Будь со мной нежным

Я провожу в больнице всю ночь. Макара увозят, делают процедуры, пытаются узнать причину такого глубокого обморока. Мне остается только ждать и молиться, хотя я это делать совершенно не умею. Впервые за последние дни я жалею, что ангела нет рядом. Он со своей невозмутимостью мог бы объяснить все, что с нами происходит.

Под утро забываюсь тяжелым сном на кушетке для посетителей.

— Девушка, проснитесь! — чувствую, как меня кто-то трясет за плечи, но нет сил открыть глаза.

— Я сейчас, сейчас…

— Девушка, можете забирать своего парня домой, он уже в норме.

— А что с ним было?

— Приступ панической атаки. Почувствовал дым и отключился.

— Чего? — от растерянности челюсть отвисает ниже подбородка. — Какой атаки?

— Это вы у него спросите. Психологическая травма детства.

Слова дежурного врача мгновенно прогоняют остатки сна и усталости.

Вот это номер! Если бы Сэми меня не разбудил! Страшно подумать, что тогда случилось бы. Макар спал в комнате на диване. Находясь в беспамятстве, он не смог бы погасить пожар, и спасти меня. Сгорели бы заживо.

От представленной картины мороз бежит по спине, я передёргиваюсь и обнимаю себя за плечи. Все еще потрясенная пожаром и новостями, иду к Макару. Он сидит на кушетке и виновато смотрит на меня.

— Прости. Я не знал, что так получится.

— Ладно, потом поговорим. Я вызвала такси, поехали домой.

— Не могу туда, — тихо говорит Макар. — Поехали в отель, а?

Он по-щенячьи смотрит на меня преданными глазами, и я сдаюсь.

— Хорошо. Отель, так отель. Но надо забрать Сэми, он нас сегодня спас.

— Я уже больше жизни люблю этого замечательного песика, — искренне шепчет Макар и неожиданно кладет голову на мое плечо: — Можно я так полежу?

Замираю в растерянности. Каждый час приносит сюрпризы. Первое желание — сбросить его голову и отодвинуться. Но ловлю в зеркале взгляд таксиста и сижу, не шевелясь. Сердце сжимается, в груди растет комок. Он давит изнутри, просится наружу криком, а я сдерживаю его, сцепив зубы. Мне вдруг становится жалко мажора и жалко себя. Я отворачиваюсь к окну и уже не сдерживаю слезы.

Сколько еще будут продолжаться такие сюрпризы? Когда уже окончательно вернемся в свои тела? Может быть, Пайель прав? Только рядом друг с другом мы будем оставаться собой.

Но думать об этом сейчас совсем не хочется…

Глава 22. Не буду я тебя лапать!

Как я устал!

Устал от напряжения, непонятной ситуации, от незнакомых, вернее, уже знакомых людей, которые меня окружают. Лейтенант Седых, ангел Пайель, собачка Сэми — все они вошли в мою жизнь и такое впечатление, что останутся в ней надолго.

А еще этот пожар, будь он неладен!

Сразу возвращает меня в детство. Я один, в комнате, полной огня и дыма. И никого. Я кричу, задыхаюсь, но никто не приходит на помощь. Тогда забиваюсь под кровать, здесь дышать почему-то легче, и не замечаю, как засыпаю.

Уже потом, позже, мама мне рассказала, что устроил этот пожар я сам. Играл в детской комнате, зачем-то выбежал в сад, увидел папину зажигалку на столе и прихватил с собой. А потом пытался высечь огонь, ну и искра попала на газовый тюль, оттуда пламя переметнулось на штору.

Вместо того, чтобы закричать и позвать на помощь, забился в ужасе под кровать. Там меня и нашла прислуга, заметившая струйку дыма, тянувшуюся из окна. С тех пор, как только возникает хотя бы намек на пожар, впадаю в ступор. Начинается приступ паники, который заканчивается удушьем и отключкой.

Причем никаких эмоций сам огонь у меня не вызывает. Люблю смотреть на него, люблю ароматические свечки и прочие штучки быта, создающие уют. Думал, что уже вылечил проблему, давно приступов не было, но увы, нет.

Кладу голову на плечо Ульяне. Так хорошо! Уютно и спокойно!

Я благодарен ей за то, что она оказалась рядом и сумела справиться с ситуацией, только вот к психологу опять придется ходить.

— Макар, просыпайся, мы приехали, — тормошит меня Уля.

Открываю сонные глаза и не понимаю, где нахожусь.

— Куда приехали?

— К тебе домой. Я Сэми заберу.

— А-а-а…

— Потом в отель.

— Хорошо. Захвати мою сумку.

Ульяна быстро возвращается. Корги набрасывается на меня и облизывает с ног до головы. Я прячу от него лицо, кручу головой, отталкиваю, но упрямый песик не сдается.

— Ох, как вас любит! — улыбается в зеркале таксист.

— Я бы от этой любви держался подальше. Видите? — Поднимаю руку и показываю повязку. — Вчера только зашивали.

— Неужели? — водитель качает головой. — Корги — самые миролюбивые собачки.

— Вот и я так думал.

— Не ворчи, — вмешивается в наш диалог Ульяна. — Сэми извиняется.

Но я отодвигаюсь в противоположному окну и всю дорогу настороженно поглядываю на рыжего засранца, который с высунутым языком умильно заглядывает мне в глаза.

Хотя…

Что-то знакомое видится мне в его взгляде. Наклоняюсь, вижу свое отражение в зрачках собаки и кажется, в них чертики гуляют, ну, будем точнее, ангелочки с крылышками порхают.

Тычу пальцем в бок Сэми.

— Ангел, это ты?

— Ты спятил? — Уля смотрит на меня и крутит пальцем у виска.

Корги крутит пушистым залом, и она вдруг краснеет, спихивает его с колен. Тот садится между нами и, кажется, довольно улыбается. Что за чертовщина? Трясу головой. Привидится же такое!

И тут же ловлю веселый взгляд водителя, а Сэми вдруг прижимается боком к Ульяне и скалит на меня зубы. От такой перемены кровь стынет в жилах.

— Уля, держи его крепче на всякий случай.

— А как ты догадался, что в теле корги был я? — неожиданно спрашивает таксист, и мы с Ульяной впадаем в ступор.

За этим небесным товарищем тоже нужен глаз да глаз, того и гляди спятим от таких перемен.

— Слушай, ты сейчас кто?

— Пайель, — усмехается шофер. — Заглянул на огонек к таксисту. Все приехали. Но с вами пока не прощаюсь.