Будни зеркальщика

Изредка Вяземский останавливался и обшаривал в бинокль близлежащие острова, но ничего достойного, куда непременно требовалось заглянуть, пока не видел. Самым интересным можно было считать почти целый греческий акрополь, словно никто его никогда не ломал, ни время, ни варвары. Там даже гнездились десяток теней, причем одна выглядела солидно, но идти до него шесть переходов, да и на хрен не нужно. Черные и по дороге попадались, не в таких количествах, но все равно кое-что с них подняли.

— Дикий, — окликнул его во время недолгого отдыха Шаров, — темнеет, нужно ночлег искать, да и жрать хочется.

— Нужно, — легко согласился Радим. — Я тоже подустал. В двух прыжках по маршруту остров, такая же пустынная деревенька в десяток домов, коих мы видели уже три. Займем один, я руны наложу, как в том, где оборонялись, и отдохнем, трофеи разберем, а то у тебя сумка с плашками чужими, надо разобрать и сделать своими.

Матвей кивнул, принимая решение командира.

До темноты они уложили еще с полтора десятка теней. Так что, когда вышли к деревеньке, которая должна была стать их прибежищем на ночь, трофеев прибавилось. Здесь тени тоже были, правда, всего три. Одну, бросившуюся на него, завалил Ворот, две других, не тратя резерв, распластал кукри Радим. Обойдя, на всякий случай, весь поселок и поставив пару рунных сингалок, они выбрали дом с краю, прямо радом с переходом. Да, он вел не туда, куда надо, но в него было легко уйти, просто выпрыгнув из окна и сделав пять шагов.

Вскоре внутри хорошей тягой гудела печь. На окна и двери были наложены руны входа, нарисованные в обратную сторону, теперь проще развалить дом, чем войти через них.

Радим, достав из рюкзака сухари и банку гречи с тушенкой, готовил ужин. Рядом тем же самым занимался Матвей, они изначально договорились, что жратву каждый тащит для себя сам.

— Как думаешь, можно уже изучить демонический взгляд? — поинтересовался Шаров, вскрывая свою банку.

— Давно уже можно, — ответил Вяземский, раскуривая сигарету. — Четыре часа прошли с того момента, как ты освоил щит. И мне можно, наконец, заняться кровавой жизнью. Да уж, лопухнулся я с контролем души, поторопился. Так что сейчас пожуем и поглотим руны.

Напарник кивнул и подвинул банку щепкой поближе к огню.

— Радим, как делить все будем? Сразу скажу, на то, что ты набил у Кремлевских стен, я не претендую. Я там свое поднял, чужого мне не нужно. Я про то, что с трупов поднял, в сумках покойников было немало, почти три десятка плашек. Видно, долго там людей черные убивали. Интересно, кто-то еще оттуда вырывался, или мы первые?

— Хрен его знает, — пожал плечами Радим и телекинезом вытащил банку с горячей кашей из печи, перенося ее на стол. — А делить будем просто, как жребий тянут, вслепую. Наденем перчатки и будем по очереди тащить руны из сумки. Что нащупал, то твое.

— Справедливо, — поддержал идею Матвей, используя две плоские щепки, чтобы достать свою банку и не тратить резерв. — И не будет никакого — а я вот эту хотел, а мне эта нужнее. Слепой случай.

— Правильно, напарник. А теперь давай есть, поглощать демонические руны и заниматься самым приятным делом на свете — делить трофеи.

Ели молча, только ложки звякали по краям жестяных банок. Уничтожив каши, мужчины, вскипятив воды в небольшой алюминиевой кастрюле, которая нашлась в доме, заварили чай.

— А мне нравится, — неожиданно произнес Матвей. — Здорово все это, скитаться по островам, воевать с черными. Только вот хочется эффективней действовать, как ты.

— Как я, не выйдет, но резерв свой раскачать сможешь. Он у тебя и так неплох, где-то с пятерку, а будет больше. Советую сейчас, когда закончим с делами, поглотить пару плашек из того, что тебе причитается. Так ты сможешь дольше воевать светом. Сам видел, против теней — это лучшее средство.

Шаров кивнул и, допив чай, полез в карман своего внушительного рюкзака, откуда вытащил две оставшиеся демонические плашки, одну на стол положил, вторую сунул обратно. Да уж, защита от света ему явно не нужна.

— Радим, а мне вот что интересно, — посмотрев на Вяземского, произнес он, — как она работает? Она ослабляла атаку светляком на демона, так?

