Будет больно, моя девочка

— Ты просто не вышел лицом. Смирись.

Смотрю на окна квартиры, в которых только-только вспыхнул свет, и, оттолкнувшись от багажника, сажусь в тачку.

— Поцелуй можешь вычеркивать.

— Оу, чувак, да ты гонишь?!

Молчу. Кудяков смеется, подвисает на секунду.

— Серьезно? Собираем банк, получается?

— Ага.

— Срок? Через сколько наша принцесса начнет тебя боготворить, Мейхер?

— Месяц, Вэл. Месяц.

— Идем до конца, помнишь?

— Проблем с памятью не имею.

— Значит, наша правильная нетронутая девочка скоро станет совсем взрослой?

Кудяков дебильно хихикает. Прикрываю глаза, откидываясь затылком на подголовник.

— Ага. Не сомневайся.

***

В дом возвращаюсь примерно через час. Игра в самом разгаре. Кудяков присвистывает, когда захожу в комнату. Они снова сидят наверху, пялятся в экраны. Ренат с ухмылкой переводит взгляд на меня.

— Вэл уже нам все рассказал, Мейхер. Если что, я поставил на девчонку, — подмигивает.

Замечаю, как Ксю молча выходит за дверь.

— Она не в теме, — поясняет Кудяков.

Киваю и падаю на кресло. Закидываю ногу на ногу. Телефон Майи остался у меня. Неплохо было бы ей его вернуть. Не сегодня, конечно. Она так спешила, что могла и голову в моей тачке забыть.

Мельком смотрю в экран. Моргаю.

— Это Пономарева там?

— Ага, — Гимаев кивает, сосредоточенно наблюдая за происходящим.

Лиза забилась в угол и рыдает навзрыд, уверенная, что ее похитили. Я особо не участвовал, всем рулил Кудяков. Насколько знаю, предки Пономаревой сейчас не в стране. Лизу поймали за час до начала вечеринки. Вытащили из такси, затолкали в черный минивэн и увезли. Все выглядело и выглядит максимально правдоподобно.

Она сидит на зачуханном матрасе, в обшарпанной комнате, где с частой периодичностью мигает свет. Это здесь, в подвале. Она этого не знает, потому что всю дорогу у нее были завязаны глаза. Но тем не менее…

— Она просто ноет, — вздыхает Вэл. — Ни одной попытки, чтобы выбраться.

Теряю интерес к происходящему на экране за секунды. Сжимаю телефон Майи в ладони. В этот момент на него падает сообщение. В мессенджер. Судя по тому, что оно почти сразу становится прочитанным, Майя сейчас в сети с другого устройства.

Без палева читаю послание от какого-то чувака. Для меня он ноунейм, а вот для Панкратовой, исходя из переписки, кто-то как минимум в ней заинтересованный.

Ник: «Завтра все в силе? Я уже забронировал стол в Джине».

Май: «Конечно. В три часа. Как договаривались».

Ник: «Очень жду нашу встречу».

Едва успеваю прочесть, как три последних сообщения пропадают. Она их удалила. Испугалась, что я прочту?

Забавно.

Ловлю на себе взгляд Кудякова. Мы говорили с ним о споре в тот день, когда я съехал на городскую квартиру. Забились, что вступаем в игру, если Панкратова, несмотря на все свое фи, заглянет на нашу тусовку. Она правда заболела потом, но в итоге явилась сразу, как оправилась.

Несомненно, наш ночной звонок с признаниями и непрерывные послания Вэла ее подстегнули, но ведь именно это говорит о ее азарте и плохо скрываемом интересе ко всему тут происходящему. Она могла бы просто сделать вид, что ничего не было. Не воспринимать меня и мое окружение, но она решила полезть в самое пекло, чтобы отыграться за наши над ней шутки.

Ну что ж, вэлком!

— Без меня заканчивайте, — поднимаюсь на ноги. Мельком смотрю на экран, Лиза все так же ревет. — Выпустите ее уже, наконец. Шоу не будет.

Спускаюсь по ступеням. Выхожу на улицу. На крыльце сталкиваюсь с Ксю.

— Ты чего тут одна?

— Просто, — жмет плечами. — Ты домой?

— Ага. У нас вроде как с батей теперь уговор. Появляться дома не позже двух.

— Уже половина третьего, Арс.

— Да не важно. Тебя подкинуть?

— Я с водителем.

— Понял. Спокойной ночи.

Ксю смеется, идет за мной следом. Чувствую, что ее так и подмывает что-то сказать. Сую руки в карманы.

— Арс, это плохая идея, — все же озвучивает.

— Ты о чем?

— Я про ваш спор. Мы так не делаем. Ты переходишь грань. Все, что здесь происходит, — осматривается, — всегда по согласию. Если это не наказание, конечно. Но то, что вы с Вэлом придумали, это…

— Это наказание, Ксюх, — улыбаюсь.

Ксю поджимает губы. Смотрим друг на друга. Пришлось даже повернуться, чтобы увидеть ее лицо. Транслирует оно сейчас настоящую скорбь.

— Еще вопросы есть? — спрашиваю с нажимом.

— Спокойной ночи, Арс.

Румянцева садится к себе в тачку, а мне не остается ничего, кроме как сесть в свою.

***

Утром просыпаюсь по будильнику. На три часа у меня запланированы дела. Я ведь должен отдать Майе ее телефон, правда?

Пробежка на дорожке, душ, завтрак, перетекающий в обед, хмурое лицо Марата фоном, такие же кислые щи у бати, проходящего мимо меня в гостиной, суетящаяся перед началом новых съемок мать. Завтра она улетает в какие-то джунгли. Будет ведущей нового реалити на выживание в компании других селеб.

После моего появления ужин, на который меня зазывала ма, пошел через задницу. Отец до сих пор успокоиться не может. Припоминает. Ровно на самом деле, иногда даже забавно, как он злится, пыжится все что-то.

— Ты во сколько пришел вчера?

Поворачиваю голову. Батя зашел в мою комнату. Без стука, естественно.

Кручусь на стуле так, чтобы развернуться к нему лицом, и стягиваю наушники на шею.

— В два.

— Врешь.

— В три?

— Ясно. Ключи давай, — отец вытягивает раскрытую ладонь.

— Какие ключи?

— От дома. Я знаю, что за гадюшник вы там устроили. Ключи!

Отталкиваюсь ступнями от пола, и кресло отъезжает от стола примерно метра на два.

— Зачем?

— Ладно, по-хорошему, значит, не хочешь. Я уже позвонил охране, ни тебя, ни твоих дружков туда больше на пушечный выстрел не подпустят.

— Да пожалуйста. Напугал.

Отец сжимает пальцы в кулак. Упирается им в дверной косяк. Краснеет весь. Он так точно когда-нибудь взорвется. Придется оттирать его мозги от стен…