Буду твоей Верой

– Это какая там компания? Ну-ка признавайся, паршивец, – слышу хлёсткий удар и хихикаю, потому что представляю, как мама шмякнула кухонным полотенцем по заднему месту моего немаленького братца, – с кем связался?

Ромыч часто огребает от родителей.

Особенно за оценки.

Потому что гены в нашем с ним случае распределись неравномерно.

Весь ум достался мне, а Роману – приторная для парня привлекательность.

Мой брательник – тот ещё ловелас-красавчик. Армия из его поклонниц исписала все стены и лифт в нашем подъезде. Практически каждые выходные папа гоняет Романа с тряпкой, чтобы тот оттирал «Рома, я люблю тебя!» или «Рома из 11 В + Вика из 9 А=ЛЮБОВЬ», где надпись «Вика из 9 А» каждый раз меняется на новое имя и класс.

Когда я училась в одиннадцатом классе, а брат в девятом, уже тогда женские туалетные кабинки были исчерканы признаниями в любви моему брату.

Ромке не нужно стараться произвести впечатление, потому что его яркая, симпатичная внешность уже сама по себе обращает внимание противоположного пола. И даже вещи, на которые из семейного бюджета выделяется аналогичная мне сумма, на Ромке смотрятся стильнее и моднее.

– Эй, за что? – вопит Ромыч. – Да нормальные там ребята все. Просто не такие заучки, как наша Вера.

Ну понятно. И брат туда же.

Сегодня день моего полного разоблачения.

Стрёмная босячка-заучка в очках и дешёвых сапогах с базара…

А мне даже не обидно. Потому что так и есть.

– Ну-ка, рот закрой, – шикает на него мама. – Живо вернулся и взял с собой сестру. Иначе и ты никуда не пойдёшь. А, кстати, ты сделал алгебру? – понижает голос мама.

– Понял. Я за Верой.

– То-то же, – удовлетворённо хмыкает мама.

Чтобы попасть в нашу с братом комнату, ему нужно сделать всего пару каких-то гигантских шагов.

Я успеваю прикрыть глаза и притвориться спящей.

– Ты не спишь, – чувствую, как брат на меня смотрит.

– Я всё слышала. И я никуда не пойду, – накрываю голову подушкой, давая понять, что разговор окончен.

– Слава Богу, – выдыхает братец.

Вот же мелкий говнюк!

Хотя эта тушка ростом с жирафа и весом бегемота, явно не вяжется с «мелким».

Бросаю в брата подушку, и тот ловко её ловит, причем таким выверенным движением, что становится гордо за брата от того, что он хотя бы что-то умеет.

– Мам, я её уговаривал, она не хочет, – кричит Ромыч и подбрасывает подушку в руках.

Не могу я злиться на этого балбеса и расплываюсь в улыбке!

Ромка тоже!

А потом его лицо становится серьёзным, и я мимолётно улавливаю в нём уже совсем не пацанскую игривость, а мужские черты.

Подходит и усаживается рядом, отчего моя полуторка-кровать прогибается под весом этого громилы.

Кивком головы указывает мне подвинуться и закидывает свои тяжеленные ноги-дубины на персиковое пушистое покрывало.

– Ну что случилось, систер? – мы поворачиваемся к друг другу лицом, подпирая щёки руками. – Кто посмел обидеть моего очкарика? – Ромка правой рукой из большого и указательного пальцев делает полусердце – старый, но не забытый, дорогой нам жест.

При всех наших взаимных колкостях и подначиваниях мы остаёмся семьей.

До четырнадцатилетия брата мы были не разлей вода. Я делала за брата домашку, а он защищал меня от обидчиков. Мои первые крутые наушники были подарены им на деньги, которые он скопил от бабушкиных: «На, внучок, на мороженое», первая драка Романа была из-за меня, потому что мальчик из соседнего дома назвал меня: «Очкастой жабой» и после этого разбил мне очки, первый мой кулинарный шедевр был опробован братом, после чего я выхаживала его от пищевого отравления, завязывать шнурки научила брата я, а моё умение плевать из камыша на дальность – заслуга Романа.

А вот после четырнадцатилетия Ромка вдруг заметил, что он – парень и на него заглядываются девчонки. Новая компания, первая бритва и бальзам для бритья, ночные переписки с подружками, боксеры вместо хлопковых трусов с динозаврами – как-то быстро мой брат вырос.

Но я знаю, я точно знаю, что случись у кого-то из нас беда или неприятность, мы как раньше в детстве соединим две половинки сердечка, напоминая, что мы есть друг у друга…

Левой рукой сооружаю корявое полусердце и пристраиваю к красивым ровным пальцам брата.

Долго разглядываем одно большое родное сердце… Как в детстве…

– Кому мне надрать задницу? – улыбается брат.

Хохочу!

Если бы было так просто…

– Наверное, мне, – пожимаю плечами.

Ведь никто не виноват, что твоя сестра – объект насмешек.

– Я серьёзно, Вер, – хмурит брови Ромка и внимательно вглядывается в лицо. – Только скажи.

– Обязательно скажу, Ром, – улыбаюсь и убираю со лба брата упавшую тёмно-русую прядь, такого же оттенка, как у меня.

– Пойдёшь со мной? – смотрит на время в телефоне.

Задумываюсь.

А почему бы и нет?

Я давно, кроме как в библиотеке и питомнике, нигде не была, а пострадать я успею завтра на парах, глядя на потрясающее лицо Артема Чернышова, такого красивого и такого для меня неприступного.

– Если только, чтобы побесить тебя! – вскакиваю с кровати и выдвигаю все по очереди ящики комода с вещами. – Во что мне одеться?

Рыскаю глазами по полкам и выуживаю грязно-оранжевый свитер крупной вязки, которому года четыре, потому что со старшей школы в комплекции я не изменилась:

– Этот пойдёт? – показываю Ромке.

Мой брат удручённо вздыхает, накрывает лицо ладонью и громко орёт:

– Мам, так что там с алгеброй?

7. Вера

– Вот чёрт, – чертыхается брат, глядя на время, – из-за тебя, между прочим, опаздываем, – бросает в меня недовольный взгляд сверху и брезгливо морщится, когда рядом с Ромкиным носом возникает подмышка пожилого тучного мужчины.

Хихикаю, вжимая голову в плечи.

Я сижу, зажатая с обеих сторон молодыми людьми с опущенными в телефон головами. В их ушах беспроводные наушники, а на лицах – застывшее выражение: «Мне на вас всех плевать». Даже если бы кому-то из них в лицо упирался огромный беременный живот, они бы не заметили. Потому что вся их жизнь там, в виртуальном мире информационных технологий.

– Присаживайтесь, – приподнимаюсь, освобождая место для мужчины, лицо которого покрылось мелкими вкраплениями пота.

Мне и самой невыносимо жарко и душно.

Час-пик в метро – тот ещё квест на выживание: с самого начала тебе нужно каким-то невероятным образом попасть в общую струю движения к эскалатору, потом таким же образом выбраться из неё, потому что на выходе тебя будет нести одним бешеным горным потоком, и не факт, что в нужном тебе направлении.

Дальше стоит применить всю свою наглость, юркость и ловкость, чтобы успеть запрыгнуть в вагон и не быть задавленным дверью.