Будь моим парнем на лето, или стань моей девушкой навсегда

— Так, — из этого состояния меня выводит голос мужчины, копией которого является Яр, — значит с тобой, Олеся, мой сын проводит так много времени?

— А… Да, — выдавливаю из себя членораздельные звуки, но отвлекает движение руки ниже положенного на пару сантиметров, — Александр Витальевич. Со мной.

Лицо тут же начинает полыхать, словно меня кинули в топку вместе с полешками. Так, чтобы не расслаблялась. Вообще, я не привыкла так нагло врать, но ради своей защиты стоит постараться. Всего разок. С меня же больше не требуется.

— Как интересно. — Мужчина потирает подбородок, осматривая меня, словно дешевую бижутерию на витрине ювелирного. — И по ночам?

Киваю на автомате и тут же замираю. Кажется, что лицо превращается в помидор, настолько сильно горит от стыда. Ловлю взгляд улыбающегося Ярослава и готовлюсь к тому, что убью гада, как только мы останемся одни.

— И чем же вы занимаетесь? Столько времени проводить вместе…

— Английским. — Выпаливаю через улыбку.

— Английским… — Повторяет Александр Витальевич, переводя взгляд на сына. — Кто кого учит?

— Я его.

— Я ее.

Получается одновременно. Старший Войский усмехается, а Ярослав щипает меня, заставляя поджать губы, чтобы не взвизгнуть.

— Друг друга учим. — Уточняет Войский, произнося так спокойно, будто мы и правда ночамин напролет штурмуем инглиш альма-матер. — Но больше я.

— Угу. — Киваю и упираюсь взглядом в пол, потому что пронзительный взгляд Александра Витальевича меня убивает.

Кажется, что перед нами не мужчина, а сканер. Считывает информацию на сверхчувствительном уровне, отбрасывая ложную в корзину. Если для Яра такое поведение норма, то я готова прям здесь распластаться и выдать истину.

— Верочка вкусный завтрак приготовила, сядете с нами? — Вдруг вежливо произносит старший Войский, на что Яр сразу фыркает.

— Нет. Заскочили по пути. У нас еще занятия сегодня.

— Жаль.

Боже, когда мы уже выйдем отсюда?…

— Хорошо. Приятно было с тобой познакомиться, Олеся. — Сдержанно произносит Александр Витальевич, а я киваю. — Раз вы торопитесь, то не буду задерживать. Яр, на пару слов.

Мужчина поворачивается спиной, а я тут же скидываю клешню Войского с талии, не забывая подарить гневный взгляд. Он поднимает руки и строит такие невинные глазки, что я сжимаю кулаки, наблюдая, как он идет вперед и скрывается за той же дверью, что и его отец.

Глава 20. Неловкость и последствия выбора

Олеся

Ерзаю на сиденье, пока спорткар движется в сторону университета. Ухмылочку и довольный вид Ярослава, как рукой смахнули, после разговора с отцом. Он молчал, и я изводила себя мысленными вопросами. Наверное, плохо сыграли, раз на лице Войского проскальзывала глубокая задумчивость.

— И? — Не выдерживаю и нарушаю тишину первой.

— Что? — Бросает на меня хмурый взгляд и продолжает наблюдать за дорогой.

— Что отец сказал?

— Хах, что в театральный вряд ли возьмут.

Плечи опускаются от того, что все провалилось, а значит… Яр мне не поможет, раз я ему не смогла.

— Не кисни, Смирнова. Есть у меня идея, как предку все доказать, но для этого и тебе придется заморочиться. — Снова бросает на меня взгляд, но уже насмешливый, привычный Войский возвращается.

— Что для этого нужно?

— Будем заниматься английским. — Пожимает плечами и сворачивает к парковке около университета.

— И все?

— У меня.

Рот открывается, но из него не вылетает ни одного звука, потому что я зависаю, представляя эту картинку. Получается, нам придется играть для всех. Мне же как-то нужно будет объяснить свое отсутствие дома. О-о-о…

— Думал, что с батей будет проще, но… Надеюсь, ты не заходишь на запрещенные сайты со своего айпи адреса?

— Что? Какие…

— Понятно. — Ярослав улыбается, паркуясь и глуша мотор. — Значит, у правильной девочки грешков за спиной нет. Отлично.

— Хочешь сказать, что твой папа…?

— Да, Лесенька, пробьет про тебя все. Вплоть до цвета трусов, которые у тебя в комоде лежат. — Усмехается, а я предсказуемо краснею, пытаясь осознать, что одним шагом на пирс вляпалась в то самое. — Готова? Гиены уже там. — Войский кивает на группу ребят около здания.

Перевожу взгляд на них и сразу натыкаюсь на недруга. Кира, сложив руки на груди, пялилась в нашу сторону. Внутренности задрожали, но я кивнула и крепче сжала рюкзак. Пока собиралась с духом, Яр успел выбраться из машины, обойти ее и открыть мне дверь. Без особых церемоний он взял меня за руку и переплел пальцы, нарываясь на мое сопротивление.

— Будешь дергаться, поцелую.

— Что?! Мы так не договаривались! — Прошипела ему, стараясь не подавать вида, насколько сейчас сложно передвигать ноги.

Столько внимания к моей личности еще никогда не было. Все смотрели на то, как мы медленно двигались ко входу в университет.

— А ты думала, что будешь стоять от меня на расстоянии трех метров? — Его бровь взлетает вверх, а я хмурюсь.

Наглец. Хитрый наглец. Вот только тепло от его прикосновений смущает и заставляет ответно сжимать пальцы. Так крепко друг друга держим, словно стоим в паре сантиметров от пропасти.

— Нет. Надеялась, что обойдемся метром.

— Жаль рушить твои надежды, Лесенька. — Усмехается и тут же отпускает мою руку, перекидывая свою мне на плечи, сократив те самые сантиметры свободы по максимуму. — Молчи. Улыбайся. Мы ведь, вроде как, вместе, Смирнова. Играй так, чтобы тут поверили.

Стоит отдать Ярославу должное. Он ведет себя спокойно и уверенно. Здоровается с парнями, отвечает на приветы девчонок из свиты Атакшиевой, а на саму Киру не обращает внимания. Девушка стоит и закипает. Красное лицо. Раздувающиеся ноздри. Побелевшие костяшки пальцев, которыми она сжимает сумочку. Спектакль проходит на ура.

Я шарю глазами по толпе в коридоре, где должна быть Ника. Только подруги нет. Может, и к лучшему, потому что я еще не придумала, как преподнести ей такую новость. Рассказывать правду нельзя. Придется плавно выдать наигранное за действительное.

Войский в течение всего занятия старается не убирать от меня своих конечностей. То руку сожмет или закинет на плечо, то ногой заденет или нагло проведет по моей коленке рукой. Краснею и не могу расслабиться, потому что рядом с ним это сделать невозможно. Если бы сегодня подготовки было столько же, сколько и в другие дни, то я бы сгорела к концу обеда, а так отделалась легкой психологической травмой. Если действия Яра можно так назвать.