Брошь медеи

– Мама, - мог только вымолвить напуганный исповедью Цедреллы Артур.

– Тебя ждет то же самое, сын. Твоего первенца покусает какая-нибудь тварь и он превратится в ужасное чудовище. Чтобы избавиться от этой участи, тебе надо родить девочку, посвататься с Малфоями и смотреть как у тебя на глазах умирают твои мальчики.

– Нет ли спасения, мамочка?
– заплакал уже в серьезному рыжий парень, увесив голову на груди матери.

– Есть. Только, не знаю, пойдешь ты ли на это, - слова звучат уже совсем немощно из уст старухи.
– Твоя жена должна рожать, но не твоих сыновей. Твоя должна быть только девочка и она должна быть седьмой в твоей семье ребенок.

– Как это?

– Да так. Жена нагуляет на стороне - ты всех усыновляешь. А, когда придет время, дай дочке эту брошь, пусть она ею уколется. Тогда она будет привлекательной для всех настоящих мужчин, и они все до единого, даже отпрыск Малфоев, упадут ей в ноги просить, чтобы она вышла за них замуж. То, что ее братья умрут, тебя не касается. Они, ведь, не твои будут. А, если старшего что-нибудь покусает и будет коротать свой век в компании Рэджинальда, пусть. За то твои внуки сквибами не будут.

Артур Уизли берет из рук умирающей женщины резную деревянную коробочку и сокрушенно обещает матушке сделать все, как надо.

Глава 9.

Увидеть снова гордую осанку замка под именем Хогвартс было неожиданно сокрушительным воздействием для ее чувств. Гермиона смотрела сквозь иллюминатор и замирала от восторга - стены здания величественно возвышались, бойницы на Астрономической башни напоминали зубы тролля, от всего замка веяло историей и загадочным волшебством. Она снова почувствовала себя маленькой первоклашкой, плывшей на шаткой лодочке в фиалковом сумраке раннего вечера, пока холодные глубины Черного озера мерцают мириадами светящимися созданиями и обещают ей настоящую сказку.

Оттряхнув от себя наваждение воспоминания, она повернулась к так же, как и она, завороженному видом Хогвартса Гарри и пожала его теплую ладонь.

– Красиво выглядит, тебе не кажется?
– с мягкой улыбкой сказала она. Высокий и стройный парень с очень темными, почти черными волосами и прозрачно синими глазами, вернул ей улыбку, только кивнув головой.

– Каково это, вернуться в гнездо ос?

Прагматизма у него не отнять. Принадлежность Гарри к зодиакальному знаку Льва хлестало из всех пор его существа. В прошлой жизни Гермиона его не знала с той стороны - быть внешне веселым и беспечным подростком, а внутри - холодным и трезво рассуждающим мужчиной. Иногда она пугалась его точными, режущими наподобие стального острия, высказываниями насчет их окружения. Он мог в несколько метко высказанных слов разоблачить и самых завуалированных поступок людей и выбрать единственно правильное решение. Мог быть одновременно до боли деликатным и чутким с ней и чудовищно бесчувственным, даже грубоватым, к чужим людям, но мастерски скрывая свое к ним отношение, пуская пыль в глаза, быть очаровашкой. Только Львы могут все это, не смущаясь, не парадирая, только хитро ухмыляясь над своими выходками, Гарри справлялся с этим лучше всех. За те его качества, бесконечно благодаря судьбу и того Драко Малфоя, из другого мира, который позволил ей купаться в этом счастье - иметь Гарри Поттера только для себя Гермиона и любить его до самой глубины души.

– Знаешь, сегодня я ощущаю себя двояко; меня радует возвращение в старую школу, но попасть в паутину паука Дамблдора так не хочется ...
– задумчиво, роясь в своих переживаниях, ответила ему девушка, теребя свою длинную, ниже пояса, каштановую косу, заканчивающую вьющимся локоном, с которым Гарри, в период расслабленности, любил играть, обертывая его вокруг пальцев.
– Но нам не надо расслабляться, а нужно незаметно добраться до диадемы, чего бы это не стоило.

– А где Драко с Асторией?
– задал вопрос Гарри и повернулся назад к звуку открывающейся двери. Двое подростков, белобрысый кузен и его маленькая, двенадцатилетняя невестушка, только что вошли в помещение, занимаемое ими с Гермионой. Астория выглядела испуганной и бледной, она с большим усилием сдерживала выступающие слезы. Видимо, Драко, наконец раскрыл ей план на пребывания в Хогвартс.

