Будущее денег

Даже если мы обратимся только к Северной Америке, где специальный закон об исчезающих биологических видах должен был бы нейтрализовать эту общую разрушительную тенденцию, результат все равно будет удручающим (рис. 19).

Рис 19. Доля вымерших или находящихся на грани вымирания биологических видов в Северной Америке (1995) [298]

Это самый быстрый процесс исчезновения видов после вымирания динозавров, произошедшего 63 миллиона лет назад. Но в отличие от динозавров мы не просто современники «эпохи вымирания», мы ее причина.

298

The Nature Conservancy, and the Network of Natural Heritage Programs, and Conservation Data Centers. 1995.

Давайте рассмотрим факты…

Мировые показатели [299]

Население планеты в 2000 году 6 млрд. Прирост численности населения, в день 217 000 Лет до нехватки продуктов питания в Северном полушарии 8 Лет до нехватки продуктов питания в Южном полушарии 39 Исчезающие биологические виды, в день 104 Лет до исчезновения 1/3 существующих биологических видов 9

299

Bogdonoff Р. From the Millennium Institute in «The Current Moment in Time — Ecological Context» presented at the State of the World Forum. San Francisco. November 1997.

Можно свести все приведенные показатели к трем пунктам:

• Намечающиеся в обществе ободряющие положительные сдвиги по улучшению среды обитания и охране окружающей среды ясно доказывают, что мы можем остановить экологическую катастрофу, но времени у нас почти не осталось.

• Средства, выделяемые для поощрения участия бизнеса и населения в защите экологии и установления стабильности (т. е. в основном законы и моральные убеждения), очень ограниченны, и их явно недостаточно для достижения серьезного эффекта.

• Наконец (как покажет последняя часть этой главы), изменения в нашей денежной системе дадут прагматическую возможность использовать мощную энергию мировой экономики для достижения долгосрочной стабильности.

ТРИ ИНСТРУМЕНТА УБЕЖДЕНИЯ

Почему же надо менять денежную систему, чтобы достичь долгосрочной стабильности? Разве не существует других путей?

Скажем прямо: имеется только три возможности заставить людей или ведомства изменить их поведение:

• образование и нравственные убеждения;

• законы и правила;

• материальная заинтересованность.

За последние десятилетия, с момента, когда люди обратили внимание на проблемы охраны окружающей среды, использовались в основном первые два варианта.

И оказалось, что, пока финансовые интересы не будут взаимоувязаны с законодательным и нравственным давлением, этот процесс не идет. Продолжение такого подхода к решению проблемы год за годом требует все более строгого законодательного регулирования защиты окружающей среды со все возрастающими затратами и налогоплательщиков, и вовлеченных корпораций, а противостояние человека и природы растет.

История показывает, что всякий раз, когда финансовые интересы входят в противоречие с законами и правилами, они (финансовые интересы) почти всегда выигрывают. Постоянные, и в основном проигранные, битвы с контрабандой или наркотиками через ужесточение норм и правил дают множество примеров тому, чего мы должны ожидать, полагаясь исключительно на законодательный подход к решению экологических проблем.

Попытки добиться перевеса, выпустив на поле боя, в поддержку юриспруденции, еще и нравственные императивы, как правило, успеха тоже не приносят. Всякий раз, когда финансовые интересы сталкиваются с нравственным и моральным давлением, битвы становятся еще жестче. Многие люди предпочитают не следовать нравственным нормам, когда лично им эти нормы будут стоить денег.

Очевидно, что крупномасштабных изменений в поведении людей можно ожидать только тогда, когда законы, нравственность и финансы окажутся в одном строю, нацеленными в одном направлении. Например, переработка использованных стеклянных бутылок и алюминиевых банок сейчас действительно эффективна — а почему? Потому что одновременно с постановкой цели (переработка этих отходов) появились:

• директивы и указы населению о переработке;

• публичная агитация о полезности и престижности этого дела;

• решение о выплате от 5 до 10 центов за банку.

