Герман доходил до очередной парты.