Брошенные тела

Она мысленно вернулась к тому вечеру, когда они с Грэмом пришли из больницы, куда положили раненую Анну. И к тому, что он тогда ей сказал.

«О, Грэм, ты был прав. Во всем прав. Но у меня действительно есть долг перед сыном. Я задолжала ему очень много. Это ведь я поставила его перед необходимостью схватиться за оружие, чтобы спасти маму, хотя должна была вместе с ним уйти из того дома несколькими годами раньше.

А потом все-таки ушла, когда жизнь, казалось бы, наладилась. Забрала его у отца, горы своротившего, чтобы измениться к лучшему.

Разве могу я после всего этого не баловать своего мальчика, не защищать его? И надеяться, что он меня простит».

Снова мимолетно прикоснувшись к подбородку, Бринн поднялась по ступенькам дома Фельдманов. Официальное расследование в нем уже считалось завершенным, но двери были на замке, установленном полицией. Она набрала шифр к навешенному следователями металлическому ящику, достала ключ и вошла внутрь. Дом пропах сладковатой чистящей жидкостью и давно прогоревшими в камине дровами.

Бринн осмотрела следы от пуль и дроби, оставленные оружием Харта, Льюиса, Мишель и ее собственным пистолетом. Полы в кухне отскребли до полнейшей чистоты — ни пятнышка крови. Специальные компании зарабатывали на этом — подчищали места преступлений и несчастных случаев с летальным исходом. Бринн считала, что на этом можно было бы построить сюжет хорошего детектива: убийца работает в одной из таких компаний и так тщательно вычищает следы своих преступлений, что полиция не в состоянии найти ни малейшей улики против него.

В кухне она заметила несколько потрепанных поваренных книг — некоторые из которых были и у нее дома. Она взяла старый экземпляр «Готовим с удовольствием» и открыла на странице, заложенной красной закладкой. Фрикасе из курицы. Бринн рассмеялась. Сколько раз она готовила это блюдо. В углу страницы карандашом были сделаны пометки — «два часа» и «можно заменить вермутом».

Бринн вернула книгу на полку.

«Как сложится теперь судьба этого дома?» — подумала она.

Скорее всего, ему суждено много лет простоять пустым. И кому вообще нужен загородный дом в таком месте? Громадный, из грубой древесины, ни магазина, ни ресторана поблизости. И это озеро — такое темное и холодное. Словно старая дырка от пули.

Но Бринн пресекла эти размышления, оттолкнула от себя, как они с Мишель оттолкнули от берега каноэ, чтобы его унес черный поток, а сами поспешили уйти другой дорогой.

Бросив последний взгляд на то место, где лежали тела, — и где она сама вполне могла встретить свою смерть, — Бринн вернулась в гостиную.

— Нам пора ехать.

— Я готов! — Джоуи скатился по лестнице в костюме покорителя Дикого Запада, сшитом для него Анной. Надо отдать ей должное — эта женщина умеет управляться со швейной машинкой «Зингер», отметила Бринн. И всегда умела. С таким талантом надо родиться.

Последние несколько дней Бринн провела в Милуоки и Кеноше, отрабатывая с переменным успехом различные версии. Но не забыла вернуться домой к спектаклю, в котором участвовал Джоуи.

— Ты в порядке, мама? — окликнула она Анну.

— В полнейшем, — отозвалась та из гостиной. — Прости, Джоуи, что не смогу сегодня поехать с вами. Но на празднике по случаю окончания учебного года буду непременно. К тому времени я уже полностью оправлюсь. Кстати, что у тебя за роль?

— Я — разведчик на границе. Перевожу переселенцев через горы.

— Это случайно не про группу Доннера? [33] — спросила Анна.

— А это о чем? — спросил Джоуи. — Что-то про демократов?

— В каком-то смысле да.

— Мама! — вынуждена была прикрикнуть Бринн.

С трудом добравшись до прихожей, Анна попросила внука:

— Повернись-ка кругом… Нет, вы только посмотрите на него! Вылитый Алан Лэдд.

33

Известный трагический эпизод из американской истории. Группа переселенцев в 1846–1847 годах попала в снежный плен в горах Сьерра-Невады. Голодающие люди дошли до каннибализма.

— Кто-кто?

— Был такой известный актер.

— Как Джонни Депп? — спросил мальчик.

— Боже упаси!

Джоуи нахмурился.

— Я только не хочу, чтобы мне накладывали весь этот грим. Он такой сальный.

— Но на сцене без него не обойтись, — объяснила Бринн. — В нем тебя будет лучше видно. И к тому же он так тебе идет.

Джоуи преувеличенно недовольно вздохнул.

— Дорогая, я думаю, Грэм тоже хотел бы поехать с вами, — сказала Анна.

— Да, — вмешался Джоуи. — Мам, разве он не может?

— Я даже не знаю, — неуверенно произнесла Бринн, сердясь на мать, которая — хитрый тактик — намеренно подняла эту тему в присутствии Джоуи.

Анна выдержала ее укоризненный взгляд и выдала одну из своих фирменных улыбок.

— Да ладно, позвони ему. Кому это повредит?

Но Бринн не знала ответа на этот вопрос и потому не хотела приглашать его.

— Ему понравится наш спектакль. Правда, мама. Позвони.

— Но в таких случаях принято предупреждать заранее.

— Тогда он просто скажет, что у него другие планы, спасибо за приглашение. Или же примет его.

Бринн снова посмотрела на мать. С тех пор как они расстались с Грэмом, Анна всячески поддерживала ее, но свое мнение об их разрыве держала при себе. Бринн казалось, что она заняла типичную для себя нейтральную позицию. Но при виде этой ласковой улыбки — так улыбаются милые старушки в телевизионных рекламных роликах «Ассоциации прогрессивных пенсионеров» — у нее зародилось подозрение, что за всем этим скрывается тщательно продуманный план вмешательства в личную жизнь дочери.

— Я бы предпочла не звонить, — твердо сказала Бринн.

— Мам! — Сына явно сердила ее несговорчивость.

Анна взглянула на внука, но промолчала.

— Не понимаю, почему он от нас уехал. Да еще и живет на Хендрикс-Хиллз, — пробормотал Джоуи.

— Откуда ты знаешь его новый адрес? — Ей было известно, что Грэм перебрался на новую съемную квартиру только вчера.

— Он сам мне сказал.

— Ты разговаривал с ним?

— Да, он мне позвонил.