Будем жить!
Шрифт:
– Следопыт, твою ж налево! Очнись, и перестань хвататься за ствол! – тычок кулака под рёбра снова возвращает меня в реальный мир. Я продолжаю буквально пожирать глазами стоящую передо мной в пыльной «камке», таких же берцах, с автоматом на плече девушку, стараясь заглянуть под козырёк форменной кепки больше, чем позволяет разница в росте – она на полголовы ниже, как минимум. Потом тихо отвечаю – громче не могу, горло перехватило:
– Снезена… Здравствуй, Снежка… Откуда ты здесь?
Она радостно улыбается – как солнышко прорезается из-за тучки – и выдаёт:
– Искать те… Тата говорил – ты в армию отиш… уходить, да? Я всё понимай, само рецимо… говорить ещё плохо... когда забрин… волнительно! – и расстроенно вздохнула, стесняясь своего произношения. Я
– Я тоже пришла в армию… искать тебе. Нашла! – как-то выдохнула она и сама, подступив почти вплотную, вцепилась своими пальчиками в мои погоны, а глазами – в глаза, требовательно, пряча в их глубине страх и неуверенность, и изо всех сил стараясь быть решительной! Я утонул в этих омутах, напрочь потеряв соображалку – а пришёл в себя только от чувствительного пинка по спине, причём по почкам – не то чтобы сильного, но чувствительного! Собственно, от боли и очухался…
– Ссссследопыт, т-твою зза ногу! – буквально зашипел стоящий почему-то спиной ко мне лейт – Прекратить немедленно! Ты какого хрена творишь?!
– М-мм-э-ээ? – я не успел толком прийти в себя, а потому не очень-то понимал, чего от меня хочет этот надоедливый хмырь, где-то в глубине души даже мелькнуло на миг желание… решить проблему при содействии котов – собственно, именно пришедший мгновением позже страх (я едва не отдал команду на атаку!), продравший морозом по спине, и привёл мозги в состоянии соображать! Поэтому следующая моя фраза стала более членораздельной и похожей на человеческую речь:
– Подожди, чего ты бесишься… э-эм, тарщ-лейнт! И, кстати – это вы меня по почкам только что отоварили? Какого, извиняюсь, лысого?! Между прочим, рукоприкладство в РА, тем более со стороны вышестоящего командования применительно к подчинённым, является уголовно наказуемым действием!
– Пришёл в себя, дятел?! – не обращая внимания на мой трёп, всё ещё злобным тоном поинтересовался лейтенант – А раз пришёл – немедленно прекратить разлагать дисциплину во вверенном мне подразделении! Ты сюда на кой хрен припёрся – девок лапать?! От-ста-вить развращать курсантку, сержант!
Я мазнул взглядом по окружающей обстановке – и почувствовал, что начинаю краснеть! Весь взвод «учебных солдат» активно пялится на нашу композицию из пяти фигур – в центре обнимающаяся пара, их пытается своим торсом прикрыть от нескромных взглядов «золушок» (спасибо тебе, большое человеческое – ты настоящий друг, лейтенант!), чуть правее Марат с большим интересом и толикой удивления откровенно пялится на Снежку (оп-па, вот она для меня уже и Снежка? что со мной происходит?!), а рядом с ним Весло злобно зыркает на любопытных, нервно поглаживая приклад висящей на шее винтовки. Весь личный состав, вроде бы как занимающийся необходимыми работами, чуть не искрами сыпет: кто от злости, кто от любопытства, кто и… эти две девахи, как-бы готовящие очаг для будущего ужина, однозначно полыхают завистью и как бы не похотью! А вон та троица курсов, с квадратными челюстями и довольно низкими лбами, наоборот – судя по рожам, придушить меня мечтают, и только наличие вышестоящего и привычного им командования удерживает компанию от нападения на старшего по званию! Будь я в текущий момент в составе любого из штатных подразделений ЦУП-а – однозначно был бы залёт… Мой залёт, если кто не понял – не положено так себя вести доблестному сержанту РА! К тому же – с курсанткой и на глазах всего взвода, блин! Одна радость – я как бы не её начальник даже опосредованно, а потому, надеюсь, никакому идиоту не придёт в башку заявить об использовании
служебного положения…– Виноват, тарщ-лейнт, это… потерял контроль, короче. Постараюсь более не допускать подобных ситуаций.
