Будь со мной нежным

Кручу пальцем у виска, хочется держаться от больного на всю голову мажора подальше, да судьба мешает.

— Поехали, — вздыхаю от безысходности.

Следующая остановка — мой полицейский участок. Мотор глохнет, Макар открывает дверь джипа, но я хватаю его за рукав куртки.

— Ты чего? — удивляется он.

— Давай придумаем легенду, — ловлю его насмешливый взгляд и вспыхиваю: — Только не скоропалительная свадьба! Посмей заикнуться!

— Ладно, не бойся, — улыбается он губами, но светлые глаза не смеются, наоборот, я вижу в зрачках грустинку.

Да мне и самой невесело. Жизнь повернулась задом, и как ей угодить, поди разберись.

Я вхожу в участок уверенно, словно с опозданием, но пришла на работу.

— Улька, где тебя черти носят? — тут же набрасываются на меня коллеги. — Зашиваемся.

И правда, отделение полно народу. Тут и задержанные нарушители, и их родственники, и даже адвокаты. Один сидит, вальяжно развалившись у окна и смотрит скучающе на суету перед ним.

Толкаю в бок Макара.

— Видишь?

— Ага, — он сразу направляется к мужчине в строгом костюме. — Леонид Михайлович, вы нас ждете?

— Конечно вас, Макар Павлович.

Я вспыхиваю от радости и вглядываюсь в лицо адвоката: наш это ангел или нет?

— Ульяна, помоги! — зовет меня Мишка.

Я бросаюсь к напарнику, который держит пьяного нарушителя, сажусь за стол и погружаюсь в работу. Краем глаза нет-нет, да поглядываю на Макара. Он сидит рядом с адвокатом и о чем-то спорит. Так и подмывает присоединиться к этой парочке, но мужественно не двигаюсь с места.

— Бонжур, милашка! — голос Михаила раздается над головой, и я вздрагиваю, роняя ручку.

— Чего кричишь? — довольно улыбается он и хлопает меня по плечу.

Сегодня он одет с иголочки в деловой костюм, гладко выбрит и вообще не похож на привычного громилу в кожанке и джинсах.

— Что с тобой? По какому случаю прикид?

— Уже забыла?

«Вот незадача! — злюсь на себя. — Чуть не прокололась!»

— Нет, что ты! Просто еще рано, сеанс же вечером, а ты при всем параде.

— Если хочешь, я так каждый день ходить буду.

— Мишка, — окликает его секретарь начальника. — Живо на выезд!

Друг исчезает, а я чувствую облегчение: не смогу при нем написать заявление.

Формальности с отпуском решаю быстро. И, хотя начальник строит недовольную мину, волшебные слова об отстроченном иске спасают меня от разноса.

— Ладно, Седых! Две недели, не больше! Нашла время для отпуска!

— А когда у нас есть время, Егор Васильевич? Всегда народу не хватает.

— Ты же вроде бы не собиралась в отпуск. Что за спешка?

— Замуж выхожу, — шепотом отвечаю ему, сама поражаясь своей смелости.

— За кого, Седых? — начальник поднимает на меня тяжелый взгляд. — За Мишку? Я еще с вами разберусь! Под носом шуры-муры развели!

— Нет, не за Мишку. Есть другой кандидат.

— Ну, ты, Седых даешь!

Ручка с размаху летит на стол, отскакивает и падает на пол, я поднимаю ее и пячусь к двери, пока следующая в глаз не прилетела.

— Я и сама не знаю, что со мной творится, Егор Васильевич. Не знаю.

Выскакиваю в приемную, задыхаясь от безумного желания сию же минуту увидеть мажора. Выбегаю в коридор, оттуда в отдел, быстрый взгляд на диван — пусто…

Паника…

Какое страшное слово! Она пронзает меня насквозь, парализует на миг, буквально лишает почвы под ногами. Чувствую, что теряю равновесие и падаю, еле удерживаюсь на ногах, а потом начинаю метаться: бегу к одному столу, к другому, заглядываю в туалет, а когда нигде не нахожу мажора, обращаюсь ко всему отделению:

— Где человек?

— Какой? — оглядываются коллеги.

Нарушители тоже с любопытством смотрят на меня и смеются.

— Он только что сидел на этом диване.

— Никого не видели.

— Как не видели? Да чем вы тут занимаетесь? — уже кричу, не выбирая слов. — Бандит с улицы зайдет, утащит кулер с водой, вы даже не заметите!

Из-за стола выскакивает сосед Лешка, хватает меня за плечи и трясет.

— Улька, ты спятила? Приди в себя! Зачем бандиту наш кулер?

— Ну…

Смотрю на него, вытаращив глаза, а в груди все ворочается, скрипит, словно душа уже готова вырваться на свободу в поисках тела Макара. Бью соседа по рукам и несусь к выходу.

— Шальная девка! — слышу вслед, но не останавливаюсь.

Лихорадочно обшариваю улицу взглядом — мажора нет. Бегу на стоянку машин, осматриваю каждую — нет.

«Все! Бросил меня! Сбежал, — мечутся в голове мысли. — Сейчас переметнусь в чужое тело и останусь там навсегда!»

С разбегу натыкаюсь на столб, больно ударяюсь лбом и от обиды чуть не плачу. Но стычка помогает прийти в себя. Включаю голову сыщика.

«Мы с Макаром приехали вместе, — прикидываю я. — Он оставил джип на стоянке. Раз сейчас его нет, значит, случилось что-то срочное, потому меня и не дождался».

А в груди творится что-то невероятное. Она горит просто адским огнем, сердце колотится в горле, дышу с приступами кашля. Опираюсь на столб, пытаюсь отдышаться и тут замечаю машину Макара. Не раздумывая, бросаюсь наперерез.

Визг тормозов бьет по мозгам, но воспринимаю его как-то отстраненно. Как только джип останавливается, дергаю ручку двери на себя. Мажор удивленно смотрит на меня, но я хватаю его за грудки и вытаскиваю на асфальт.

— Я думала, что сойду с ума, — всхлипываю и бросаюсь к нему на шею.

Он крепко обнимает меня. Так крепко, что кажется, еще чуть-чуть, и затрещат мои кости. Мы стоим, прижавшись друг к другу и молчим. Макар гладит меня по голове, потом отстраняет, смотрит в лицо, словно спрашивая разрешения, и нежно прикасается в губам.

Более сладкого поцелуя у меня никогда не было. Наслаждалась каждым вдохом, каждым поворотом губ, смаковала, облизывала, стонала…

Макар отрывается от меня, смотрит повлажневшим взглядом.

— А ты горячая штучка, лейтенант Седых.