Будь покорной, малышка

Лео зафиксировал руки и ноги, широкий ремень крепко перехватил поясницу. Марина дернулась и поняла, что не может пошевелиться.

— Все в порядке, маленькая?

— Д-да… да, Мастер.

Только у нее зуб на зуб не попадает от страха, но это ведь ерунда?

Ждать пришлось недолго. Марина слышала плеск воды и свист прутьев в воздухе. Несложно догадаться — Лео подбирал подходящие розги. Когда они выходили из машины, она успела заметить, как он вытащил из багажника целый пучок, замотанный в мокрую тряпку. И когда успел?!

— Тридцать за непослушание, — объявил Лео.

— А… — Марина вовремя опомнилась и осеклась.

«Тридцать пять… — уныло подумала она. — Или сорок?»

— Спроси, что хотела, — разрешил Лео.

— Мастер, вы сказали, что для меня боль — это не наказание. Почему розги — в наказание?

— Хороший вопрос, малышка. Ты сама поймешь. После. Не забывай о счете. Собьешься — начну заново.

Мягкая и прохладная рука коснулась ягодиц, провела по ним.

— Разогрев замечательный, — хмыкнул Лео. — Разрешаю кричать, но постарайся не оглушить, пожалуйста. Считай.

— А-а-а! — заорала Марина, когда розга впилась в тело. Нет, целый пучок! Потому что больно стало везде, как будто ее ошпарили кипятком. И все же не забыла, выдавила: — Один.

Удары посыпались один за другим, она едва успевала считать, взвизгивая и захлебываясь в слезах. Они были не сильными, но болючими, ягодицы как будто кололо иглами и жгло огнем. Лео не дал ей передышки, отмерил все тридцать ударов и бросил пучок на пол, ей под нос. Сквозь слезы Марина увидела, что это орудие для наказания похоже на веник: мелкие тонкие прутья, «пушистые» и колючие. Пока она успокаивалась, Лео гладил ягодицы: молча, но очень ласково, старательно избегая интимных местечек.

— Хочешь воды, малышка?

— Нет… Да, Мастер. Спасибо.

Она напилась из стакана с трубочкой: прохладная, чуть подкисленная лимоном вода.

— А теперь, маленькая, розга будет такой. — Он поднес к ее глазам толстый ивовый прут, гладкий и гибкий. — Считать не нужно. Постарайся расслабиться.

Расслабиться? Да он смеется… Марина сжала ягодицы в предчувствии дикой боли. Лео погладил ее прутом. Она зажмурилась.

Замах. Свист. Удар.

— Ах…

Первый удар лег на плечи, поперек спины. Теперь Лео не частил. Поначалу Марина взвизгивала, а потом словно приноровилась к ритму порки, и лишь стонала, глубоко дыша. Боль шла волнами, растекаясь по всему телу. Лео бил и по ягодицам, и по бедрам, постоянно меняя место удара. Сознание уплывало. Марине казалось, что она слышит музыку в свисте прута, в боли. Боль растворялась, она проваливалась в сладкую негу, падала и парила… А потом и вовсе отключилась.

Очнулась Марина в постели. В комнате полумрак, прохладно и тихо. Она лежала на животе, обхватив руками подушку, обнаженная. Тело приятно ныло.

— Поздравляю с первым сабспейсом, маленькая.

Она услышала голос Лео и повернулась к нему, щурясь.

— Спасибо.

Даже не прошептала, а прошелестела, так пересохло во рту.

— Выпей воды.

Приподнявшись, Марина напилась и повторила:

— Спасибо, Мастер.

— Все не так страшно? — улыбнулся он.

— Мне… понравилось, — призналась она.

— Как-нибудь повторим?

— Возможно.

Лео не одергивал и не сердился, значит, сессия закончена.

— Полежишь еще? Или отвезти тебя домой?

— Отвези… пожалуйста.

— Одевайся, я принес из машины твои вещи. Одежда из ванной тут, в пакете.

— Спасибо.

Сидеть было тяжело, но терпимо. Марина вспоминала, где ближайшая аптека, и переживала, что завтра не сможет выйти на работу. Сейчас она еще как будто на анестезии, чуть позже будет хуже. И не забыть забрать Пончика…

Она все же задремала, и Лео пришлось ее будить, когда они подъехали к дому. Он помог ей подняться и донес сумку до двери, быстро попрощался и исчез.

Больше всего хотелось лечь и спать. Эйфория закончилась, осталась лишь усталость. Но ведь дела! В аптеку за мазью, Пончик, приготовить вещи на завтра…

В дверь позвонили. Марина никого не ждала. Посмотрела в глазок — и охнула. На пороге стоял Егор. И это после того, что он ей сказал? Несмотря…

Она распахнула дверь.

— Можно войти, леди? — спросил он, опуская взгляд.

— Зачем, малыш? — настороженно спросила она.

— Вам… нужна моя помощь, леди.

— Нет, — она покачала головой. — Попробуй еще раз.

Егор посмотрел на нее исподлобья, хмуря брови и поджав губы. Она приподняла бровь, вымученно улыбнулась и стала закрывать дверь.

— Нет. — Он быстро шагнул в квартиру, заставляя ее посторониться. — Марина, пожалуйста. Позволь тебе помочь. Я знаю, как.

Она кивнула и обняла его, прижимаясь.

31

Лео и Марина уехали в Москву первыми. Когда они прощались, Егор старательно сохранял на лице вежливую и безучастную маску.

— Ты позвонишь? — шепнула Марина, улучив момент.

— Не знаю, — честно ответил он.

Она понятливо кивнула, мол, да, конечно, это твое право. Но разочарование во взгляде ей не удалось скрыть.

«Останься, — твердил Егор про себя, как заклинание. — Откажись. Останься со мной».

Бессмысленное занятие. Леди-малышка приняла решение, и переубеждать ее бесполезно. Он пытался.

Когда она сообщила о сессии с Лео, он расстроился. Именно этого и ожидал — знал же, Марина — свитч, а Лео — такой Дом, что уговорит любого. Егор видел, как мазы из кожи вон лезли, лишь бы напроситься к нему на порку. Черт! Но Марина…

— Ты права, — ответил он ей, — мне это не нравится.

Что тут еще скажешь? Он не мог указывать ей, что делать. По сути, он даже не ее саб — две сессии, куча ограничений с его стороны. И уж тем более, он — не ее парень. Они только-только позволили себе первый поцелуй. Им еще предстоит учиться доверять друг другу.

Или не предстоит. Если принципы сильнее… Принципы? Или ревность? И, если он ревнует, значит…

Марина тихонько засмеялась.

— Ты чего? — недоуменно спросил он.

— Егорушка, я не знаю, о чем ты думаешь, но ты сам осознаешь, что делаешь?

Егорушка… Он чуть не взвыл с досады — так к нему обращались только родные. Это обезоруживало, смывало границы. Жалкие остатки границ.

— И что я делаю?

— Ты меня крепко обнимаешь. Очень-очень крепко.

И точно! Он вцепился в Марину, как клещ, и тесно прижал к себе.