– Хэтти, почему, почему Гарри с Драко должны идти на этот чертов Турнир?
– заскулила младшая девушка.
– А если Кубок выберет их, и они будут вынуждены участвовать в испытаниях? Разве не боишься за них?

Гермиона положила руку на плечо Астории и успокаивающе потеребила воротник ее тёмно-синей, форменной для ее направления обучения в Дурмстранге, мантии.

– Торри, нечего боятся, мы, сразу по открытию корабля, отбываем домой, в Малфой-мэнор. Даже не коснемся ногой пристани, а в Хогвартс появимся лишь после отбора чемпионов, уже с дядей Люком договорились об этом. Дамблдору, до момента нашего прибытия, не будет известен состав нашей делегации ...

– Обещай, что все время ты будешь вместе с нами в этом замке, Хэтти, - умоляюще посмотрела на старшую девушку Астория.
– Пусть директор Каркаров скроет, что ты уже не ученица, а зачислена в Магический Университет ... О! Все улажено с ним? Ладно, тогда не буду больше бояться. Драко, пошли собираться!

И светловолосый парень, сдержанно вздохнув, кивнув кузенам, последовал за невестушкой, чтобы заранее приготовиться и вовремя добраться до точки аппарации корабля, находящейся на мостике.

Гарри, обняв свою Хэтти, уменьшает палочкой несколько саквояжей до размера маленькой коробочки, рассеянно призывает их к себе, укладывает их в карман такой же тёмно-синей, как у Астории Гринграсс, мантии и вдвоем направляются к мостику.

Вечером в Малфой-мэноре, предстоит званный ужин, но Корнелиус Фадж, Министр Магии уже там, чтобы засвидетельствовать час появление ребят. Вечером намечался званный ужин, на котором должны прибыть чета Гринграссов, и приемный отец Гермионы, Мистер Говард Стоун. Люциус Малфой не особо уважает Фаджа, но сегодня он нужен и его присутствие полезно всем. Если что, никто в Хогвартсе не сможет провернуть трюк с подставой, якобы изъявленном желании участия в Тримудром Турнире никого из мальчиков. А то, мало ли что может закрутить Альбус Дамблдор.

***

Утром того же дня, Большой зал

Крылья сов захлопали над головами студентов, когда директор взмахом палочки открыл окна Большого зала, и они стаей влетели внутри к своим хозяевам или адресатам.

Настороженные глаза раскрасневшейся Джинни Уизли с трепетом и удивлением проследили как небольшая крикливая совка закружила над ней, а не над любым из ее старших братьев. Это был Эрол, почтовая сова ее семьи и сегодня она несла письмо ей.

Мальчики Уизли, близнецы Фред и Джордж, и их младший брат, четверокурсник Рон, с удивлением наблюдали, как маленькая совочка с писком приземлилась у тарелки Джинни и подала ей правую ножку, на которой был повязан маленький сверток. Рон даже забыл есть, а с некоторой доли алчности следил глазами за действий сестренки и забыв закрыть рот, сгорал от любопытства.

Рыжая девочка дрожащими пальцами отвязала и открыла пакетик, откуда вытащила свернутый в трубочку кусок пергамента и небольшую сверкающую вещицу. Письмо, написанное не матерью, а отцом, вкратце давало представление, что за вещь доверяется в руки дочери, и как ею пользоваться не только в своей, но и в выгоде семьи.

Вещица в пакетике была брошкой, сделанная в виде солнца с десятью лучиками, из чистого золота и, увидев ее, Джинни тихо пискнула от восторга. Рон, занимающий место рядом с ней, протянул испачканную едой руку, чтобы вырвать приглянувшуюся вещь из дрожащих пальцев сестры, но та толкнула его, крикнув:

– Рональд, убери лапы, это прислали мне, а не тебе. Ты что, хочешь напялить женскую брошь на мантию и разгуливать вокруг, изображая девчонку?

Покрасневший, как варенный рак парень отстранился от бушующей сестры и стал что-то бормотать с полным ртом. Джиневра, выбрав подходящее место для броши, принялась закалывать ее на своем галстуке, но иголка болезненно кольнула и капля крови выступила на пальчике у нее, быстро впитываясь в золото украшения. Боль внезапно пронзила девушку в самое сердце и она охнула от неожиданности, но не стала обращать внимания на такую мелочь. После того, как приколола брошь на выбранное место, не заметив, что кровь все еще течет, Джинни залюбовалась маленькому золотому солнышку и порадовалась тому, как оно классно смотрится на красно-золотой гриффиндорский галстук.