Будни самогонщика Гоши

– Кружки заберете! – сказала уходя.

Пахол взял свою и поднес к губам. Пиво?! Сотрапезники изумились не меньше.

– Не помню, когда пил, – поделился Крум. – Щедрый у нас глей.

– Но строгий, – сказал Нил.

Все закивали. Но с другой стороны, если так кормят… Они смаковали напиток. Доброе пиво! Жаль, мало.

На крыльце постоялого двора появились глей и наемник. Вождь кривил рожу, доставая языком застрявшие в зубах куски мяса. Из-за этого он выглядел совершенно не строгим. Хрымы встали.

– Все поели? – спросил глей, окинув толпу взглядом. – Кружки, ложки забрали?

Все закивали.

– Веди! – повернулся глей к наемнику.

– Стройся! – закричал тот…

Новобранцев отвели на берег реки. Там стояли повозки и охрана из воинов.

– Всем раздеться и мыться! – объявил глей. – Мыло в горшках на повозках. Скребите себя хорошо. Вшей мне не нужно. Лохмотья свои бросать там, – он указал на кусты. – Получите новую одежду. Торопитесь! Нам еще в Кирах топать.

Строй рассыпался. Хрымы тащили через голову рубахи, снимали штаны. Зацепив пальцами мыло из горшка, лезли в воду. Та была холодной, но никто не роптал. Получить новую одежду! Ради этого стоило потерпеть. Хрымы мылили головы, скребли тело, плюхались в воду. Ощутив себя чистыми, направлялись к берегу. Там раздавали рубахи и штаны. Совершенно новые и из доброго полотна. Они лежали по размерам – малый, средний и большой. Пахол взял штаны малые – ростом он не удался, а вот рубаху для средних – руки у него длинные. Подол вышел до колен, но то не беда. Пахол затолкал его в штаны и завязал их шнурком. Добрая справа! Получил заплечный мешок, в нем – онучи и пояс. Подошел к повозке с сапогами. Воин сунул ему пару. Пахол отошел в сторону, сел и намотал онучи. Правый сапог пришелся по ноге, а вот левый велик. Пахол встал и прошелся. Неудобно, далеко не уйдет.

– Проблема?

Пахол оглянулся – глей! Не заметил, как подошел. Вопрос мастер не понял, но догадался.

– Сапог на ноге велик. Она у меня меньше здоровой.

– Значит, нужен другой, – сказал глей. – Все равно они все на одну ногу [15] .

Он отвел Пахола к повозке, где ему подобрали сапог. Ходить стало легче, но мастер по-прежнему хромал.

– Больная нога короче, – заключил глей. – Нужна толстая подошва и каблук. Сделай!

– Не умею, господин, – застеснялся Пахол.

15

Еще в XIX веке в России сапоги шили на одну ногу, то есть без разницы между левым и правым.

– Ничего сложного, – улыбнулся глей. – Вырезаешь подметки из кожи и прибиваешь гвоздями.

– У меня их нет.

– Будут. Дам тебе проволоки. А чтоб гвозди не ранили ногу, нужна железная лапа, – он взял с повозки сапог, согнул ладонь и сунул ее в сапог. – Вот такая. Гвоздь уткнется в лапу. Затем вставить стельку – и ходи.

Пахол слушал, не веря ушам. Глей знает, как сделать сапог! Пахол сам этого не ведал. Сапоги в Мульде шили просто. Вытянув из кожи головки, пришивали голенища. Высокие или низкие – как скажет заказчик. Прибивали подошвы деревянными гвоздями. Но те не возьмут несколько слоев кожи. А вот гвозди из железа…

– Поедешь на повозке, – сказал глей. – Не то будешь тормозить строй.

Пахол поклонился. Что такое «тормозить» он не знал, но о смысле догадался.

– Пилы знаешь? – спросил глей.

– Да, господин, – ответил Пахол, – приходилось делать.

– Наточить, развести зубья сможешь?

– Нужен инструмент.

– Будет! – пообещал глей и ушел.

Новобранцы переоделись. Теперь они выглядели приглядно. Новая одежда, обувь, пояса и заплечные мешки. А еще шапки на головах – одинаковые у всех. Пахол видел, как глей рассчитался с купцами за одежду и обувь. В этом ему помогала женщина: торговалась с купцами. На ней были куртка и штаны. «Благородная», – понял Пахол. Наконец все тронулись в путь. Катили по дороге нагруженные мешками повозки. В них, как прикинул Пахол, крупа и зерно. Везли бочки с пивом, гнали скот. Впереди всех ехали глей и наемники, новобранцы шли следом.

В Кирах они прибыли ночью. В замке их покормили, дав по куску хлеба. Новобранцы настолько устали, что есть не хотелось. Хлеб они спрятали – пригодится. Всех развели по избам. Там были нары, покрытые мешками с соломой. Хрымы повались на них и уснули. Лишь Пахол долго лежал. Он не устал – ехал в повозке. Мысли ерзали в голове, гоня сон. Странный у них глей, не похож на благородных. Чтобы те позаботились об изгое? Да еще хромом? Такого хозяина поискать. С этим он и уснул.

