Будь осторожен в своих желаниях

***

Насте показалось, что она ослышалась.

— Что ты сказал?.. — неуверенно переспросила она.

— Все твои воспоминания будут стерты, — повторил Максим, с болью глядя на нее.

— Зачем? — почти беззвучно произнесла Настя.

— На самом деле, — осторожно начал Максим, — всем Объектам после прохождения Программы слегка подчищают память. Согласись, если бы вернувшись назад, они хоть кому-нибудь рассказали, где были, то их с большой вероятностью посчитали сумасшедшими. Поэтому все воспоминания о том, что они были в прошлом — стираются. Но при этом загружаются новые, искусственно созданные. Вернее, все основные происходящие с ними события Объекты помнят, просто эти воспоминания как бы проецируются на настоящее время. То есть объектам кажется, что они действительно были в туре по заявленным странам в настоящем времени. У них даже есть фотографии, сувениры и прочие атрибуты…

От услышанного, Насте снова стало дурно и начала нервно тереть виски. За последние сутки на нее свалилось столько откровений, что ей стало казаться, что она сойдет с ума в ближайшее время, не дожидаясь возращения домой.

— Не понимаю, зачем все эти сложности? — не удержалась все же она от вопроса. — Зачем тогда всех перемещать в прошлое, если можно провернуть все ваши Программы в настоящем?..

— Потому что в настоящем мы не имеем таких возможностей как в прошлом. Ситуацию контролировать намного сложней. Да и Темные могут мешать…

— Кто?..

— Темные адъюторы.

— Ну конечно, — нервно усмехнулась Настя. — Как я не подумала. Если есть адъюторы Света, значит, есть и адъюторы Тьмы. Равновесие Вселенной, да?

— Именно, — без тени улыбки на лице отозвался Максим. — Если задача Света — созидать, то задача Тьмы — разрушать… Они, действительно, могут разрушительно воздействовать на ход Программы… Но только в настоящем. Ни в прошлое, ни в будущее большинство из них попасть не может… Это их слабое место. И мы, Светлые, этим пользуемся…

— Значит, вам проще изменить воспоминания, так?

— Так.

— А своих Сопроводителей Объекты помнят?

— Да, как и прочих своих спутников в путешествии…

— Значит, я тебя тоже буду помнить? — в душе Насти затеплилась надежда, которую Максим тут же погасил.

— Нет, — отрывисто проговорил он. — Именно обо мне все твои воспоминания будут стерты в первую очередь… Ты забудешь обо всем, что было связано со мной… и с тобой.

— Но это ужасно, — прошептала Настя, чувствуя, как к горлу подступают соленые слезы. — Я не хочу тебя забывать… Ты — лучшее, что было со мной в жизни… Я больше никогда не смогу жить как раньше, до тебя, понимаешь?.. Я изменилась, очень изменилась… И не хочу становиться прежней…

Макс слушал ее молча, а его глаза были полны глубокой печали.

— А ты? — спросила снова Настя. — Что будет с тобой? Тебе тоже сотрут память?..

— Вначале меня будут судить, — глухо откликнулся он. — А потом — неизвестно… Возможно, тоже сотрут память, а возможно… Вообще-то, вариантов приговора великое множество… Ясно одно — я уже никогда не буду тем, кто я есть сейчас… И главное — больше не смогу быть рядом с тобой…

Пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы, Настя крепко стиснула зубы и закрыла глаза. Так горько ей не было еще никогда. У нее даже возникла мысль, что лучше бы корабль начала тонуть прямо сейчас, и она вместе с ним… И еще — чтобы она умерла по-настоящему и не возвращалась в свое время. Потому что там не будет Максима.

Но в этот момент Максим прижал ее к себе, и она все-таки разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. Он не говорил никаких слов утешений, а лишь гладил ее по голове, время от времени целуя в макушку.

Когда поток слез наконец иссяк, Настя почувствовало некоторое облегчение. Она попыталась взять себя в руки и даже мысленно прикрикнула на себя, призывая успокоиться и взбодриться.

— Сколько у нас еще времени? — спросила она у Максима, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — До начала крушения?..

— Почти тринадцать часов, — ответил тот.

