Будни и праздники

— Глянь, малахольный — шампань с кефиром ершит! — почти не понижая голоса, со смехом удивился мордастый буфетчик.

— Заезжий, — пояснила женщина в мохере. — Мать моя девушка — каких только чудиков средь их нет! Видала одного — так он селедку с сахаром лопал!

Налив еще полстакана, дед Тишка закурил: тянул время до встречи с лейтенантом.

— У нас не ку… — сразу вскинулась дама за стойкой.

— Пушшай дымит! — пресек ее буфетчик. — Дедок план мне делает.

Выкурив сигарету и с неохотой опорожнив стакан, дед Тишка вышел на улицу — из бутылки, оставшейся на столе, он выпил меньше половины… До двенадцати часов времени оставалось много, и дед отправился бродить по Краснокаменскому.

Поселок, основным производственным предприятием которого являлся леспромхоз, в большей части состоял из одноэтажных рубленых домов. Однако попадались здания и более современного типа — двухэтажные и трехэтажные. Модерновым, с большими стеклянными витринами, был и этот магазин. От нечего делать дед Тишка решил поглядеть — чем торгуют в таежном райцентре.

Вопреки его предположению, в универмаге, относящемся к райпотребкооперации, товары были на любой спрос: дверные замки, лопаты, банки краски, мыло и оконные стекла соседствовали с узбекскими, вьетнамскими и японскими коврами, цветными телевизорами, остро дефицитным навесным мотором «Вихрь», а также шикарными бельгийскими пальто. Все это деду Тишке было ни к чему…

Но вдруг он буквально остолбенел, не в силах оторвать взгляда от предметов, развешенных для обозрения на круглой металлической вешалке в галантерейном отделе. То были галстуки. Два из них, хотя и разные по рисунку, переливались такими невообразимыми красками, что напоминали фантастический каскад павлиньего хвоста. И завороженный дед Тишка с жадностью человека, обретающего важнейшую для себя вещь, немедленно купил их…

Уже на улице он мельком подумал, что за сегодняшнее утро истратил чуть ли не половину имевшихся денег. «Ну и шутяка их побери!» — без сожаления сказал себе дед. Безденежье не вызывало у него никаких эмоций.

У входа в райотдел лейтенант, хмурясь, беседовал с пожилой заплаканной женщиной, то и дело утиравшей щеки комочком мокрого носового платка. Дед Тишка тактично остановился поодаль, ожидая конца разговора. Попрощавшись с женщиной, по-прежнему мрачноватый лейтенант жестом подозвал его, и они зашагали в сторону поселка, что была противоположной реке.

…Новое двухэтажное здание школы-интерната, огороженное железным узорчатым забором, находилось не более чем в трехстах метрах от бурелома, который обозначал границу тайги. Куривший на ходу дед Тишка перед дверью замешкался, выковыривая из сигареты огонек.

— Да бросьте ее к чертям! — сказал нетерпеливый лейтенант.

Дед Тишка слегка смешался.

— Коренная привычка, сынок, — называя лейтенанта, как всех, с кем сталкивался в жизни, признался дед. — Без пищи могу, а вот без курева… Извиняй — экономлю.

И спрятал окурок в пачку.

— Смотрю, прижимист вы, однако! — проследив эту манипуляцию, неодобрительно заметил лейтенант.

— Вроде бы нет… — возразил старик.

Но, подумав, добавил:

— Разве што касаемо курева?

Директор интерната был молодой стройный человек, строго и чисто одетый. К деду Тишке отнесся благожелательно — очевидно, сыграло роль покровительство лейтенанта. Впрочем, не исключено, что на маленькую зарплату охотников находилось не много.

— Ваши обязанности будут заключаться в исполнении функций ночного сторожа, — четко и грамотно разъяснил он. — Основной наш контингент — дети работников лесхоза, которые подолгу не бывают дома. Считаю необходимым предупредить: случаи определенных нарушений дисциплины со стороны ребят не исключены. Тем не менее, нетактичное реагирование на это категорически запрещаю! Особо подчеркиваю данное обстоятельство потому, что с вашим предшественником мы расстались именно по этой причине… Вы меня поняли?

— А то как же? — охотно подтвердил дед Тишка, с удовольствием разглядывая директора. — Сам не терплю, когда ребятишек забижают.

— Прекрасно… Так, об условиях труда мы договорились… Еще вопрос, — это касалось лейтенанта, — когда нашему новому сотруднику будут оформлены паспорт и прописка?

— За паспортом дело не станет. А насчет прописки… спросите его самого.

Поняв намек лейтенанта, дед Тишка раздумчиво сказал:

— Вижу, пробуду здесь некоторое время. Сколь — не скажу: будет видно. Но поживу… Люди вы хорошие.

Директор и лейтенант переглянулись: первый — недоуменно приподняв брови, второй — усмехнувшись и пожав плечами.

Комнату деду Тишке предоставили здесь же, в интернате — в самом конце коридора, против умывальной для мальчиков. И на первое же утро он был оглушен топотом, непереносимым обезьяньим визгом, шумом и воплями, которые производили юные воспитанники заведения, совершая необходимый туалет…

Было это только начало. Потому что через несколько дней, еще затемно находясь на вахте, заметил дед Тишка несколько фигурок, перебравшихся через ограду и шустро исчезнувших в здании интерната. У одной из них, мелькнувшей белобрысой головой, в руках болталось что-то похожее на небольшой бидон. Это явление было столь неожиданным и быстротечным, что могло показаться привидевшимся. Однако благодаря пролившемуся накануне недолгому, но холодному и частому осеннему дождю, который размесил землю, на крыльце, а также по всему коридору отпечатались грязные следы маленьких ног, что свидетельствовало о реальности происшедшего. Вскоре она получила подтверждение.

В калитку часто и беспорядочно застучали: видимо, человек в спешке не обратил внимания на кнопку электрического звонка. Предчувствуя недоброе, дед Тишка откинул засов. Перед ним возник немолодой худой мужчина без шапки, в расстегнутом пальто и с сосновым дрючком наперевес.

— Вы… кто… такой? — еле переводя дух, отрывисто спросил он, грудью заталкивая деда во двор.

— Я-то? Сторож, — опешив от натиска, отвечал дед.

— Ага!.. Сторожите, значит? — злобно закричал человек. — Кто сюда… забежал недавно? Вы, сторож… видели кого-нибудь?

— Видел, — честно сообщил дед Тишка. — Они в интернат промчались.

— Значит, правильно! Ваши негодяи… Таких наказывать надо! Да построже! — с отчаянием вскричал человек, выставив палку как ружье.

И обессиленно опустился на бревно возле забора. Тут дед Тишка обнаружил, что общий беспорядок его туалета дополняют развязанные шнурки ботинок, вдобавок заляпанных грязью.

— Давайте вашего директора! — едва отдышавшись, потребовал мужчина.

— Какой сейчас директор? — виновато возразил дед. — Он еще, поди, спит. В экую рань… Может, я што смогу?