Всех подняли с рассветом. Умывание, завтрак – каша и хлеб. Еды было в достатке. Ели, черпая ложками из котлов. После завтрака хрымов увели за ворота. Пахол с ними не пошел – к нему подошел глей.

– Идем!

Он отвел его к кузнецу, где велел сделать лапу. Пахол мог и сам, но кто пустит чужака к горну? Лапу отковали быстро. Кузнец насадил ее на черен и протянул глею. Тот отвел Пахола в амбар. Там взял странные щипцы и отщелкнул ими кусок тонкой проволоки от мотка. Взял небольшой молоток и протянул все это Пахолу.

– Это для гвоздей! Кожу тебе принесут.

Глей ушел. Кожу и вправду принесли. Та была толстой и прочной. Пахол снял сапог, очертил лезвием ножа контур будущей подметки и стал вырезать. Вышло быстро. Острый, сделанный им с любовью нож резал хорошо. Получив заготовку, Пахол перешел к каблуку. Высоту его примерял по ноге. Затем взял проволоку. Необычные щипцы глея – он назвал их «пассатижами» – легко перекусывали металл. А Пахол думал, что гвозди только куют. Когда кусок кончился, Пахол положил гвозди на лавку и, взяв лапу, занялся сапогом. Проколов острием ножа лунку для гвоздя, он вбивал тот в кожу. Тонкое железо легко шло внутрь и загибалось, встретившись с лапой. С наружной стороны получалась шляпка. Они складывались в ровную строчку. Завершив с подошвой, Пахол приколотил каблук. Ножом аккуратно подровнял рант. Полюбовался и сунул ногу в сапог. Прошелся по амбару.

Глей не соврал – шагать стало хорошо. Непривычно, но зато Пахол почти не хромал. Вырезав из остатков кожи стельку, Пахол сунул ее в сапог и обулся. Хорошо! Даже очень. Пахол сложил инструмент на лавку и пошел искать глея. У ворот ему указали направление. Пахол прошел берегом реки, поднялся на пригорок и застал необычную картину. Здесь сажали лес. Новобранцы копали ямы. Сунув в них тонкие прутики, засыпали землей. Другие несли воду от близкого ручейка и поливали саженцы. Пахол вспомнил, что связку этих прутов везли в одной из повозок.

Глей был здесь. Он и сам копал, отвлекаясь, чтоб дать указание. «Зачем ему лес? – удивился Пахол. – Здесь колдунам нас не обойти». Он пошагал к глею.

– Вижу, сделал, – сказал тот, когда Пахол подошел. – А, ну, покажи!

Пахол сел на землю и стащил сапог. Глей взял, рассмотрел и, хмыкнув, вернул.

– Молодец! Тест прошел.

Пахол не понял. Это отразилось на лице.

– Руки у тебя на месте.

Пахол с удивлением посмотрел на свои руки. Где ж еще они должны быть? Глей засмеялся.

– Обувайся. И держи! – протянул ему лопату.

Пахол взял и прикинул по руке. Добрый инструмент! Штык железный. Таким только и копать.

– А зачем здесь лес? – не удержался от вопроса.

– Роща, – объяснил глей. – Посмотри! – указал рукой. – Холм, ручей и река неподалеку. Все, что нужно Веруну.

Пахол выпучил глаза. В детстве он носил в рощу еду. Мать собирала узелок, наставляла положить его под деревом и сказать: «Прими, дедушка!» Объясняла: взамен бог пошлет дождь на поля и отведет град. И Верун не подводил – они были с урожаем. Часть его продавали. Подкопив денег, мать отдала хромоножку в обучение кузнецу. В поле он не работник. Кузнец взял мальчика без охоты – у него был сын. Но учил. Пахол схватывал на лету и к семнадцати годам превзошел кузнеца. Тот его невзлюбил и, найдя повод, выгнал. Идти было некуда. Мать умерла, дом унаследовал старший брат. Лишний рот ему без нужды. На свою кузницу нужны деньги. Их не было. Пахол подался в город, ну, а там…

Глей знался с Веруном. Без него святой рощи не посадить. Там деревья не простые. Нужны саженцы, много. Глей получил их от бога. У такого жить можно и нужно. И Пахол рьяно копал…

Глава 12

Трик взобрался на помост, устроенный в развилке веток, стянул заплечный мешок и застелил жерди шкурой из овчины. Затем сел и привалился спиной к стволу. Удобно. Ему тут целый день сидеть…

Этот соук вырос на пригорке в одной мере [16] от реки Воли. Как и когда занесло сюда его семечко, можно гадать. Никаких других деревьев за рекой в степи не было. А вот соук рос. За века он поднял крону высоко над землей. Нарастил ветви толщиной с человеческую ногу, ствол – в несколько обхватов. Соук-великан будто вышел в степь защищать хрымов от набегов. И они это оценили. Высоко в кроне появился помост, под корнями – вервь с камнем. Наблюдатель, забросив ее на ветку, взбирался наверх. Веревку за собой прибирал, и никто знал, что наверху – дозор. Был случай – кочевье разбило стан на пригорке. Дозорный убежать не успел – так и сидел наверху. Колдуны его не заметили. Простояв несколько дней, ушли в степь. А дозорный слез и побрел в деревню. Отощал, но зато уцелел.

16

ера в Мульде – около 1.5 км.