Брошенка

– Нужна ты, - оставляет муж за собой последнее слово, а мать охает вокруг него, причитает, молит скорей в больницу ехать.

– Этот ир0д ему голову пробил! – открыла дверь в машину и мужу кричит.

– Да замолчи уже! – не выдержал отец, заводя мотор. – Или садитесь, или без вас поеду. На всю деревню опозорили!

Упаковалась семья в автомобиль, хлопнули дверьми с такой силой, что на конце улицы слышно было, и тронулись.

– Правильно все ты сделала, - кричит из окна Люська. – И Лёха – мужик, уважаю, как ему приложил! – и хохочет заливисто.

– Да иди ты, - махнула на нее Галина, но не со зла, по-доброму.

Стоит Лена, как помоями облита, вся деревня теперь знает, какие страсти у них в семье творятся. Хотела по-тихому, думала, съездит в город, документы подаст - и свободная женщина. И зачем они только приехали? Повернулась на Гришу посмотреть, а калитка закрыта, нет его.

– В дом пошли, - гонит мать.

И тут только увидела Лена подарок свой на земле. Бросилась к нему, на колени опустилась. Пролегла почти посередине глубокая трещина, видно, углом упала и треснула. Опустила плечи девушка, поднимает картину, обидно и горько, сколько мастер труда вложил, а она не уберегла. О другом в тот момент думала, не отмотать все назад. Бросила взгляд на соседский дом, как теперь скажет, как в глаза посмотрит человеку. Это ж три недели трудов, а она в один миг все испортила.

– Поднимайся уже, - помогает мать. – А что это? – интересуется.

– Гриша сделал, - тихо отвечает Лена, а самой плакать хочется, выть. От стыда и обиды.

– Домой пойду, - говорит Лёшка, все еще сжимая кулаки, и, не дождавшись ответа, уходит.

Чайник свистел нещадно, часть воды успела выкипеть. Мать выключила плиту и села за стол, снимая платок с головы. Она всегда его повязывала, когда была на кухне, чтоб волосы ненароком в стряпню не упали.

– Ну и чего? – первой нарушила молчанье Галина. – Как дрыном по голове огрели, так выглядишь. А этому навалял, конечно, хорошо б и правда, чтоб в полицию не пошли, а то достанется Лёшке, - качала она головой.

– По делу дал, - насупилась Лена.

– Может и по делу, только нет закона такого кулаками махать. Налетел, как коршун, - поправляла она волосы. Стукнула калитка.
– Отец идёт, - возвестила мать, накидывая платок на место. – Ты давай, стирай с лица скорбь, вот с таким лицом нас хоронить будешь, а сейчас нечего.

– Галя, - позвал отец с порога.

– Как там Захар? – поинтересовалась она.

– Плохой, - покачал головой Николай. Недавно брат слёг, только не отпускало, хуже лишь становилось, видно, век короткий написан.

– Ох-ох, - вздохнула жена.

– А пока меня дома не было, говорят, гости к вам приезжали.

– Да уехали уж, - хмыкнула Галина. – Не понравилось тут.

– А Лёшка где?

– Домой пошёл.

– А приходил зачем?

– С гостями поздороваться.

– Галя, - сжал кулаки отец. – Вот тебе смешно, а у них связи в городе. Посадят и всё.

– Чего уж о том говорить? – мать и сама понимает.

Лена неслышно проскользнула к себе в комнату, бережно поставила на кровать картину, и села напротив. Всё равно красивая, только непонятно: картина или сама Лена, ведь с нее же написана. Привстала и в окно смотрит, нет ли в соседском дворе кого. Пусто. Каково это такие слова слышать? Обязана во что бы то ни стало извиниться, ведь к ней приезжали, она в ответе за поведение человека. Вышла в зал, смотрит, неподалеку соседи собрались, произошедшее обсуждают, воздухом дышат, будто невзначай все на улицу в один момент вышли. И вот, кто поближе живёт, тот в подробностях описывает всё, как было, остальные слушают и головами кивают.

– Ты куда? – удивилась мать, когда Лена мимо них прошла. – Обедать садись.

– Я на минутку, - показывает девушка на двор.

– Опять к соседям? – понимает мать, и Лена смущается. – И чего ты там делаешь? Видела, как на тебя смотрит, зря ты парню сердце рвешь. Лето пройдет, в город уедешь, там опять с каким-нибудь студентом познакомишься, не дай Богу, конечно. Только теперь я так просто тебя замуж не отдам, нечего скакать, поживете сначала, а потом решите.

– Как смотрит? – хочется Лене подробностей. Она ж, как на него глаза поднимала, он сразу отворачивался.

– Как-как, вот так, - вылупила мать глаза. – Оторваться не может. Ты ж красивая, вся в меня! – смеётся.

– Мамочка, - обнимает Лена ее крепко. – Красивая ты, очень красивая.

– Да ладно, - машет рукой Галин, - знаю уж, где та красота. Под пудом пирогов.

– То-то они вкусные, - ухмыляется отец.

– Извиниться я хотела за слова Никиты, - говорит Лена.

– Так его они, не твои.

– Обидел он человека, сказал такое.

– Чего сказал? – влезает в разговор отец.

– Калекой обозвал, - отзывается мать.

– Тише, мама, - призывает ее дочь, боясь, как бы на дворе не услышали.

– Смотри, - грозит Галина пальцем. – Сердце парню разобьешь и долой, а он живой, Ленка.

– Так я ж ничего не делаю, - непонимающе моргает та.

– Это ты так думаешь. Тут большого ума не надо. Ходишь, значит, хвалишь его. Нет, сама хвалю, правда, мастер большой, только я тетка для него, а ты – другое. Глазами своими хлопаешь, улыбнешься, да в самую душу смотришь. Коль, ну скажи.

– Не знаю я ваших бабских дел.

– Я поначалу смотрела на все это просто, а сейчас вижу: влюбился он, - вынесла вердикт мать.

– Как влюбился? – ахнула Лена, расширив глаза, и не было ясно, радоваться ли ей такой новости или горевать.

Дорогие читатели, если вам нравится история, прошу ставить звезды и писать комментарии. Обратная связь очень важна для автора.

Глава 8

– Прям и сама не видишь, - пожурила мать. – Понятно, переживёт, не такое пережил, только зачем человеку душу рвать.

– Мне что ж теперь с ним не общаться? – немного испуганно спросила Лена. Конечно чувствовала внимание со стороны, комплименты принимала, но не тем притягивал, внутренней силой своей. Но не бросаться ж из огня в полымя, она по документам замужняя ещё.

– Отчего не говорить? Только хватит пироги печь да с ними бегать. Не бывает дружбы меж мужчиной и женщиной, все равно, один кто-то большего хочет, а то и оба. Знакомства – пожалуйста, вон я с соседом словом перекинулась, и домой. У вас другое. Ну, о чем вы там часами говорите?

– О жизни, картинах, он книги интересные рассказывает. Показывал, как дерево резать надо.

– Дерево резать. Вот и я о том же, - вздыхает Галина. – Надеюсь помнишь, как сама недавно в подушку выла. Никому не хочется быть покинутым, а ты, раз видишь положенье дел, думай, взвешивай, сама потом за свои поступки отвечать будешь, взрослая уж. Не игрушка, чай, человек с непростой судьбой. Тяжело ему, а жене еще тяжелей придется. Так что семь раз отмерь, народ знает, о чем говорит.

– Ну чего ты на парне крест поставила? – вступился отец.