Буду с тобой самым нежным!

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я прошу у тебя прощение и прошу начать все сначала, - медленно проговорил Абрам.

– Хорошо, ты прощен, только люблю я, извини, другого.

– Нет. Я же его видел, он очень на меня похож, ты просто нашла мне замену и убедила себя, что любишь его.

– Ты ненормальный, - выдохнула я.

– Да! Потому что люблю тебя! Хочу, чтобы ты принадлежала мне и только мне!

– Послушай, Абрам, я люблю Тараса, мы собираемся пожениться, я прошу, оставь меня в покое, - глаза стало жечь от слез.

– Ну что ты, сирели агхчи *, все хорошо, не нужно плакать.

– Не называй меня так!
– громко сказала я, отодвигаясь от него подальше.

– Балик**, - прошептал он еле слышно.

Так всегда было с Абрамом, когда он нервничал, то часто начинал смешивать русский и армянский. В ту ночь он тоже говорил на нем, правда, не такие нежности.

– Что ты хочешь?
– твердо спросила я, хотя первые слезы побежали по щекам.

– Любить тебя и быть с тобой.

– А если я этого не хочу? Если ты мне не нужен?

– Если бы я был уверен, что это так, я бы ушел и пожелал тебе счастья.

– Это так! Пожалуйста, дай мне позвонить!

– Нет. Я уйду в другую комнату, ты успокойся и мы поговорим.

Абрам вышел, а я так же сидела на диване. Мыслей в голове не было, как будто мне вату вместо мозгов натолкали. Абрам отсутствовал почти три часа, я перестала плакать и немного смогла успокоиться. Думаю, что когда Тарас до меня не сможет дозвониться, он все равно поднимет Глеба, по крайней мере, я очень на это надеюсь.

Когда Абрам заглянул в комнату, я сидела, поджав под себя ноги, на диване. Выпрыгнуть или убежать вариантов не было, я же не суперменша и не человек паук, чтобы с пятого этажа выпрыгивать, а квартира закрыта так, что изнутри не откроешь.

– Ты успокоилась, цаватан?***

Я молчала, тогда Абрам прошел в комнату и присел напротив меня.

– Знаешь, в ту ночь, я плохо соображал, меня снедала ревность. Хотелось показать тебе, что ты не права. Я ведь даже не предполагал, что ты беременна. Если тебе станет легче от этого, я очень страдал, как и мои родные. Мама долго плакала, да и Эрик переживал за тебя. Они были в больнице, но твой отец и твоя чокнутая подруга, их прогнали. Все время до суда, я корил себя за то, что с тобой сделал, и что сделал с нашим ребенком.

– Ты себя корил? А каково было мне?

– Я знаю, что обидел тебя! Но сейчас все будет по-другому! Ес сирум эм кез!****

– Абрам, оставь меня в покое, пожалуйста. Я хочу забыть тебя как страшный сон!

Мои слова были ошибкой, я видела, как он зло посмотрел на меня и медленно встал с кресла. Когда Абрам практически навис надо мной в дверь позвонили. Я хотел крикнуть, но мужчина быстро зажал меня в угол и закрыл мне рот ладонью.

* Сирели агхчи - с армянского языка означает любимая девочка.

**Балик - малышка.

*** Цаватан - милая.

**** Ес сирум эм кез - я люблю тебя.

Тарас.

Мы ехали, игнорируя все знаки и скоростные ограничения. Я мысленно уже убил Аллу и расчленил ее, если она что-нибудь сделала с моей Ариной, я ее уничтожу.

На месте нас ждали двое парней, по виду шкаф обычный уличный, короче осведомители Глеба. Пока он с ними разговаривал, я думал над тем, стоит ли звонить Александру Евгеньевичу, с одной стороны Арина его дочь, с другой, чем он помочь сможет? Ментов поднять? А толку?

– Пошли, - кивнул мне Глеб.
– Парни обнаружили машину несколько минут назад и сразу позвонили мне.

Я кивнул, говорить ничего не хотелось. Мы поднялись на пятый этаж, и подошли к железной двери слева. Я посмотрел на Глеба, ожидая его действий. Даже вдвоем мы не сможем сломать ее. Глеб нагло ухмыльнулся и пару раз позвонил, в ответ нам была тишина.

Глеб достал из кармана набор отмычек и принялся работать над замком. Пять минут и дверь открылась. Я не стал его дожидаться, и первый ринулся в квартиру. В первой же комнате я застал мою Рину.

Ее бывший, а в данный момент труп, просто он еще не в курсе, зажал мою малышку и закрыл ей ладонью рот.

– Убери от Арины руки, - прорычал я не своим голосом.

Очень медленно мужчина повернулся ко мне. Мне сильно не понравился его взгляд. Глеб вошел в комнату и быстро сориентировавшись, сказал:

– Рина иди ко мне.

Моя девочка встала, обходя Этого гада, что держал ее здесь. Но едва она с ним сровнялась, как он схватил ее одной рукой за талию, а второй за руку, притянув к себе. Я понял, что просто его порву сейчас.

– Она никуда не уйдет, - сказал Абрам, Рина пискнула и по ее щекам потекли слезы.

– Глеб, - тихо шепнул я, - забери сейчас Арину.

Друг непонимающе на меня посмотрел, а я уже двинулся в сторону Абрама.

– Слышь, смертник, отпусти мою женщину, тогда может, просто сядешь за решетку, и я тебя даже не убью.

– Не бери так много на себя, она всегда была моей, - спокойно сказала эта гнида.
– Я был ее первым, я буду и последним.

Дальше я ничего не слушал, мне хватило скорости, чтобы дать ему в рожу. Арина закричала, Глеб быстро оттащил ее и вывел, а я с удовольствием принялся бить урода.

– Ты думал, что это тебе сойдет с рук?
– спросил я.

Его кулак смачно вписался мне в челюсть. Блин, зуб зашатался! Я обозлился и снова нанес удар. Удар за ударом, даже когда Абрам упал, я пинал его, выплескивая злость. В какой-то момент, меня оттащили за руки от этого куска дер...идиота. Я осмотрелся и заметил, что в комнате полно ОМОНовцев. В дверях стоял Александр Евгеньевич.

– Тарас, хватит, - сказал он, подходя ко мне.
– Дальше тут займутся ребята.

Я немного дезориентировано смотрел на него, заметив это, мужчина меня приобнял за плечи, и повел на выход.

На улице стояла моя девочка, ее обнимал Глеб и что-то шептал, а она плакала. Я быстро подошел к ним и кашлянул. Едва Рина меня увидела, как сразу оторвалась от Глеба и вцепилась в мои плечи своими тоненькими пальчиками.

– Тшш, все хорошо, киска, он больше тебя не тронет, - прошептал я, прижимая свою девочку к себе.