Брошь медеи

Иногда, поздним вечером, когда все расходились и в гостиной Гриффиндора не оставал никого, Фред вытаскивал из кармана мантии порядком потертый пергамент и снова, и снова перечитывал его вслух, чтобы Джордж слушал вместе с ним то письмо отца, которое он прислал их сестре Джинни, пока та была еще среди них.

"Милая доченька,– писал Артур Уизли, -на твоих плечах лежит тяжелая ноша - спасти нас от клички "Предателей крови". Тебе нужно привлечь внимания молодого наследника лорда Люциуса Малфоя - Драко, и настолько серьёзно, чтобы он в тебя влюбился и сделал тебе предложение руки и сердца.

Нам сердце молодого Драко никчему, нам нужна его рука, т.е. чтобы ты стала следующей леди Малфой. Чтобы помочь тебе в твоей нелегкой задачи, я дарю тебе наследственную вещь твоей бабушки Цедреллы, которую она принесла из своего в наш дом, когда выходила за дедушку Септимуса. Это золотая брошь, да не простая она, а волшебная. Матушка, передавая ее мне, назвала ее Брошью Медеи. Девушка или женщина, которая владеет эту вещью, становится Хранительницей семьи. Внешне она меняется, превращаясь в прелестницу и все мужчины стараются ей понравиться, чтобы она их выбрала в партнеры или в мужья. Чтобы брошка стала твоей, надо об неё уколоться и дать ей свою кровь.

Но не только тебе достанутся красота и везение, ими ты порадуешь и всех своих братьев, популярность которых среди девушек сразу подскочит до небес. Они быстро должны найти себе пару, чтобы создать наследников, потому что, доченька моя, все имеет свою цену.

А цена будет тяжела.

Сразу, как твой Драко сделает тебе предложение, с братьями начнут случаться несчастья, которые будут стоить им жизни. Все они должны умереть из-за проклятия нашего предка, только так кличка "Предателей крови" сотрется с нашей фамилии, вместе со смертью всех нас, мужчин Уизли.

Джинни, я знаю, ты умница и красавица, и примешь правильное решение. Только у тебя есть возможность освободить от клеймящего пятна семьи. Но, даже если ничего с Драко не получиться, не горюй. Однажды твоей дочери, м.б., повезет со следующим Малфоем и у нее не будет братьев на убой. Решение у тебя в руках. Я поддержу любой твой выбор.

Приказываю тебе, храни брошку ото всех, доченька. Ни в коим случае к ней не допускай своих братьев, потому что она уколет любого, кто коснется ее. Если дотронулся мужчина/парень, с ним произойдет страшная метаморфоза. Тот Упырь на чердаке в Норе, это мой старший брат, Рэджинальд. Береги братьев, потому что есть судьба страшнее смерти!

Если броши коснется девушка/женщина, брошь становится ее брошью и вместе с брошью от нас снова, уйдет везение и удача и твои братья, скорее всего, так же погибнут.

Люблю тебя. Отец."

После очередного прочтения письма, близнецы долго удрученно молчат, бледные, испуганные. Потому что их сестра потерялась, ее тела не нашли, а это указывало только на то, что роковая Брошь Медеи ускользнула из семьи Уизли.

Но в чьи руки попала волшебная брошка?

***

Гермиона ждала предложений со стороны родственников по поводу золотой вещицы, спрятанной в стеклянном футлярчике, в руках и под пристальным вниманием, настоящий момент, четы Малфой.

Люциус не смел приближаться к опасному артефакту, услышав от племянницы все подробности о нем, в основном, ту ее часть, в которой говорилось что произойдет с неосторожным мужчиной, бравшим в руки все, что блестит.

Зато Нарцисса проявляла заметный интерес.

– Говоришь, что всем, кто с тобой связан кровью - т.е. моему мужу и сыну, жизнь станет легче и счастливей, им будет везти неправдоподобно и они станут красивей?
– спросила пытливо волшебница постарше с некоторым подозрением.
– Хэтти, я не знаю, будет ли красота наших мужчин нам в счастье.