— Целых тринадцать часов, которые мы сможем провести вместе… Это не так уж мало, правда? — Настя даже попыталась улыбнуться.

— И как ты хочешь их провести? — в голосе Максима пропало напряжение, и он тоже улыбнулся.

— Мне все равно, лишь бы ты меня не покидал ни на секунду…

— Я согласен. Кстати, через пятнадцать минут в салоне состоится воскресная церковная служба для пассажиров, не хочешь сходить?..

— С удовольствием, — отозвалась Настя, а про себя подумала: «Возможно, именно этого мне сейчас и не хватает…».

Службу вел сам капитан корабля, в руках он держал библию и небольшую икону Святого Николая, покровителя всех путешествующих. Вначале он прочитал несколько молитв, после чего все собравшиеся начали петь церковные песни. Настя не знала ни одной из них; на протяжении всей службы она просто стояла рядом с Максимом и, прикрыв глаза, слушала окружающих. Когда песнопения закончились, а капитан перешел к прочтению заключительной молитвы, Настя вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Она принялась оглядываться, пытаясь понять, кто это может быть, но все были заняты лишь службой. Потом Настя перевела взгляд в сторону капитана, вернее, на икону в его руках, и ошеломленно замерла: на нее смотрел сам Николай Угодник, смотрел серьезно, но доброжелательно, и это был не обман зрения. У Насти даже мурашки побежали по спине от волнения. «Святой Николай, — мысленно обратилась она тогда к лику святого, — прошу тебя, сделай так, чтобы нас не разлучали с Максимом. Я не смогу без него жить. Даже, если он исчезнет из моей памяти». Затем Насте показалось, что Николай немного нахмурился, а взгляд его стал печальней.

— Аминь, — тем временем произнес капитан, дочитав молитву, и отдал икону вместе с библией одному из стюардов.

— Ну как ты? — спросил ее Максим, когда пассажиры стали расходится.

— Уже лучше, — Настя постаралась улыбнуться, об ожившей иконе она решила ему не говорить. — Только мне очень хочется отвлечься от назойливых мыслей о…

— Я понял, — тоже улыбнулся Максим. — Хочешь, я проведу для тебя экскурсию по кораблю?.. Несмотря ни на что, здесь много интересного…

— А давай! — девушка энергично мотнула головой. — Когда еще представиться возможность прогуляться по легендарному «Титанику»?

— Скорее всего — никогда, — усмехнулся Макс и предложил ей свою руку.

— Мы находимся, как ты поняла, в первом классе, — начал Максим, когда они двинулись вдоль палубы. — Здесь меньше всего укачивает и не слышно шумов двигателей и винтов. Кают этого класса, если не ошибаюсь, триста семьдесят… Самые роскошные каюты находятся на палубах В и С. Они оформлены в различных стилях — начиная от королевы Анны и Людовика XV и заканчивая итальянским возрождением. Есть еще два люкса — в них четыре комнаты и собственная прогулочная палуба, представляешь? В одном из них живет директор судоходной компании, к которой принадлежит сам «Титаник», в другом — миллионерша Шарлотта Кардеза с сыном. Каждый из люксов стоит по теперешним меркам около пятидесяти тысяч долларов. Каюты попроще — начиная от полутора тысяч… Пойдем на палубу G. Смотри, здесь есть зал для игры в сквош. Это что-то типа бадминтона или тенниса. Кстати, теннисный корт здесь тоже есть. Не хочешь сыграть?

— Нет, спасибо, — усмехнулась Настя. — Я не очень люблю эту игру…

— Тогда можем сходить в бассейн. Есть еще турецкие бани, можно сделать массаж. Как тебе это?

— Нет. Как подумаю, что мне еще предстоит сегодня искупаться, так вообще не хочется думать о воде, — со вздохом отозвалась девушка. — А за турецкими банями я потом слетаю в Турцию…

— Договорились, о воде и банях — больше ни слова. — кивнул Макс. — Так, а вот обеденный зал… Но мы уже здесь сегодня бывали… Кстати, по вечерам тут устраивают танцы или концерт… На корабле есть еще ресторан и кафе с одним и тем же названием — «Паризьен», там конечно, шикарный интерьер и просто обалденное меню…