Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю

— Упорная вы, Варя, любого уговорите, — не заставила себя долго упрашивать Ксюша. Она слишком устала от одиночества и теперь была благодарна своей спасительнице за участие и внимание. — …Приехать в Москву с моей стороны было чистой воды авантюрой, в столице у меня не было ни друзей, ни родственников, ни знакомых, зато было страстное желание учиться именно в МГУ, а также хороший аттестат и… — Ксюша запнулась, словно размышляя, стоит ли говорить Варваре всю правду, но потом все же решилась, — и деньги, огромные по моим меркам деньги, полученные нечестным путем…

— Извини, — тут же прервала рассказ Варя, — сразу два уточняющих вопроса, ну раз у нас сегодня все по «чесноку»: сколько было денег и где ты их взяла?

— Сто тысяч рублей, — с придыханием прошептала Ксюша, — я нашла их на автобусной остановке, там, у себя в Архангельске.

— Ясно, продолжай.

— Несмотря на все мои страхи, на первых порах в Москве все складывалось удачно, прямо в приемной комиссии я познакомилась с прекрасным человеком, Ирочкой Бардиной, она-то и помогла мне без каких-либо рекомендаций устроиться домработницей с проживанием в приличную московскую семью. Так я попала в дом к Маргарите Владимировне Колосовой, вернее, к Марго — так она просила себя называть, считая, что отчество добавляет ей годы. Знаете, Варь, первое время я просто летала от счастья: шикарная квартира рядом с метро «Университет», в которой у меня есть своя, отдельная комната, вокруг милые образованные люди, а работа… Разве это работа — помыть да пропылесосить четыре комнаты? Так, одно удовольствие. Хозяйка всегда была со мной приветлива и добра, без проблем отпускала на экзамены и искренне радовалась, когда меня зачислили на первый курс экономического факультета МГУ. Представляете, в тот день Марго сама пошла в магазин и купила огромный торт и бутылку шампанского, и мы вдвоем отмечали мою победу. Помню, проболтали с ней полночи, она подробно расспрашивала про жизнь в Архангельске, про маму, отца и даже про сестренку Марусю. Я еще тогда подумала: «Надо же, какая женщина душевная, все-таки зря все москвичей за черствость и бездушие ругают, есть среди них очень хорошие люди…»

— Конечно, есть, и причем большинство, — встала на защиту земляков Варвара, — Холодность коренных жителей столицы — это миф, придуманный недовольными иногородними.

— Может, и так, — кивнула в темноте Ксюша, — но тогда я подумала, что мне просто крупно повезло с хозяевами, и старалась изо всех сил угодить Марго и Славику. Слава (кстати, он неродной сын Маргариты) тоже отнесся ко мне по-доброму. Не воображал, не задавался, разговаривал со мной как с ровней, а тем для разговоров у нас было предостаточно, мы ведь почти ровесники, Святослав всего на год меня старше. Как же мне льстило его внимание, он был таким красивым, добрым, обходительным — настоящий принц из волшебной сказки. Я и не заметила, как влюбилась в Славика по уши. Со временем мне стало казаться, что он тоже испытывает ко мне симпатию, то посмотрит как-то по-особенному, то шоколадку подарит, а пару раз даже подбросил меня на своем спортивном «Мерседесе» до университета. Нет, вы, Варь не подумайте, я не тешила себя пустыми надеждами, прекрасно понимала, насколько велика пропасть между Славиком, мальчиком из высшего общества, сыном владельца нефтяной компании, и мной, простой провинциальной девчонкой… — Ксения вдруг замолчала, и, даже не видя в темноте лица девушки, Варвара почувствовала, как тяжело и болезненно даются ей эти воспоминания. Ксюша словно заново переживала события той безумной осени, которые полностью перевернули ее жизнь и чуть не довели до самоубийства. — Хотя нет, — после непродолжительной паузы вновь заговорила Ксения, — врать не буду, закрадывалась иногда подлая мыслишка: «А чем я хуже холеных, расфуфыренных подружек Славика, с ног до головы обвешанных бриллиантами и разъезжающих на собственных автомобилях? Только тем, что не родилась в семье олигарха? Зато я гораздо добрее, умнее и образованнее этих дурех, которые с интересом читают лишь лейблы на фирменных шмотках, а дважды два умножают на калькуляторе. Признаюсь вам, Варя, честно: в душе я надеялась, что придет время, и Славик меня заметит, заметит и оценит по достоинству. Но видать, не зря люди говорят: «Бойся своих желаний, они имеют обыкновение сбываться». Сбылось и мое, причем гораздо раньше, чем я на это рассчитывала. Однажды ночью, когда Марго не было дома, Святослав постучался в мою спальню… — Ксения тяжело прерывисто вздохнула и посильнее натянула одеяло на плечи.

— Что, знобит? — забеспокоилась Варвара. — Хочешь, дам тебе свою кофту или укутаю сверху пледом?

— Нет, спасибо, мне не холодно. — Ксюша в темноте нашарила Варину руку и крепко сжала ее. — Просто невыносимо больно вспоминать события той ночи. Эх, если бы я могла повернуть время вспять, я бы все, слышите, все сделала иначе! Я заперлась бы на сто замков, забаррикадировала дверь, но ни за что не пустила бы Славика в свою комнату.

— Ксюша, он обидел тебя, надругался?

— Нет, — усмехнулась Ксения. — Он сделал мне гораздо больнее — дал мне надежду, а потом, не задумываясь, предал…

— Не понимаю, так вы были вместе?

