Будни наемника

Но всё это было чуть позже, а в начале, я придержала Брайана под локоток, прежде чем он переступил комингс помещения и отпальцовала своим гаврикам. Те, повинуясь немому приказу, ворвались внутрь, беря всё и всех, кто был внутри под контроль. А только потом туда зашёл Брайан. Я же, как и положено находилась сзади и чуть правее. Парень, войдя в «зал для заседаний» осмотрелся мельком, мгновенно вычислил место главного за столом и уселся в кресло, сняв перед этим шлем пустотной защиты.

— Доброго дня, господа Вольные капитаны? — Произнёс он первую фразу.

Капитаны продолжали хранить настороженное молчание. И если двое из трёх, смотрели выжидательно, то последний буквально искры метал. Желваки на скулах так и ходили ходуном. Он если и готов был высказаться, то по любому вряд ли мечтал пожелать нам того же, что и Брайан. Повисла напряжённая тишина, а я принялась оглядовать окружение. Тогда-то я и заметила ту картину. И пока господа пираты играли в гляделки с моим работодателем, позволила себе подойти к висевшей работе поближе, чтобы лучше рассмотреть.

Что примечательно, все трое капитанов, имели одинаковый атрибут в своём прикиде. У каждого из них имелся… ну… незнаю как назвать. Плащь не плащь, накидка не накидка. Нечто архаичное и неуместное в условиях космоса. Знаете, раньше такие носили. Длинная тряпка такая, что накидывается сзади на плечи. А чтобы она не сползала, края на шее скрепляются некой хреновиной. Вроде бы это безобразие раньше «фибулой» называлось. Если память мне не изменяет. Выглядит всё вместе, если учитывать пустотную защиту, настолько нелепо, что даже слов подобрать не могу. Нет, я понимаю, что тряпка та, некий отличительный атрибут верховной власти. Но реально, смотрится словно на Эрга седло одели. Семён сказал бы про корову, но я, к сожалению, живьём ни одной не видела, в отличии от Эргов.

— Ты позволишь?

И прежде, чем дядя, демонстративно играющий своими желваками успел как-то отреагировать, вжикнула струной бритвы у него под горлом, а плащь, более ничем не удерживаемый на нём, оказался у меня в руках.

— Да как ты смее…

Его возмущённый вопль, был прерван ударом рукояти бритвы, по плечевой накладке скафандра. Но я-то знаю, что это было больно. Очень больно. Он охнул и осел обратно в кресло, перекособочившись на правую сторону. А ещё, в тоже мгновение, у его лица вновь оказалось зловещее лезвие, вибрирубщее разогнаной мономалекулярной струной.

— Сиди, басурманин. А то не нароком уши отрежу. Это мой Босс тебе доброго дня пожелал, а я только и жду, чтобы ты какую-нибудь глупость совершил.

Глава 32

Хммм, что-то и желваками играться перестал. Неужто понял, чем дело пахнет? Я же тем временем, взяла трофейную тряпку и завесила картину. Зачем я это сделала, спросите?

— Простите, — заговорил вдруг один из тех двоих, что выглядел явно поумнее борзого дяди. — А зачем вы завесили пейзаж?

— Видите ли… — оборачиваюсь к говорившему, — После того, что здесь скоро может начаться, картина может пострадать. А она единственная на этих стенах, заслуживает внимания.

Пока говорила, продолжала краем зрения отслеживать телодвижения борзого товарища. И судя по всему, упёртый господин, никак не хотел успокаиваться.

— И что же по вашему мнению тут должно произойти? — Звучит следующий вопрос от того же дядечки.

Любознательный товарищь, выглядел внешне… (во всяком случае его лицо, ибо остальное скрыто под бронёй «ПЗК»), как добрый такой дядюшка. Мягкий взгляд, доброжелательная улыбка, вкрадчивый голос.

— Да ничего особенного, собственно. Как и на любой другой войне, прольётся кровь. Или даже много крови.

— Так мы ж вроде собирались договариваться, разве нет? — Удивляются мне в ответ.

Ответить я не успела, потому что наконец-то свой голос подал Брайан:

— Боюсь, — он ухмыльнулся эдак кровожадно, — вы неверно поняли.

— Поясните. — Говориливый сделал заинтересованное лицо.

— Да всё просто. Никаких переговоров не будет.

Болтун уже открыл было рот чтобы задать очередной очевидный вопрос, да Джонстон его опередил:

— Интересуетесь? Извольте, и так… вы безоговорочно принимаете свою капитуляцию и переходите под юрисдикцию корпорации «Спес Нова». В противном случае, властью, данной мне верховным «СЕО», я имею право уничтожить всех несогласных. Этот регион если кто ещё не понял, уже принадлежит корпорации, на законном основании.

— Тут Серая Зона, щенок, — прорычал любитель гонять желваки.

— Рогатым слова не давали. — А это уже я, оказавшись рядом… (да особо-то и не отходила), ударом по тому же плечу, заставляю заткнуться.

Била с оттягом, расчётливо. Никакая броня «ПЗК» не спасёт и экзоскелет не поможет. Там, у шеи, где заканчиваются накладки плечевых пластин, есть слабое место. Только утягивающий комбинезон и защищает. А ещё там же, на теле, есть болевая точка. Ну вот и… бедолага не успел отойти ещё от предидущего удара, а тут новый. Его аж перекосило всего. Он бы и хотел мне видимо много чего сказать, да дыхание от боли перехватило.

— Ещё раз перебьёшь моего работодателя, язык отрежу.

В глазах остальных вольных капитанов, промелькнул страх, но говорливый быстро взял себя в руки:

— Думаете, что стали хозяином положения? — Ухмыляется.

— А вы считаете, что это не так? — Возвращает ему ухмылку Джонстон.

— Да, я так не считаю. Не знаю, кто командовал вашим флотом, но признаю, операция по захвату системы и последующие действия, меня впечатлили. Так выдресировать вольный народ и заставить их всех действовать сообща, нужно было ещё суметь. Вот только захватить станцию всего лишь пол дела.

— Хотите, чтобы я отдал приказ об уничтожении вашей техники что повисла на рейдовой орбите? Так поверьте, за этим дело не встанет, дайте только повод. — Парирует англ.

— Нет, в этом я не сомневаюсь. Но станция… видите ли, её главный искусственный интеллект, завязан на прямое подчинение Совету вольных капитанов. Приоритет на Первого был. Его не стало. Значит автоматически он переходит на второго, потом на третьего и так далее, понимаете?

— Дайте я угадаю, — улыбнулся Брайан, — сейчас он подчиняется вам, да?

Говорливый дядя, изобразил шутовской поклон не встая со своего места. Рожа лучится довольством.

— Если не верите, могу продемонстрировать. — Улыбка ублюдка стала ещё шире.