— Так, — ответил Дикий, не понимая, куда клонит напарник.

— А если я ее поглощу, я смогу светом пользоваться, но при этом на меня им воздействовать будет тяжело?

Радим задумался.

— А хрен его знает, это нужно было у Стефана спрашивать. Может, русичи подскажут, если мы до них дойдем.

Он достал свою кровавую жизнь и сунул руку в пакет. Черная искорка вошла в его ладонь. Он снова ожидал адскую боль, но ничего не случилось, так, пощипало, но не сильно.

— Вроде все, — подвел Радим итог. — Давай, свою поглощай, быстро делим добытое, и спать. Завтра на рассвете нам снова в путь.

Матвей кивнул и, в свою очередь, сунул руку в пакет. Скривился, но это было единственное проявление слабости.

Он приволок трофейную сумку, забитую плашками. Потом достал пару резиновых перчаток, одну кинул Вяземскому, вторую натянул себе.

— Начнем?

Радим кивнул.

— Тяни первым.

Ворот сунул руку внутрь сумки и вытащил на свет плашку, уложенную в мешочек, в котором украшения пакуют. Смотреть не стал, просто убрал в сторону.

Радим улыбнулся и, запустив руку, наугад вытянул свою…

Через десять минут все было кончено, каждый получил по восемнадцать штук. Из них шесть были с резервом, причем четыре довольно ярко сияли.

— Спать, — утвердительно произнес Матвей.

— Спать — подтвердил Дикий, пакуя трофеи в свой рюкзак. — Нужно отдохнуть, завтра тяжелый день. Да и подзарядка резерва во сне лучше идет.

И, направившись к правой кровати, Радим, как был в одежде, так и плюхнулся на перину.

Шаров не поверил глазам, не прошло и двадцати секунд, как раздалось мерное спокойное дыхание, его командир уснул почти мгновенно. Задув свечу, старлей тоже отправился на боковую. «День и вправду был тяжелым, но как же все же здорово путешествовать по этому миру», — подумал Матвей и вырубился.

Глава 20

Проснулся Вяземский с ощущением беды, и почти тут же прямо на его горле сомкнулись руки, но сомкнулись как-то нехотя, слабо. Радим довольно легко сбросил их. Вскочил и, отбив вялую попытку дотянуться до него, влепил Шарову, который надумал его душить, в челюсть. Матвей даже не сопротивлялся и не пытался увернуться, молча улетел к двери, врезавшись в стену, и сполз по ней, отключившись.

— Однако! — произнес Дикий, ощущая щекотку в затылке, его ментальная защита выдержала, а вот у Шарова нет, или он вообще ее не поставил, а может, слетела. И целью он был выбран не просто так: в случае гибели Вяземского руны, блокирующие вход, не исчезли бы, но ослабли, а если заставить Ворота их стереть, то вообще проблем нет, но для этого нужно устранить того, кто их рисовал. Странно, что старлей не прибег к параличу прежде, чем начать душить, вот тогда бы все могло выйти, медальон только от стихийных атак защищает. Видимо, Матвей сопротивлялся, и амулет, что ему выдал Старостин, если не отразил атаку, то прилично ее ослабил. Поэтому он и не сражался с Вяземским, так, обозначив попытку. Радим молча натянул берцы и, подойдя к напарнику, парализовал его, а затем и в сон отправил.

Вернувшись к кровати, он вытащил из-под подушки наплечную кобуру с кукри и быстро облачился в сбрую, затем достал из кармана рюкзака «маску ищущего» и надел ее, увеличивая свой резерв. Мир сразу изменился, и Радим без труда заметил фиолетовое свечение вокруг головы Матвея. Оно медленно истаивало и примерно минут через десять должно было сойти на нет. Усевшись на стул, никуда особо не торопясь, Вяземский достал сигарету и прикурил. Да, он был на диво беспечен, забыл про рассказ Стефана о погибшем отряде. Похоже, они оказались на территории какой-то сильной твари со способностью к ментальной магии, но это не основная ее сила, так, второстепенная, жить помогает. Интересно только, почему она не напала сразу, когда они пришли на остров. Сомнительно, что она исключительно ночная, тот отряд погиб вечером. Вернее так, даже ближе к вечеру, ночью тут не ходят. Может, нажралась тварь и спала, а проснулась и, учуяв беспечных людишек, которые расположились в ее владениях, решила ими позавтракать, но, поскольку за окном темно, это скорее ночежор.