Брошь медеи

Взгляд рыжей толстухи сфокусировался на, пижонски одетом волшебнике, и она, сквозь зубы, процедила ему в лицо:

– Это. Их. Слова. Что там, в действительности, случилось, никто не знает.

– Как никто?
– прозвучал сзади звонкий девичий голос.
– Там были все мы - я, моя сестга и мосью Лонгботтом. Пгавда, Габгиель и тот пагень пгишли в себя лишь после того как всплыли, но увидели, как Уизли бгосался на гусалках ножом. Те только защищались. Попадание копьем в шею Уизли было чистая случайность, он совсем озвегел к концу. Но я подтвегждаю слова гусалоида, хоть под клятвой.

– Замолчи, дрянная девочка!
– рявкнула Молли Уизли.
– Да кто тебя спрашивает?

– Миссис Уизли, закройте свой дурно пахнущий рот и слушайте сюда!
– неожиданно правильным английским заговорил взрослый француз, под мышкой у которого ютились две обмотанные одеялами платиновые девочки - Флер и ее сестра, Габриель. Очевидно, мужчина был отцом девочек.
– Я, конечно, соболезную Вам в связи с утратой сына, но позволить такие грубости в отношении моей дочери я вам не могу. Она довольно внятно объяснила, что даст клятву. Это должно быть вам достаточно.

Слова мужчины, наконец, подействовали на миссис Уизли, как ушат холодной воды и привели ее в нормальное состояние. Посмотрев на разметанные под неестественными углами конечности младшего сына, на склоненного над трупом и плачущего Артура, ее прорвало и она взревела белугой:

– Роон, Джинниии, дети моиии ...

Добрые люди бросились помочь ей, взяли под мышки и увели в сторонку.

Какие-то, одетые во всё черное взрослые волшебники, аппарировали недалеко от мертвого Рональда Уизли и стали шептаться с Артуром. Пять минут спустя, они испарились, унося с собой труп четвёртого чемпиона Хогвартса в Турнире Трех Волшебников.

***

Гермиона указала взглядом Лаванду на шедших кучей директоров трех школ, которые спорили между собой и с Людо Бэгманом.

– Надо узнать, о чем они говорят, - сказала она гриффиндорке, и та согласно кивнула головой, сама сгорающей любопытством.

– Надо провести вторичный выбор чемпионов, - вещал одетый в желтую мантии с черными полосками Бэгман.
– Только для Хогвартса. Предстоит третье задание, а у принимающей Турнир школы чемпион скончался. Что скажете, господа? Мадам?

– Но в пгедидущем Тугниге втогичный выбога не было, - возразила огромная по сравнению с мужчинами мадам Максим.

– Олимпия, в предыдущем Турнире все чемпионы сразу и вместе погибли. Кроме того, немало народу в замке тем временем перерезало и поисчезало тоже!
– отрезал Игорь Каркаров, директор Дурмстранга. Его немало потрясла смерть молодого гриффиндорца и он боялся за своих учеников, прибывших в Хогвартсе в составе делегации. Он боялся за своего чемпиона, Виктора, как и за тех четырех подростков, которых оберегал пуще зеницы ока.

– Крауч так некстати заболел, а молодой Персиваль еще неопытный, - начал рассуждать вслух шедший в конце процессии Дамблдор.

– Я думаю, что нечего крутить вокруг да около, а надо провести этим вечером новый отбор, - отрезал дальнейшие дебаты Бэгман.
– Иду искать Аластора, чтобы тот подготовил и заколдовал Кубок.

Его полосатая мантия развернулась за спиной толстоватого волшебника, как крылья диковиной бабочки-переростка, взмах которых мог создать бурю на другом конце мира.

Настороженные глаза Дамблдора проследили за уходом Бэгмана. Когда тот скрылся из виду за поворотом к главному входу замка, директор остановился, задумался и дал выход своим самым худшим опасениям:

– Надеюсь, Аластор согласится помочь, а то он в последнее время сам не свой. Хм.

– Альбус, что ты сказал?
– повернулась назад мадам Максим, и ее лицо так маняще засияло перламутрово-белым цветом, оттеняя угольную тьму ее огромных, красиво вырезанных глаз, что Альбус застопорился на месте.

Время в одно мгновение повернуло вспять свой ход, и он ощутил себя семи-восьми летним мальчиком. Точно такой помнил он свою маму-метиску, маглорожденную дочь белого человека и индианки. К концу зимы ее летний, красноватого оттенка, загар исчезал и она становилась вот такой вот молочно-белой, чуть тронутой румянами богини Авроры. И глаза у нее принимали похожее выражение, светясь изнутри заманчивым огнем.

Тряхнув голову, чтобы освободиться от наваждения и прийти в себя, старый колдун ответил:

– Говорю, что обещаниямбывшегоаврора надо верить через раз. Осенью он клялся, что не устроит в Хогвартсе филиал Аврората и с учениками будет ласковее, чем с преступниками, но, после Рождественского бала, он взялся за старое и забыл обещание, данное мне. Не знаю согласится ли он помогать с Кубком.

***

Пришлось трем директорам колдовать над Кубком Огня, чтобы тот произвел вторичные выборы чемпиона Хогвартса. Аластор - Шизоглаз - Грюм начисто отказался иметь что-либо общее с этим дурдомом, устроенным в Британской школе Чародейства.

Во время ужина сообщение о гибели Рональда Уизли не подействовало на учеников так, как директор Дамблдор ожидал. Они не стали грустить, напротив - заметно оживились и начали шумно обсуждать, что будет дальше с Турниром.

Дамблдору стало не по себе от холодности своих студентов, и он удрученно размышлял, что такое могло произойти, в Хогвартсе чтобы те добрые, милые и сострадательные мальчики и девочки могли так ожесточиться? Стоил ли повышенный уровень образования то общее погружение молодежи в темноту? Поймут ли стремление своего директора кВсеобщему Благуили поступят, как свои родители раньше, которые приняли с сомнением своюЛучшую участь?

– Завтра утром, сразу после завтрака, будет произведен новый отбор чемпионов только для учеников Хогвартса - начал профессор Дамблдор свое выступление.
– Условия подачи заявок - старые ...

– ... и лживые!
– прервал директора кто-то из, полного учеников трех школ и преподавателей зала.

– Как это "лживые"?
– вопросительно поднял брови профессор Дамблдор, не понимая степень наглости крикуна.

– А так, - продолжил наглец и выпрямился. Как оказалось, это был ученик Шармбатона.