— Были. Мы провели вместе чудесную ночь, а потом еще одну, и еще… Славик приходил ко мне в спальню всякий раз, когда Марго не ночевала дома. Только умоляю вас, Варя, не подумайте обо мне плохо, я не какая-то там развратная девица, как раз наоборот, мама воспитывала нас с сестрой в строгости, но Славик… Славик клялся мне в любви, говорил, что потерял голову, что, кроме меня, ему никто не нужен и что мы непременно будем вместе, надо только немного подождать. И я поверила ему, поверила всем сердцем и была готова ждать и прятаться сколько угодно, лишь бы оставаться рядом с любимым. Наши тайные встречи длились почти три месяца, но вдруг по утрам меня стало подташнивать, а от резких запахов начала кружиться голова. Тест, купленный в аптеке, показал две жирные полоски. Боже мой, Варя, эта беременность явилась для меня настоящим ударом! Я проплакала всю ночь, воображение рисовало картины одну страшнее другой: как меня выгоняют из института, Славик под давлением Марго отказывается от ребенка, я теряю работу и с позором возвращаюсь к маме в Архангельск… Я накрутила себя до такой степени, что у меня резко подскочило давление. Поднявшись утром с постели, я даже не смогла дойти до кухни и прямо в коридоре упала в обморок… Когда я пришла в себя, вокруг суетились врачи «скорой помощи», а Слава и Маргарита Владимировна стояли в сторонке и о чем-то тихо переговаривались. «Вот и все, — подумала я, — теперь о моей беременности известно всем, и надо готовиться к самому худшему». Знаете, Варя, в уме я уже подсчитывала свои сбережения, стараясь понять, хватит ли их на врача и на билет до Архангельска. Тогда мне даже в голову не могло прийти, какой неожиданный поворот примут дальнейшие события.

— Дай догадаюсь! — не удержалась Варвара. — Святослав спокойно отнесся к твоей беременности, верно?

— Верно! Славик сказал, что ни о каком аборте не может быть и речи, он не позволит убить собственного ребенка, ругал меня за мои страхи и вообще был так добр и предупредителен, что я просто растаяла от счастья.

— А что Маргарита? Какова была ее реакция?

— На удивление спокойная. Я ждала, что Марго устроит нам со Славиком головомойку ну или хотя бы поворчит на меня для порядка, а она завела разговор о витаминах и правильном питании. Спустя месяц именно Маргарита договорилась с врачом из женской консультации, и та согласилась без всяких документов наблюдать мою беременность. Я жила у Колосовых как у Христа за пазухой, меня освободили от тяжелой работы, Славик каждое утро подвозил до университета, чтобы в транспорте никто не толкнул мое быстро растущее пузо, а Марго покупала лучшие витамины и фрукты…

— Прости, Ксюш, что-то я не поняла, — прервала рассказ Варвара, — Славик сделал тебе предложение, ты официально вошла в семью Колосовых?

— В том-то и дело, что нет. Этот вопрос очень сильно волновал меня, но я стеснялась спросить. Сам он никогда не заводил разговоров о свадьбе, более того, узнав о моей беременности, будущий молодой отец перестал приходить ко мне по ночам. Он по-прежнему был заботлив, внимателен и мил, сопровождал на УЗИ и возил на анализы, но жили мы как соседи, каждый в своей комнате.

— Почему? Ведь теперь Марго была в курсе ваших отношений и необходимость прятаться отпала?

— Слава сказал, что так будет лучше для ребенка, а я как обычно побоялась с ним спорить. Восемь месяцев беременности пролетели незаметно, а когда до родов оставалось меньше трех недель, Марго вдруг пришла ко мне вечером в комнату и завела странный разговор. Знаете, Варя, я помню этот разговор слово в слово, как будто он был вчера, ведь именно тогда у меня появились первые нехорошие предчувствия… — Девушка прикрыла глаза и словно вернулась в события почти годичной давности…

— Нелегко тебе будет, Ксюшенька, одной с грудным ребенком, — тяжко вздохнула Марго, присаживаясь на краешек кровати, — ведь впереди еще четыре года учебы, экзамены, курсовые работы, диплом, думаешь, справишься?

— Конечно, справлюсь, не сомневайтесь! — бодро ответила Ксюша. — Тем более я не одна, у меня есть Славик.

— Да что Славик! — отмахнулась Марго. — Он сам хуже ребенка, ну какой из него отец? Вот увидишь, все заботы лягут на твои плечи.

— Ничего, справлюсь как-нибудь, — уже не так уверенно проговорила Ксения, — если понадобится, возьму академический отпуск.

— Не выдумывай, после академки к учебе возвращаются единицы, поверь, я знаю, о чем говорю. Ты что, хочешь остаться без образования?!

— Нет! — испуганно замотала головой девушка. — Но как же мне тогда быть?

— Ладно, что-нибудь придумаем, — Марго заговорщицки подмигнула Ксении, — ты главное — во всем слушайся меня, и все будет хорошо!..

Ванечка родился ровно в срок, первого сентября двенадцатого года, вес четыре двести, рост пятьдесят два сантиметра — настоящий богатырь. А главное — он удивительно походил на отца, такие же светлые льняные локоны и фиалкового цвета глаза. В первый же день после родов Маргарита Владимировна и Славик появились в палате Ксении. Молодой отец был на удивление сдержан и сух, а Марго сразу, не ходя вокруг да около, ошарашила девушку неожиданным предложением.

— Ксюша, ты уже взрослая девочка и должна здраво взглянуть на ситуацию, — не терпящим возражения тоном заявила она. — Славик не любит тебя и никогда на тебе не женится, с его стороны это было ошибкой, временным помутнением рассудка. Но ребенок ни в чем не виноват, он не должен страдать из-за вашей глупости, поэтому я готова официально усыновить Ванечку, при условии, что ты напишешь отказ от него немедленно!

— Маргарита Владимировна, опомнитесь, что вы такое говорите? Я не собираюсь отказываться от сына!