Буду завтра. Встречай (сборник)

– Проходи, – буднично сказал он, словно мы расстались не десять лет назад, а только вчера.

Мы поднялись на второй этаж в кабинет Грига. Я огляделась – компьютеры, запчасти, инструменты, книги, много книг… Григ сделал шаг вперед и неожиданно обнял меня. Так он обнимал меня в юности – крепко, но нежно, от его рук всегда исходил жар, который когда-то обжигал меня…

– Все по-прежнему, Сандра, – прошептал он, и я почувствовала его горячее дыхание на своих волосах. – Ничего не изменилось.

Утром тетя отправилась на работу – она все еще продолжала консультировать в санатории, и я оказалась предоставлена самой себе в пустой квартире. День заливал окна солнечным светом, а я все не могла заставить себя подняться и хотя бы сварить кофе. Я лежала в постели, смотрела, как пляшут зайчики на потолке, и думала о Григе. Его детская любовь переросла в неистовую привязанность, и это почти пугало меня.

– Как ты жил эти годы? – спросила я вчера.

– Без тебя? – усмехнулся он. – Считай, и не жил. Я не помню. Помню, что в каждой незнакомке я видел тебя и бросался вслед. Все эти годы я ждал тебя. И вот ты снова здесь…

«Зря я приехала сюда, – подумала я, все еще лежа в постели. – Но какая разница, где пережидать беду? В Веденске, Москве, Архангельске?»

Прошло несколько дней, похожих один на другой. Я запретила себе предаваться тоске – с удовольствием прибирала комнаты, готовила еду, отвергая помощь тети Раи. Я не очень люблю готовить, и с каждым годом все меньше, но при необходимости могу справиться даже с достаточно сложным блюдом. «Лекарство», которое я сама себе прописала, подействовало: утомившись за день, я сразу засыпала крепким сном без сновидений и просыпалась на рассвете бодрая и отдохнувшая. Тут я вспомнила про книжечку из серии «Как победить стресс». Ее мне сунула Гутя, прибежавшая на вокзал проводить меня. Итак, что мы имеем? Я открыла первую страницу, ага, совет номер один «Смените обстановку». Спасибо большое, но это мы уже сделали без вас. Совет номер два: – Найдите другой вид деятельности. Вдруг то, чем вы занимались прежде, «не ваше призвание?» «Призвание призванием, но деньги нужны. Не буду же я сидеть у тетки на шее», – подумалось мне, и что-то приятно щекотнуло в области солнечного сплетения.

– А нельзя ли здесь поискать для меня какую-нибудь работу? – обратилась я к тетке.

Тетя Рая сделала страшные глаза:

– Ты что, Санечка, ты же отдыхать приехала!

– Да не могу я без дела сидеть. Мне бы дело какое-нибудь, ну хоть помидорами на рынке торговать. – Я отпила большой глоток компота, варить который тетя была большая мастерица.

– Помидорами? Торговать?! – Тетя посмотрела на меня с ужасом.

– Или, может, в санатории помощь нужна? – нерешительно предложила я.

– Если тебе это так нужно, то я попробую что-нибудь предпринять, – пообещала мне тетя. – Ты, правда, уверена, что хочешь… работать?

Я заверила ее в непреклонности своего решения, и уже через три дня торжествующая тетушка заявила мне:

– Будешь преподавать немецкий!

– В школе? Но ведь сейчас каникулы? – удивилась я.

– Нет! Тебя берут на проект в наш Театр оперы и балета, детка. Им нужен педагог.

Оказалось, что в местном театре ставят «Волшебную флейту». Ставят с размахом: мэр Веденска одобрил огромный бюджет спектакля. Я слушала тетю с изумлением.

– Ты не представляешь, Саня, как там сейчас красиво! – расхваливала она театр. «Конечно, это не Ла Скала», но теперь там бархат, мрамор и позолота. Наш театр всегда был лучшим в области, и опера, и балет, ты же помнишь, как его любил дядя, сколько сил вложил, чтобы там выступали лучшие артисты… А теперь Степа Барсуков меценатом стал, у артистов есть все, что пожелают, – зарплаты, дома, машины, дачи… Степа Барсуков когда-то работал в порту. И твой дядя Володя ему очень, очень помогал. Можно сказать, вывел в люди. Правда, в девяностые годы Степа занимался какими-то сомнительными вещами, быстро разбогател, у него постоянно было по десять бизнесов… А потом он неожиданно для всех прошел на выборах, сначала в Думу, а через четыре года его выбрали мэром.

– Так зачем им репетитор по немецкому?

– Ну, ты же понимаешь, – развела руками тетя, – у Степы Барсукова все должно быть по высшему разряду. Он же пригласил на премьеру всю элиту, в том числе гостей из Москвы. И еще ожидаются немецкие партнеры, они у нас разрабатывают проект по скоростной разгрузке. Собственно, ради них все и затеяно. Если солисты начнут перевирать немецкий, это будет провинциально и смешно. Так что надо ставить всем актерам произношение, премьера уже скоро!

Утром следующего дня я надела джинсы и майку, положила в объемистую соломенную сумку темные очки и прочие необходимые мелочи, провела щеткой по волосам, сунула ноги в удобные босоножки и заторопилась к выходу. Я шла устраиваться на работу. К морю стекались толпы отдыхающих – солидные папаши тащили огромные надувные матрасы, дети визжали, предвкушая морские купания, мамаши, закутанные в парео, суетливо покупали у киосков бутылки воды и пирожки. Все шли к морю, только я двигалась в противоположном направлении, рассекая празднично настроенную толпу, как линкор морские просторы. Ближе к центру города толпа совсем поредела, и вскоре я стояла у здания театра практически в одиночестве. Прямо напротив здания я заметила небольшой памятник. Подошла ближе, и ком подкатил к горлу. На табличке значилось: «Владимиру Чайкину, начальнику порта, от благодарных горожан».

С особым чувством я вошла в здание. Театр был роскошным и даже немного подавлял своим величием. Послевоенное здание Веденского театра оперы и балета в точности повторяет своеобразную архитектуру Театра Советской Армии в Москве – если смотреть на него сверху, оно будет иметь форму звезды.

– Все вопросы – к худруку театра, кстати, вот он идет, – скорбным тоном сообщила мне пышная дама в отделе кадров, вручая временный пропуск в театр.

Я обернулась и увидела энергичного молодого мужчину, который стремительно несся к нам.

– Это же Сандра! – он просиял и протянул мне обе руки. – Это же Сандра, мы тысячу лет знакомы!

А я стояла и смотрела на рыжего Леньку. И улыбалась ему счастливой улыбкой, потому что только в сказках бывает так, что ты приходишь устраиваться на работу, а вместо нудного начальника перед тобой оказывается прекрасный молодец – старинный друг и рыцарь детства Леня Горянкин.

Каждое лето я точно знала, что, как только я выйду во двор, с балкона соседнего подъезда раздастся ликующее: «Привеееет! Сашка приехалааааа!».

Я помнила все. И поняла, что Ленька помнит тоже. Он изменился, конечно. Рыжие волосы стильно пострижены, от носа к губам уже пролегли складочки, а глаза потеряли свою голубизну и стали скорее серыми. Леня отпустил пшеничные солидные усы, что делало его немного старше своих лет. Школьником он был похож на Тома Сойера – лицо в оранжевых веснушках и рыжие кудряшки.

– Я думала, ты в Париже, – усмехнулась я.

– Был я и в Париже, и в Лондоне, и в Берлине, а дома веселей, – рассмеялся он. – Ну, рассказывай. Это ты и есть тот самый репетитор по немецкому для нашей труппы?