Золин поворачивается ко мне всем телом, мельком полосует взглядом покрасневшую до корней волос Снезену и злобно щурится:
– Только – «постараюсь»?! То есть – гарантировать адекватное поведение, положенное сержанту РА согласно уставным требованиям, ты не можешь?!
Я, мгновенно взъерошив загривок, хотел было вызвериться в ответ, но вдруг поймал интересную мысль – а и правда, могу я гарантировать совершенно адекватное собственное поведение рядом с этой девчонкой? И с удивлением осознал – если и могу, то… не хочу! Тянет, понимаешь, не то чтобы совсем крышу сносит – но сопротивляться нет ни малейшего желания. Надеюсь, у неё – тоже… А осознав, так же мгновенно теряю весь запал и почти весело отвечаю:
– Гарантировать – никак не могу, тарщ-лейнт! Оно как-то само…
Золин, уже готовый к конфронтации и как минимум ругани на повышенных тонах, от такого ответа, судя по его лицу, просто потерялся – вид как у человека, получившего неожиданный удар в «солнышко», даже не столько болезненный, сколько ошеломляющий:
– Сержант – я приказываю… э-э-эээ… да иди ты… лесом, Следопыт! Курсант Леснова (я едва удержал фырк, Весло, уже переместившийся мне за спину как-бы «просто так, случайно», тоже хмыкнул, Марат сделал «каменное лицо») – выполнять поставленную задачу! Бегом! Весло – ты башкой об рогача ударился?! Ствол в походное положение, руки по швам! Марат… не буду спрашивать, идите вы нахер, махновцы грёбанные… – и отвернулся к подразделению, тут же начавшему демонстрировать трудовой энтузазизьм в утроенном масштабе. Снезену как ветром сдуло, Марат посмурнел, Весло…
Весло, выбравшись из-за спины и пылая бордовыми ушами, виновато повесил голову и затоптался на месте, зыркая на меня как проблесковый маячок на полисовской тачке, каждые пару секунд. Я, находясь в не меньшем раздрае, вызверился:
– Знаешь, Колян, спасибо, конечно, за такое доверие… но ты, чёт, и правда… того, …бнулся малёха! На своих стволы поднимать, да по такой фигне – перебор, это даже не косяк, это косячище! Тем более – на «золушка», с которым мы не одну сотню по этим е…еням намотали бок-о-бок, и не раз спину друг другу прикрывали… Даже если бы мы сейчас, сдуру, кулаки в ход пустили – так не стволы же! Так что не зыркай – виноват, так имей смелость принять свою судьбу, блин… Э-ээм, виноват, тарщ-лейнт, случайно вырвалось!
Золин, чуть отвернувшись, буркнул:
– Сам – ящер облезлый, заготовка под сапоги… Кста-а-ати, Следопытина – а подскажи ты мне, будь добр, какая козлина мне такой позывной подогнала, а? Я, честно сказать, сильно удивился, когда вдруг обнаружил, что меня уже давно «крестить» успели, не поставив в известность, и об этом событии известно всем, кроме меня самого? Нет, позывной – это, конечно, честь, отличие, уважение и всё такое прочее… но такой – за что?! Или попытаешься валенком прикинуться?!
– Так, тарщ-лейнт… кто ж знал?! Оно почти само получилось, я ж неофициально, для своих только…
Золин, снова повернувшись к нам, только сплюнул:
– Неофициально он… чтоб тебя! Меня даже Чермис отказался переименовать! Сказал, что, мол, «…тебя сам Следопыт назвал, так носи с честью! Ты у половины Ра уже на слуху, гордись и соответствуй!». Только вот хихикал при этом так гадостно, что не будь он капитаном… а-а-аа, сволочи вы все, я с вами как с роднёй почти, а вы… блин, как только эту гадость не склоняют!
Несмотря на нарочито фиглярский тон, было видно, что лейтенант обижен и уязвлён. Я покаянно вздохнул:
– Ну что я, теперь-то, могу сделать? Раз уже засвечен позывной? Ну, добавить можно разве что… что-нибудь такое, мужественное и непреклонное? Типа – суровый, решительный, или, скажем… свирепый? А? Может, оно потом вообще забудется, и останется только вот это описание?
Лейт прямо на моих глазах побледнел и зашипел не хуже анаконды:
– Ты-ы-и-и… не вздумай, слышишь?! Меня ж заклюют! Не смей, забудь, понял?!