Брызги платины. Книга вторая

– Мам, всё хорошо. Это всего лишь сон. – Быстро чмокнула её и убежала, не придавая значения рассказу. И зря.

Видимо, в тот момент я стала настолько глуха к голосу Бога, что Он решил достучаться через маму.

Если бы меня спросили сейчас, повторила бы я сумасшедший поступок того дня, ответила бы: «Нет, нет и ещё раз нет». Но тогда действительно сорвалась в самую бездну.

Тим

Увидев Лику в аудитории, не мог отделаться от прокручиваемых в голове сценариев её вчерашнего свидания. Из окна второго этажа корпуса я разглядел не слишком отчетливо фигуру ухажёра, а его лицо пряталось под гигантским зонтом. Приперся с цветами. Подготовился основательно, сволочь.

И что мне теперь делать? Я проиграл. Не могу с этим смириться. Перестал ценить её. В какой-то момент даже мелькнула мысль, что наши отношения стали слишком обременительными для меня. Как так можно было заблуждаться? Самокопания настолько исказили реальность происходящего.

После первой пары Лика сидит с подругами в столовой. Улыбается. Она счастлива?

Наверное, обсуждают детали вчерашнего вечера. Значит, с ним ее отпускают родители без проблем. А ничего, что он уже самый настоящий мужик? Вот кого реально надо бояться, а не девятнадцатилетнего наивного пацана.

Ноги несут меня в ее сторону, хотя никакого четкого плана в голове и в помине нет. Вакуум. Как во время пожара: паника, счет идет на секунды, но страх подгоняет действовать немедленно.

Лика не успевает среагировать, когда я беру её разгоряченное лицо в свои руки и целую. Со всей страстью, на какую только способен. Хочу показать то, что не могу сказать словами. Приоткрываю большими пальцами её губы, она вечно сжимает их, не отвечает мне. Лишь бы не дать ей времени на размышления, на реакцию. Это только выглядит самоуверенно, по факту же так не боялся с самого детства.

Вокруг нас раздаются шокированные этим представлением возгласы: «Воу-воу». Кто-то позади хлопает. И только тогда я отрываюсь от губ Лики, покрытых сладким прозрачным бальзамом.

Она ошарашено смотрит в мои глаза, намертво лишившись дара речи. Иногда наглость во благо.

– Лика, можно тебя на пару минут? – протягиваю ей руку. Мой голос чужой, сдавленный, как при жутчайшей ангине.

Она подходит ближе и молча покидает со мной столовую. В шоке? Или просто не хотела продолжения публичного спектакля? Соберись! Психу она больше не доверится.

Лика

Тим стоит напротив меня на безопасном расстоянии. Он в чёрной кожаной куртке, такого же цвета зауженных джинсах и белых кроссовках с крыльями по бокам. Его новая прическа дополняет стильный и слегка небрежный образ.

«Крутой и опасный парень», – сказала бы я, увидев его впервые.

В носу усиливается тот самый фантомный запах дыма.

Жду очередной дерзости и ультиматумов, но Тим сообщает совершенно неожиданные новости. Он собран, голос уверенный и, видно, что держит себя в руках.

– Лика, пожалуйста, послушай меня и не перебивай. Не знаю, почему и в какой момент всё стало так сложно между нами. Всегда было хорошо и легко вместе. Проведи со мной всего один день. Пожалуйста. Алекс уговорил маму продать нашу квартиру. Ему не хватает денег на звукозаписывающую студию. Мама переезжает к соседу снизу, а нам на той же площадке купила однокомнатную квартиру. Сегодня они с дядей Игорем лепят пельмени и ждут нас на обед, чтобы попрощаться с этим местом и отпраздновать новый этап отношений. Мама не знает, что мы с тобой в ссоре, и ждет тебя. Дома безопасно, никто из знакомых твоих родителей не увидит нас вместе.

– Тим, я ничего не понимаю. Почему твоя мама переезжает к соседу? А как же твой отец?

– Лика, папы больше нет.

– Когда? Когда это случилось?

– Ещё летом. В тот день, когда я не смог приехать за тобой. Не было возможности рассказать об этом. Разговор как-то не клеился. Да я и не мог обсуждать его смерть тогда спокойно. В этом причина моего бешеного поведения после твоего дня рождения. Это не оправдывает, но я был в полном раздрае.

Тянусь, чтобы обнять его и пожалеть., хотя всего пять минут назад готовилась дать ему отпор.

Сказанное Тимом погружает меня в глубокие размышления на протяжении всего пути к его дому. Получается, мы оба не чувствуем друг друга, не договариваем, понимаем всё по-своему. Оба эгоисты.

На входе нас встречает радостным лаем лабрадор Рич. Мне от этого только страшно, поэтому собака отправляется отбывать срок на балконе.

Мать Тима широко улыбается, вытирая руки, испачканные в муке, о фартук, подходит и заключает меня в крепкие объятия.

– Ну здравствуй, девочка с щечками-яблочками. Ты теперь Златовласка? Красоту ничем не испортишь. Наконец, я опять тебя увидела. А то Тим надёжно прячет от нас. Наверное, ревнует и боится, что старшие братья украдут. Они вечно у него забирали игрушки в детстве, – заливаясь смехом, произносит последнюю фразу брюнетка. – Мойте руки. Мы с Игорем уже почти закончили.

Замечаю за столом худощавого мужчину с седыми вьющимися волосами, на глазах очки с толстыми стёклами. Странно, но он лепит пельмени при полном параде: в голубой рубашке и серых классических брюках. Только тапочки в виде собачьей морды не вписываются в его строгий образ. Наверное, собственность кого-то из пацанов.

У них такое своеобразное свидание? Да, люди хотят любви в любом возрасте.

Повсюду стоят картонные коробки, перехваченные скотчем. Всё готово к переезду. Интересно, что чувствует Тим? Он провёл здесь своё детство, а теперь начисто лишится личного пространства и будет делить одну комнату с двумя другими не самыми спокойными и правильными братьями.

Захожу в ванную и включаю горячую воду. Руки дико замёрзли на улице. Следом за мной входит Тим с виноватым и каким-то пристыженным видом. Дом старой советской постройки, вдвоем у раковины не уместиться.

Тим приближается все ближе к моей спине. Убирает пряди моих волос на одно плечо, утыкается носом шею, и шепчет: «Боже, как ты пахнешь. С ума схожу от этого аромата. Ты знаешь? Лучший запах в мире».

Тим такой высокий. Мне нравится наше отражение в зеркале. И его глаза, которые заволокли и нежность, и откровенное нескрываемое удовольствие от моего присутствия. Он тоже смотрит на нас в зеркале. Не могу сдержать беглую улыбку, хотя хотела выглядеть строгой и неприступной. Я ведь не сказала, что простила его.

Усиливающийся в носу запах дыма вызывает тревогу в голове, но я подавляю её. Сейчас же полный дом людей. В этот раз ничего не случится.

Тим разворачивает меня лицом к себе, пока горячая вода продолжает утекать в раковину.

Открываю рот, чтобы что-то ответить. В такие моменты отчаянно чувствую, что надо что-то говорить, неважно что, лишь бы не молчать и не стать ещё ближе. Разбавить словами накатывающие желания и мысли. Но Тим нежно прижимает свой палец к моим губам, потом водит им от кончика носа до переносицы: