Будь со мной

– Почему? – спросила я. – Почему тебя так волнует, Джейс, что он мне говорит?

Еще один взгляд, острый как бритва, брошен в мою сторону.

– Глупый вопрос.

– Вовсе нет. Мы не друзья. На какой-то очень короткий период мы стали больше чем друзья, и у нас был секс. – Сердце перевернулось от моих собственных слов. – Это все, что нас связывает.

Джейс стиснул рулевое колесо.

– Ты так думаешь о нас?

– Разве ты не этого хочешь?

Он ответил не сразу, и, когда заговорил, его голос прозвучал так тихо, что мне показалось, будто я ослышалась.

– Нет.

Я судорожно вдохнула.

– Нет?

– Это не то, чего я хотел. Господи, Тесс, совсем не этого. – Он оперся левой рукой на водительское окно и прижался щекой к кулаку. – Но я просто… я уже говорил тебе раньше, что ты не захочешь быть со мной.

Пламя охватило грудь и горло, когда я вгляделась в его профиль.

– Я знаю, – прошептала я, надеясь, что он не затаит обиду на Кэма. – Я знаю про Кари.

Он так лязгнул зубами, что я бы не удивилась, если бы они раскрошились. Мы проехали не один километр, прежде чем он заговорил.

– Я даже не спрашиваю, как ты узнала.

– Пожалуйста, не злись на него. Он думал, что я уже знаю, потому что ты рассказал мне о Джеке. Ты не можешь на него сердиться.

– Я не сержусь. – Джейс тяжело вздохнул. – Что ж, тогда ты знаешь всю эту грязную историю.

– Я… я бы не назвала ее грязной. – Я закусила губу. Я помнила, как Джейс говорил о том, что поначалу не хотел Джека, и теперь его чувство вины стало еще более понятным, потому что вдруг Кари хотела вернуть Джека в будущем? – Просто печальная.

– О, я, должно быть, не все ему рассказал. – Парень выдавил из себя горький смешок. – Когда Кари забеременела, я не был рядом с ней во время ее разговора с родителями. А должен был бы. Я знал, что ей не поздоровится, и, когда они сказали, что собираются отправить ее куда-то на юг Западной Вирджинии, я испытал что-то вроде облегчения, как будто если ее нет рядом, то можно и не думать о том, что она беременна. – Он снова печально улыбнулся. – Я никогда не был рядом с ней. Да, я сам был ребенок, но все же…

– Но тебе было… сколько? Шестнадцать?

Он кивнул.

– Когда мои родители усыновили Джека и Кари вернулась, она заговорила о нашем будущем, втроем. И это испугало меня до усрачки. Мы поссорились. Она укатила и разбилась на машине. Конец истории.

Боже мой…

– Ты же не винишь себя. Пожалуйста, скажи, что нет.

– Я долго жил с этим чувством вины, но знаю, что не я стал причиной аварии. Мы кое-как помирились перед ее отъездом, но, знаешь, когда в памяти остается последний разговор, наполненный таким дерьмом…

– Мне очень жаль, – прошептала я. – Понимаю, это слабое утешение, но я сожалею.

Джейс снова надолго замолчал и заговорил, только когда мы подъехали к моему дому.

– Я даже не был на ее могиле.

Я очнулась от своих мыслей.

– Ни разу?

Он покачал головой.

– Я просто… не знаю. Я пошел дальше по жизни, но…

– Ты не пошел дальше, Джейс. Если ты не нашел в себе сил посетить ее могилу, значит, ты не сделал и шага вперед.

Мы заехали на парковку перед домом и остановились. Парень заглушил мотор и посмотрел на меня. Его взгляд спустился к моим губам и, казалось, задержался там навсегда. Рука крепче сжала рулевое колесо.

– Ты все еще любишь ее? – прошептала я.

Джейс долго молчал.

– Я всегда буду любить Кари. Она была замечательным человеком. Я не знаю, были бы мы сейчас вместе, если бы она осталась жива, но я всегда буду помнить ее с любовью. – Его грудь медленно поднялась. Он как будто собирался сказать что-то еще, но передумал.

Я вспомнила слова Кэма о том, что он напуган. Может, так оно и есть. Может быть, он действительно любит меня, но этого недостаточно. Некоторые раны, нагноившиеся молчанием, оказываются слишком глубокими. И я ничего не могла сделать, чтобы изменить его и то, как он видел наши отношения.

Он должен был найти это в себе и захотеть. И я надеялась, что когда-нибудь Джейс это сделает. Не только ради меня, а просто потому, что, как бы ни кровоточила рана, которую он оставил в моем сердце, Джейс был хорошим человеком.

Просто ему нужно было разобраться в себе.

Наблюдая за тем, как он борется с собой, пытаясь подобрать слова, я совершила, наверное, самый взрослый поступок за все свои неполные девятнадцать лет. Достойный медали или коробки шоколадного печенья, потому что я до сих пор всей душой страдала за него.

Я перегнулась через сиденье и прижалась губами к его прохладной щеке. Джейс резко вздохнул и посмотрел на меня диким взглядом, когда я отстранилась.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить, и я… я все еще люблю тебя, поэтому надеюсь, что однажды ты сможешь пойти дальше, потому что ты этого заслуживаешь, Джейс Уинстед.

Глава 27

Квартира Кэма в каком-то смысле стала для меня спасением и во многом облегчила мне жизнь. Здесь я могла отвлечься от мыслей о смерти Дебби и не бояться опасного соседства. К тому же вдали от кампуса мне было проще избегать столкновений с непредсказуемым Эриком. На занятия меня подвозили Эвери или мой брат, и, поскольку колено все реже напоминало о себе острой болью, переходы из класса музыки в восточный кампус стали не таким уж тяжелым испытанием.

Обеды в компании Кэма и его друзей остались в прошлом. Не знаю, бывал ли там Джейс. Вряд ли. Я почти не сомневалась в том, что мой брат все-таки разозлился на друга, когда узнал, что мы больше не вместе. Но я бы не смогла притворяться и делать вид, что у меня все хорошо, особенно в присутствии Джейса, поэтому держалась подальше от кафе.

Мне было тяжело видеть его три раза в неделю на музыке и время от времени сталкиваться на кампусе. Он никогда не разговаривал со мной. Ни разу не подошел ко мне узнать, как я себя чувствую после похорон. И казалось глупым и бессмысленным ковырять эту рану, позволяя ей гноиться и разрастаться. Кари – призрак. Она осталась в прошлом, но Джейс любил ее. Они принесли ребенка в этот мир, и, с призраком или без, я ничего не могла изменить. Впрочем, как и избавиться от боли.

Но не только Джейс занимал мои мысли. Казалось, до меня наконец дошло, что с мечтой стать профессиональной танцовщицей пора распрощаться и что теперь мое будущее связано со школой и, значит, надо всерьез взяться за учебу, что порядком меня изматывало.

К началу экзаменационной сессии я была выжатой, как престарелый донор крови.

Темные тени залегли под глазами которые теперь часто выглядели опухшими, потому что, когда я просыпалась среди ночи и меня окружало молчание, неизменно приходили слезы. Мне было стыдно перед Кэмом и Эвери, которые, конечно же, знали, что я плачу. Выглядела я паршиво. Но как я могла это скрыть?