И она впилась взглядом в лицо Люциуса, чтобы поискать любые изменения в том направлении в нем. Хм, лицо как лицо, он всегда был жгучим блондином, на котором липли взгляды представительниц волшебного мира от пяти до стопятилетнего возраста. Леди Малфой вздернула плечами, не заботясь о вещах, над которыми она перестала трепаться, после стольких лет супружеской жизни в любви и верности с самым привлекательным мужчиной магмира.

– Цисси, не надо, милая, - ухоженная рука Люциуса ложится на колено жены и он всматривается в ее потревоженные глаза.
– Я тебя люблю, мы поженились магическим браком, нас никто и ничто не разделит. Подумай о Драко. Он будет счастлив, его жена будет обожать его, у них родятся много детей, наш род разрастётся и возвысится, наша племянница в любви с другим нашим племянником. Что еще тебе нужно для полного счастья?

– Чтобы та статуя в подземельях взорвалась к чертовой бабушке!
– со всего сердца бросила Нарцисса. Все трое рассмеялись ее необычной вспышки.

Когда отсмеялись, на лицах троих опустилось выражение глубокой задумчивости и тишина легла в кабинете хозяина Малфой-мэнора. Гермиона первая нарушила ее, со вздохом вставила:

– Будем думать, Нарси. Будем и дальше думать.

***

Заместитель директора школы Хогвартса, с чувством вины рылась в столе своего друга и наставника, с Рождественского бала пребывающего в Св. Мунго на лечении. После вчерашнего визита в специальном отделении в больнице, она застала его выздоровевшим и бодрым, но врачи его не отпускали, оправдывая своего решения тем, что профессор Дамблдор весьма пожилой и ему нужен покой, чтобы восстановиться насовсем.

Увидев Минерву МакГонагалл, престарелый директор обрадовался, как маленький ребенок своей матушки.

– Минерва, ты принесла мои лимонные дольки?
– спросил он сразу, как увидел ее у двери комнаты.

– Какие дольки, Альбус? Ты забыл, что на входе в твой кабинет стоит пароль? Как мне в него войти?
– удивилась она неожиданному вопросу директора.

– А? Разве не помнишь, что пароль Клюквенные леденцы?

– Нееет! Когда удосужился поменять старый на этот?
– губы старой преподавательницы утончились неодобрительно в линию, но ее глаза повеселели. Он был таким всегда, Альбус Дамблдор - добрый веселый дедушка. Напридумывает такое, что сама не понимаешь: вырос ли он с возраста десятилетнего мальчика.

И вот, сейчас, она роется, чтобы найти в ящиках рабочего стола, те специальные лимонные дольки, которые изготавливают на заказ в известной только Дамблдору, немецкой кондитерской, с начинкой, смешанной с зельями, поддерживающие здоровье и ясность ума старому директору.

Картонная коробка с надписью "ЛИМДЭЖ" * нашлась в самом нижнем ящике, а под ней лежала папка красного цвета с огромными буквами на ней - "ГДжП".

Взяв коробку, Минерва закрыла ящик и сделала два шага в направлении двери, но за время, что она сделала эти два шага, шестеренки в ее голове сами завертелись и перевели на понятный язык аббревиатуру на папке - Гарри Джеймс Поттер.

Минерва застыла на месте.

Подумала.

В ее голове все перемешалось, мысли и отрывки событий завертелись в неведомом танце, водимые своей внутренней логикой. Она не пыталась вмешиваться, а пустила все на самотек. Не в первые с ней такое случалось, когда логика уходила покурить в сторонку, а ее водила чистейшая интуиция.

Стала оформляться какая-то идея, что-то связанно с тем несчастным мальчиком, сынишки ее учеников, Джеймса и Лили Поттеров. Зачем Дамблдор все еще думает о маленьком ... стоп! Уже не маленький, если он живой, Гарри Поттере? Знал ли директор что-то, что могло пролить свет на странное исчезновение Надежды волшебного мира? Возможно, очень, даже, возможно. Ну, почему бы не посмотреть, что в той папке собрал Альбус?