Будь моей судьбой

Девушка угрюмо промолчала.

— Месяц назад поножовщина в Арлеме. Трое пострадавших с травмами различной степени тяжести. Виновника так и не нашли, но, думаю, если показать спектрографию, его опознают.

Кари побледнела.

— Шакалы напали первыми… Я была с ним!

— Это неважно, — оборвал ее демон. — Они шакалы, причем двое — несовершеннолетние, а он волк. При этом на момент преступления на нем уже висел условный срок за дебош пьяных фанатов. Догадываешься, чем это грозит твоему братцу? — он дополнил свою речь выразительным жестом и тут же с досадой напомнил себе, что девушка не видит.

Неудобно как. Техника запугивания, на которой Раум выстраивал подобные переговоры, опиралась на взгляды, мимику и жесты. Все то, до чего слепой волчице нет никакого дела.

Впрочем, собранной информации должно было хватить и так. Девушка в кресле напротив теперь выглядела не столько самоуверенной, сколько растерянной.

— Или вот, — Раум перелистнул еще страницу. — Патрисия Дэвидсон, человек, пятьдесят пять лет. Чтобы обеспечить сына стартовым капиталом для начала бизнеса взяла кредит, под залог дома. Догадайся, кто выкупил поручительство… — он сделал паузу.

— При чем тут миссис Дэвидсон?! — не выдержала Кари.

— При том что твой ближний круг не ограничивается родными в Маррейстоуне. Есть еще малахольный аспирант и другие люди, которые тебе дороги, — голос Раума звучал бесстрастно и жестко. — И ты все еще веришь, что у меня нет никаких рычагов давления, детка? Подумай еще раз. И расскажи мне, где сейчас Джен.

Слепая волчица поникла.

— Зачем она тебе? — выдавила она. — Ты ведь ее бросил.

— Если спрашиваю, значит, надо, — отрезал Раум. — Ну! Где Джен?!

Кари покачала головой.

— Я не знаю. Мы расстались в академии, ей надо было на лекцию. Договорились встретиться вечером, но Дженни так и не пришла… Брайан писал ей по моей просьбе, но ее постограф выключен. Я собиралась зайти к ней сегодня в общежитие…

— Думаешь, я постесняюсь пустить в ход все, что нашел на твоих близких?

Она скривилась.

— Уверена, что не постесняешься. Ты даже хуже, чем я представляла. Неудивительно, что Дженни сбежала, лишь бы быть подальше от тебя.

— Она не сбежала, — сквозь зубы процедил Раум, сам удивляясь, что пускается в разъяснения перед этой стервой. — Она пропала. И я чувствую… то есть думаю, что Джен в беде.

Слепая волчица резко переменилась в лице.

— Думаешь или чувствуешь? — напряженно спросила она.

— Чувствую, — после неловкой заминки признался демон.

Болезненное ощущение тревоги накрыло его еще по дороге в академию, до известия о пропаже девушки, и усиливалось с каждым часом. Он провел бессонную ночь, изучая все доступные материалы по жизни Дженнифер и поминутно проверяя нет ли новых сообщений.

Их не было. Девушка не объявлялась ни в общежитии, ни в домике миссис Дэвидсон. Она не брала билет на поезд, не появлялась в Синих горах у матери. Она… как будто растворилась в воздухе в районе складов, где ее упустил этот идиот Джерри.

Раум скрипнул зубами и пообещал себе, что напишет лопоухому стажеру в увольнительной такую характеристику, что его не возьмут даже в уборщики.

Все это он в нескольких скупых фразах изложил Кари Маккуин. Нет, не потому, что хотелось с кем-то поделиться. Демон привык решать свои проблемы самостоятельно, и не нуждался в утешениях от наглой девицы. Но чутье подсказывало, что добровольно Кари расскажет куда больше, чем под давлением. Слепая волчица оказалась крепким орешком.

К неприятному удивлению демона, подружку Дженни куда больше заинтересовали его страхи, чем факты.

— Говоришь, сильное предчувствие? Такое, что места не находишь от тревоги?

— Угу.

— Плохо. Очень плохо.

— Почему?

На лице собеседница отразилась короткая борьба, а потом Кари встряхнула головой.

— Дженни проклянет меня за то, что я тебе сказала, но речь идет о ее безопасности, и я не могу молчать. Ты должен знать.

— Знать что? — напряженно переспросил Раум, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на нее: «Говори быстрее!»

— Что ты ее пара.

Глава 37

Утро, которое начинается с голоса доктора-маньяка — скверное утро. Особенно если вчера ты полночи не спала, работая над планом побега.

— Просыпайтесь, Дженнифер. Я принес вам завтрак.

Дженни зевнула и подошла к двери. Уж что-что, а устраивать голодовку она точно не собиралась. Вчерашний поднос с грязной посудой уже был убран и на его месте стоял новый — с яичницей и гренками.

Но едва Дженни потянулась к нему, как замок щелкнул, и дверь приоткрылась.

— Скверная девчонка, — сказал Мактулл, строго глядя на свою пленницу. — Немедленно верни вилку.

Мысленно Дженни отвесила себе оплеуху. Надо было догадаться, что доктор следит за количеством приборов.

И раз уж у нее вчера появился реальный шанс сбежать, глупо привлекать внимание маньяка. Пусть лучше думает, что она смирилась, отчаялась.

— Простите, — она заискивающе улыбнулась. — Забыла. Вот.

Бесполезная вилка из мягкого металла перекочевала к доктору.

— У вас час, чтобы привести себя в порядок. Я сегодня выходной, так что сможем весь день посвятить работе, — маньяк покрутил в руках вилку и смерил Дженни настороженным взглядом. — И я разочарован, Дженнифер. Надеюсь, этого больше не повториться.

— Не надейся. Ты еще не так будешь разочарован, — буркнула себе под нос девушка, когда за тюремщиком закрылась дверь.

Завтрак она съела даже с аппетитом. Потом сделала легкую разминку, умылась, приняла контрастный душ и до прихода доктора успела еще раз осмотреть металлический прут. Выводы получались неутешительными — чтобы привести рычаг в годную для задачи кондицию требовалось что-то тяжелое и прочное. Например, хорошо подошел бы молоток. Или кусок гранита.

Ничего подобного в ее каморке, разумеется, не водилось.

Может, попросить маньяка принести ей молоток? Он же предлагал вязание. А Дженни, скажем, предпочитает столярное ремесло. Или скульптуру.

Девушка горько усмехнулась, представляя какое лицо сделается у Мактулла, если она озвучит ему эту просьбу.

Часов в камере не было, но по ее ощущениям прошло не меньше половины дня прежде чем доктор вернулся.

— Руки, Дженнифер, — велел он, поигрывая жесткими наручниками.

Девушка сделала жалобное лицо.

— Доктор, неужели вы так и собираетесь держать меня связанной?