Будни зеркальщика

— Не надо, а то чат устроили. Нечего давать им знать, что мы сюда регулярно возвращаемся. Понятно, что мы уйдем, но они-то этого не знают, могут засаду посадить, и кто-то еще вляпается. Все, пошли в дом, я руны наложу и спать лягу, а ты резерв поднимай и ментальную защиту. У тебя пара плашек есть, вот и слей их, чтобы легче было между мирами шастать.

Шаров кивнул и принялся за приготовление ужина.

Расколотый мир покинули без проблем. И возвращение выдалось куда как проще, защита у Матвея окрепла, да и Радим прикрыл, когда она стала сдавать. Так что на этот раз обошлось без размахивания тесаками. По договоренности старлей перед границей зеркала натянул на голову мешок, Вяземский не желал светить ему, где находится зеркало, которое позволяет ходить в расколотый мир.

— Ну, вот и все, Ворот, — проводя его вместе с баулами в подвал управления, произнес Дикий, стаскивая с головы Шарова мешок. — Я доволен нашим походом, ты показал себя с наилучшей стороны. Как соберусь снова, дам знать. Так что отдыхай, неделя у тебя точно есть.

— Спасибо, Радим, — пожимая протянутую руку, ответил старлей. — Мне тоже понравилось с тобой работать. Надеюсь, это не последний раз. За эти четыре дня я по резерву стал одним из сильнейших оперов отдела. Думаю, теперь майор Державин с радостью возьмет меня в штурмовики.

— Ладно, желаю удачи, но помни, никому ни гугу, кроме Старостина, ему можешь все рассказывать. А теперь пошел я, меня любимая ждет. Хотя, сейчас она на работе, — Радим посмотрел на дисплей включившегося телефона. — Ладно, бывай. Шефу привет. — И Вяземский прошел через зеркало, закрывая проход в свой подвал.

Поднявшись наверх, Радим прошел на кухню и, вытащив из холодильника кастрюлю с грибным супом, отправил полную тарелку в микроволновку, а пока она грелась, набрал Ольгу.

— Здравия желаю, товщ подполковник, — произнес он, когда Бушуева подняла трубку.

— Ты дома? — раздался из динамика облегченный вздох.

— Да, сижу на кухне и грею суп. Как у тебя тут, Артур не хулиганил?

— Артура арестовали, — радостно возвестила Ольга. — Вчера днем нагрянули наши контрики с подполковником из Москвы и повязали всех. Видимо, то, что ты ему скинул, оказалось достаточно, чтобы его повязать. Следователи вчера полдня его дом обыскивали. Братца его тоже взяли, прямо у дверей Совета Федерации, неприкосновенность с него сняли. Обоих в Москву отправили. Новость прошла и по местным каналам, и по центральным. Там еще человека десять арестовали, часть у нас, часть в столице. Так что большое ты дело сделал. Я с подполковником Севастьяновым общалась, он прямо светился от счастья. Очень сожалел, что не смог с тобой повидаться. Обмолвился, что ниточки ведут к одному хмырю из правительства, которого давно пора на нары, засиделся в кресле.

— Ну и хорошо, — доставая из микроволновки тарелку, подвел итог Радим. — Чистка государственного аппарата для меня побочный эффект, главное, что мы с тобой в безопасности. Больше наездов не было?

— Нет, — ответила Ольга.

— А что по Орелии? — выдавливая майонез в суп и размешивая его, поинтересовался Вяземский.

— Тишина, — ответила Бушуева. — Мониторю сердечные приступы. Но пока по району все в пределах нормы, в основном старики.

— Это следовало ожидать, она затаилась. Ладно, жду вечером дома, я с большим уловом, будем тебя прокачивать. Так что готовься, будет трудно. Люблю тебя.

— И я тебя люблю, — ответила Ольга и оборвала разговор.

Радим отрезал хлеба и принялся за грибной суп. Кто бы знал, как он соскучился именно по супу, сухомятка и консервы за четыре дня порядком надоели.

