Будь моим... оборотнем

— Только если ты убедишь меня за минуту. Время пошло.

Он провел пальцем по острию ножа, готовясь.

Мы проговорили до самого утра. Вначале я пыталась отмолчаться, но Ричарда было невозможно не слушать. Его рассказы про оборотней, про интриги двора, про заботы и невзгоды были невероятно интересными. И я отвечала, охала, ахала, переспрашивала, в голос смеялась. Более всего я страшилась потерять каждую драгоценную минуту нашего общения. Как всё просто. Просто два человека вновь обрели друг друга.

То ли мне казалось, то ли Ричард тоже повеселел. Он уже не хмурил брови и всё чаще откидывал мешающуюся челку с глаз. Ощущала ли я когда-либо себя такой наполненной как сейчас? Прохладной весенней ночью, у рыжего трескучего пламени, укутанная в две куртки, дрожащая от усталости, но такая… целая.

— Ты его не снимаешь? — Ричард кивнул на кулон.

Я дотронулась до шероховатого камня. Поглаживания обычно успокаивали и придавали сил.

— Нет.

— Как память о прошедших днях или по просьбе ведьмы?

— Мне неуютно без него, как будто теряю половину себя. Ну и к тому же… Другой её подарок очень помог нам.

— Мне, а не нам… — печально ответил он, проведя пальцем по месту укола на указательном пальце.

Меня затрясло. Простое касание напрочь вышибло дух.

— Если бы ты погиб, в моем существовании пропал бы любой смысл.

— Но до позавчерашнего дня смысл был и без меня, — не согласился Ричард.

— Ты писал.

— Я отписывался, — повторил он мою фразу. — И даже эти два дня я старался отписаться. А сейчас вдруг понял, что не могу.

Легким движением он убрал со лба непослушную светлую челку. Тонкие губы сжались, и во взгляде появилась тоска. Ричард ждал моего ответа, и я очень хотела рассказать ему всё, но вместо этого поморщилась.

Слова о чувствах, о надеждах, о сновидениях леской перетянулись через горло. Я не могла произнести ничего из того, что рвалось наружу кровавой пеной. Незачем ему знать о том, как меня выжигает изнутри.

— А если мне неприятно? Если я хочу отписок?

— Тогда бы ты отказалась идти со мной куда-либо. — Линия губ искривилась, словно от удара по лицу.

— Мне уйти?

— Только попробуй! — Он сжал меня в крепких объятиях.

Я заснула в сильных руках совсем скоро. Без привычных неясных сновидений и страха. Вдыхая аромат кожи и прелой травы, солнечного лета и студеной зимы. Как жаль, что сердце разбито, и его не склеить улыбками или ночными разговорами. Просто потому, что наше путешествие когда-нибудь кончится. И я вновь останусь одна.

Но мне снилось родное лицо. Печальная улыбка и длинная челка. Острый подбородок.

И я понимаю одно: я пропала.

Мне, глупой, казалось, что после столь прекрасной ночи ничто не сможет испортить чудного настроения. Увы.

Пока я умывалась, ни Ричарда, ни Ривалии поблизости не было. Но потом они вышли из ближайших кустов, под ручку, счастливые донельзя. Ривалия даже поздоровалась со мной. Ричард же… кивнул вместо приветствия.

Впрочем, а на какое продолжение я надеялась? Кто сказал, что ночная беседа со старой знакомой помешает утром вернуться к любимой и единственной женщине?

— Тихо! — вдруг шикнул Каррел.

Ричард резко обернулся на юг.

В тот же миг мимо моего уха пролетела стрела.

И то мимо лишь потому, что Ричард отпихнул меня в сторону. Гаркнув: «Спрячься!», он занял оборонительную позицию. Я пристроилась около безразличных ко всему лошадок, и Миледи вновь понимающе кивнула своей большой умной мордой.

Каррел вытащил нож, а Ривалия ухмыльнулась и встала рядом с Ричардом. Почему её-то не гонят, чем она лучше?..

Картинка напоминала многочисленные приключенческие фильмы, тоннами просмотренные мною в детстве. Вот бы стать плечо к плечу с ребятами и доказать, что я тоже на что-то способна. Вот только у меня ни оружия, ни физической силы. Я печально прижалась к меланхоличной Миледи, избрав позицию наблюдателя.

— Не стреляйте! Давайте поговорим! — крикнул куда-то в пустоту Каррел.

Нарушители спокойствия в количестве пятерых неопрятных грабителей выплыли из чащи. Довольно оскалили нечищеные зубы, в глазах горел азарт. Видимо, они подумывали прибрать к рукам богатство странников. Они-то не знали, что из драгоценностей у нас только невеста, а за её кражу я бы ещё и доплатила.

Высокий худой главарь в потрепанной жилетке из кожи крайне плешивого зверя хмыкнул, жестом приказал соратникам опустить оружие, такое же старое и обшарпанное, как и сами грабители, и отвратительно-гнусавым голосом обратился к нам:

— Мил люди, я безвреден для вас. Поделитесь с бедными сиротками парочкой стерциев, и мы вас отпустим.

Конечно, безвредные. Они вообще ангелочки, правда, мне чуть голову не раскроили. И действительно, чего здесь такого?

— И девок было б неплохо! — просипел низкорослый человечек, похабно щуря глаза.

— Вот за эту фразу вы и умрете… — совершенно спокойно ответил рыжеволосый оборотень.

Я почему-то совершенно не испугалась. Такое ощущение, что именно так и должно начинаться любое среднестатистическое утро. Я бегло взглянула на Миледи, бесстрастно зырящую на грабителей, и убедилась в правоте своих мыслей. Всё нормально, обычное утро обычного дня.

Разбойники захохотали. Стрелок поиграл покореженным временем луком, а требующий девок человечек выставил вперед нечто, отдаленно напоминающее ржавый меч. Все замерли в ожидании первого удара, и только Ривалия зачем-то крутила руками.

Раз, и на кончиках её пальцев заплясало пламя. Разрослось до размера кулака и сдулось до крошечного шарика.

— Ведьма! — отшатнулся глава.

— Мои милые, — певучий голосок обволакивал, — вы же сами понимаете, что одно движение, и от вас останется лишь воспоминание.

— Извиняйте, ребятки, — тут же сбавил обороты напуганный главарь, улыбаясь во все неполные шестнадцать зубов. — Может, хоть ту отдадите? Все равно без дела топчется. Милашка, пойдешь с нами?

Дружный льстивый хохот и палец, направленный в мою сторону. Я на секунду задумалась, не стоит ли согласиться на столь заманчивое предложение? К сожалению, Ричард молча загородил меня собой. Он скрестил руки на груди и склонил голову. Мне нравилась эта преграда, и уходить к грабителям перехотелось. Те по достоинству оценили последний жест, ретировались со скоростью ветра, попутно извиняясь за доставленные неудобства.