Бросок за мечтой

Он театрально взмахнул рукой, и за его спиной во всю стену развернулась стереопроекция. На ней медленно вращалась белая сигара, скорее даже, морковка, кое-где испорченная выступами сенсорных массивов и маневровых двигателей. Ближе к корме из "морковки" выступали какие-то полусферы, носовая часть оканчивалась длинными расходящимися щитками, которые в разложенном виде превращали морковку в подобие цветка.

– Это "Яркость", тяжёлая интеллектуальная адаптивная платформа космического класса. Астроморф. Ваше основное оружие. Его предназначение - дальняя оборона Ауры, для чего каждая единица оборудована комплексом вооружения, который позволяет уничтожить почти любой материальный объект на дистанции до двух тысяч километров. Основной элемент означенного комплекса - устройство искажения метрики пространства 11М "Столетие". Попросту - пространственный шунт. Принцип работы - локальное изменение метрики пространства в канале выстрела, что приводит к разрушению атомарной структуры вещества в зоне действия и последующему субатомному взрыву. Вот этой штукой вы и будете управлять.

– В одиночку?..
– не выдержал кто-то.

– Ну не толпой же! Разумеется, в штатных условиях у вас будет непрерывное взаимодействие с Аурой и друг с другом, так что космическое одиночество никому не грозит. Но на всякий случай мы потренируемся и в одиночных действиях... Чтобы не было внезапных испугов, истерик и прочих неприятных реакций. Главное, что вы должны запомнить - ИАП не автономная единица, как таковая. Это составная часть Ауры, инструмент, расширяющий её возможности и пределы. Вы будете на краю, но вы никогда не будете одни, это я могу обещать.

– Товарищ наставник, не такие уж мы тепличные дети, чтобы нас утешать!

– Овощи вы, а не дети, - добродушно буркнул Штраубе.
– До детей вам ещё расти и расти, но мы постараемся миновать этот этап как можно скорее.

***

– Результаты наблюдений?

– Неопределённые.

– А точнее?

– Вероятность ненулевая.

– Кинан, не томи.

– Мог бы и сам посмотреть.

– Ты же знаешь, я люблю твой голос. Будь хорошим астрокоммандером.

– Я и без того лучшая.

– И единственная.

Стремительно, словно две летящие тени, шли они по огромной галерее, окружающей шар пустоты - непрерывно уточняемую карту системы Мечты. Раз за разом, круг за кругом - актор и астрокоммандер, повелитель и воин. В центре шара горел яркий огонёк - звезда класса G5V, цель, указанная давно почившими предками.

– Следы техногенной активности, - нарушила затянувшееся молчание черноволосая дева.
– Вероятность ошибки всё ещё очень велика, но тенденция, выявленная по мере накопления массива данных - однозначна. Степень положительной интерпретации непрерывно растёт.

– Вот как. Худшие опасения... За что ты так с нами, жизнь?

– Спроси у Гвин. Жизнь - по её части.

– Не издевайся, и без того тяжело. Чувствую, окажешься ты права, Чёрный меч.

– Не называй меня так!

– Прости, прости. Настроение портится, память наружу лезет. А характер этих сигналов о чём-нибудь говорит?

– Слишком слабые и фрагментированные для развитой планетарной цивилизации.

– А для пере... развитой?

– От предыдущих ступеней осталось бы слишком много следов. Разве что они пошли по другому пути, не создавая всеобъемлющей техносферы ни на одном из этапов.

– Это обнадёживает. Немного.

Он остановился, опёршись об ограждение вокруг шара.

– Зонд.

– "Льдистый ультрамарин"?

– А не слишком?

– В самый раз. Мы и без того сверкаем, как карнавал. Тяжёлый протокол ситуацию уже не ухудшит.

– Хорошо. Начинай подготовку.

– Слушаюсь.

Она встряхнулась, встав рядом с актором.

– Виндик, ты совершенно уверен в своих действиях?

– Я вполне себя контролирую, если ты об этом. Что до уверенности... Хочешь побывать в моей шкуре?

– Щедрое предложение. Слишком щедрое для меня.

– То-то же. Как продвигаются дела с нашими детьми?

– С нашей армией, ты хотел сказать?

– Да, именно. С экзекуторами.

– Заявки подали более восьми тысяч добровольцев. После прохождения серии фильтров к обучению приступили 5982 человека. К сожалению, военное направление выбрали только четыреста человек. 404, если совсем уж точно. Этого хватит для формирования полноценной космической группировки, но резервы будут минимальны, а о десантных операциях и силах поддержания внутреннего порядка и речи не идёт. Все остальные направлены в техперсонал и поддержку боевых интеллектов. Базовая боевая подготовка с ними тоже проводится, но только на крайний случай.

– И когда эти войска достигнут хотя бы первой готовности?

– Думаю, месяца через три. Хотя четыре было бы лучше. Точнее спрогнозировать сложно, а уж как они себя поведут в боевых условиях...

– Я уже обеспокоился этой проблемой.

Кинан покосилась на актора.

– А я уже сочувствую тем, кого затронет твоя обеспокоенность. Флот проходит расконсервацию строго по графику, будет готов к применению в беспилотном варианте через восемьдесят часов. На этом всё.

– Спасибо. Чем займёшься теперь?

– Всё тем же. А что, у тебя появились ещё какие-то задачи для несчастной девушки?

– Нет. Просто интересно, как ты проводишь время.

– В работе, Виндик, в работе. Голова забита напрочь, но я даже рада. После стольких лет пустоты и стагнации настоящее дело - как наркотик. Кажется, даже кровь быстрее бежит. Приятно мне, чертовски приятно.

– А как же страх?

– А что - страх? Страх останется до самого конца, он как горы на горизонте - данность, с которой мало что можно сделать. Страх отдельно, а я - отдельно. К тому же, за всех нас боишься здесь ты.

– Прямо как священник в старые времена. Молюсь за чужие души.

– Ты, главное, искренне молись, не формально. "Деус Виндик, иже еси на летучей Ауре, да не сотрётся из протоколов имя твоё..."

– ...и не введи меня во искушение, но избави от лукавого астрокоммандера...

– Прогоняешь, значит?

– Благословляю, дитя моё. Иди же и куй наш меч.

***

Воскресное утро выдалась таким замечательным, каким не бывало давным-давно. Не в последнюю очередь на этой оценке сказалась возможность спать до десяти и отсутствие каких-либо занятий - старая истина о том, что отняв у человека нечто привычное, а потом вернув ему это, можно сотворить чудеса, являла себя во всей красе. В комнате никого не было: соседи, похоже, предпочитали сну более увлекательные занятия. Фальшивое солнце радостно улыбалось в фальшивом окне.

Римм умылся и выбрался в коридор - весь в белом, пользуясь привилегией выходного дня. Блинчики с джемом призывали его в столовую, но чей-то звонкий голос из-за спины решительно перечеркнул все вкусные планы.

– Эй, Римм! Guten morgen!

Удивление наперегонки с внезапной радостью пронеслись в его голове, и, видимо, не удовлетворившись этим, выбрались на лицо, растянув его недоумённой улыбкой.

– А ты что здесь делаешь?..
– невпопад произнёс он, уставившись на цветущую Эон Ли.