Радим посмотрел на веселенькие глиняные часы с забавными ежиками, которые Ольга повесила на кухне, те показывали половину второго, значит, там — четверо суток, здесь — чуть меньше полутора. Радим вышел на крыльцо и, усевшись в плетеное кресло, раскочегарил айкос. За последние дни он отвык от электронки, но ничего, к вечеру все вернется на свои места. Закурив, он начал прикидывать, что делать дальше. Зазвонил служебный мобильник, как Радим и ожидал, это был Старостин.

— Здравия желаю, товарищ полковник, — поприветствовал он главного зеркальщика страны.

— Здравствуй, Радим, — тепло и вполне по-свойски поздоровался тот в ответ. — Надо сказать, я под впечатлением от рассказа старшего лейтенанта Шарова и от трофеев, которые сейчас выложены на моем столе. И это за полтора дня?

— За четыре, — усмехнувшись, поправил Радим. — Это тут полтора, а там четыре. Вы старлею премию выпишите, ну или еще как поощрите.

— Непременно, — заверил Вяземского полковник.- Я не буду спрашивать, когда следующий заход, Шаров в твоем полном распоряжении, просто предупреди заранее, чтобы он свои дела передал перед уходом. А вообще, я позвонил поблагодарить тебя за то, что Матвея сберег, ну и что отдел получил уникальные материалы.

— Да не за что, я тоже не в накладе, он меня хорошо прикрывал. Так что как напарник в будущих походах он меня вполне устраивает. А теперь, Сергей Витальевич, если у вас ко мне нет ничего серьезного, требующего моего непосредственного участия, я хотел бы заняться делами.

— Лихо ты меня послал, — рассмеялся Старостин, но было видно, что он ничуть не обиделся. — Отдыхай, Радим, я просто поблагодарить звонил.

— Ну, тогда на связи, — бросил Вяземский и разорвал соединение.

Пока разговаривали, он докурил стик, вот только ни хрена не накурился и зарядил новый.

Прикрыв глаза, Радим взялся за разработку плана, он припер с собой очень много плашек. Часть он даже сам употребит, но все равно основное уйдет в Ольгу, и когда ее источник выйдет на приемлемые величины, он отправит ее учиться в Москву. Да, он засветит перед Старостиным возможность создавать зеркальщиков, но это его не печалило. Усиление отдела было ему на руку.

Остаток дня он разбирал то, что притащил из расколотого мира. Глядя на связку мечей, которая весила килограммов двенадцать, он обреченно вздохнул. И это только мечи, а ведь были еще кинжалы и ножи. Гефесту эту груду железа, наверное, смысла нет тащить. Ладно, пока в сейф отправятся, потом со Старостиным посоветуется, может, тот подскажет, как лучше распорядится богатством. Больше всего времени ушло, конечно, на плашки, их он припер под две сотни, и это с учетом, что часть из них специально сливал, чтобы слабые места не занимали.

О том, что приехала Ольга, он узнал, как только ее машина пересекла границу участка. Глянув на отложенные для нее плашки, Радим встал с кресла, которое специально купил для подвала, и направился наверх.

Выйдя на крыльцо заднего двора, он, прислонившись к столбу навеса, принялся наблюдать, как Ольга загоняет свой хендай в гараж. Ездила она уверенно, без каких-либо проблем, и парковалась нормально, но вот кирпичная коробка ей не давалась совсем.

Только выйдя из гаража с пакетами в руках, Бушуева увидела прислонившегося к столбу плечом Радима.

— Не хотите помочь, товарищ лейтенант? — сверкнув глазами, строго поинтересовалась она.

Радим улыбнулся и, сбежав с крыльца, забрал у нее покупки.

— Здравствуй, милая, я соскучился, — произнес он, даря ей быстрый поцелуй.

— Мы полтора дня не виделись, — резонно возразила Ольга.

— Это у тебя полтора дня, — возмутился Вяземский, — а там четверо суток. А теперь пойдем в дом, там поговорим.

— Думаешь, после того, как Горин с братцем отправились в СИЗО, мы еще кому-то интересны? Вместе с ним и половину его людей повязали. А ты — опасный человек, Радим Вяземский. Один короткий разговор, один наезд, и вот фигура областного масштаба и фигура федерального сброшены с доски как какие-то пешки.