Важность выравнивания финансовых интересов и проблем длительной стабильности сейчас еще более критична, потому что многие проблемы приобрели мировой, всеобщий уровень (глобальные изменения климата, кислотные дожди, озоновый слой и проч.). А шансы, что мы сумеем морально убедить и законодательно заставить, без опоры на финансы, все человечество «заботиться о природе», весьма невелики. Например, китайцы к 2015 году планируют выбрасывать в атмосферу столько угарного газа, сколько сейчас выбрасывает весь мир. Этот прогноз базируется на том количестве угольных тепловых электростанций, которые были недавно построены в Китае и которые сейчас только проектируются. Сейчас климатологи все более единодушны в том, что существующий уровень угарного газа в атмосфере является причиной глобального изменения климата. Сильнейшие «шторма века» происходят каждые два года. В сезоны тропических циклонов стали появляться дюжины циклонов вместо одного или двух, как в недалеком прошлом. Уже не идеалисты «зеленые», а реалисты из страховых компаний затеяли лоббирование принятия постановлений о защите мирового климата!

Даже если мы сделаем безнадежно оптимистичное допущение, что весь мир будет хотя бы поддерживать текущий уровень угарного газа в атмосфере, — одно только присутствие китайцев на мировой энергетической сцене должно дать нам понять, что удвоение выхлопов угарного газа в течение последующих 20 лет практически неизбежно.

Какие же инструменты нам доступны, за исключением мировой денежной системы, чтобы убедить китайцев уделить большее внимание долгосрочным перспективам охраны окружающей среды? Как-никак «потребление энергии человеком сейчас стало возможным и посредством денег» [300] .

300

Needleman J. Money and the Meaning of Life. New York; Doubleday Currency, 1991. P. 41.

Заявления наших учебников по экономике, что корпорации и предприниматели-де конкурируют за рынки или ресурсы, просто необоснованны. На самом деле они борются за деньги, используя для этого рынки и ресурсы. Если бы мы смогли перестроить денежную систему, ориентировав ее на длительные перспективы, то сумели бы направить мощные ресурсы мировых корпораций на развитие более стабильного будущего.

Известный архитектор Вильям Доноу говорит, что «увеличение массы правил и указаний сигнализирует, что твой замысел проваливается». Он спрашивает: «Кто ответствен за корабль?» Ответ — проектировщик, который уже на 90 % предопределил то, что может сделать капитан. Я утверждаю, что аналогична с этим ситуация в мировой экономике: разработка и создание денежной системы предопределяет, быть или не быть 90 % инвестиционных решений в мире. Да к тому же законы и правила, нацеленные на достижение стабильности, всегда только корректируют ошибки, изначально встроенные в нашу денежную систему. Более того, все эти правила уже доказали свою неэффективность в достижении этой цели.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ДЕНЕЖНЫМИ СИСТЕМАМИ, ВОСПРИЯТИЕМ ВРЕМЕНИ И СТАБИЛЬНОСТЬЮ

Ни специалисты по валютам, ни представители «зеленых» не видят связи между денежной системой и стабильностью. Я покажу, что это большое упущение.

Самый простой путь ознакомиться с этой связью — посредством сказки для моего крестника.

Человек в «очках для близорукости»

(сказка для Камира, 7 лет)

Однажды в одной не очень далекой местности жил человек, который носил очки так долго, что совсем позабыл о них. Главная проблема, однако, заключалась в том, что зрение-то у него было нормальным и очки, вместо того чтобы корректировать зрение, делали его настолько близоруким, что он не мог видеть дальше своего носа.

И он сталкивался со всеми и ударялся обо все, потому что все и всё внезапно появлялись перед ним без предупреждения, когда было слишком поздно избежать столкновения. Он долго из-за этого переживал и наконец решил проконсультироваться у ученого.

Ученый внимательно выслушал человека, а затем вытащил толстую книгу по оптике, наполненную уравнениями и диаграммами. Ученый показал гостю, что это совершенно нормально, когда человек видит вблизи лучше, чем вдаль. Он объяснил что-то о частицах света, уменьшающихся пропорционально квадрату расстояния при удалении от предметов. Наш человек ничего не понял, но, кивая головой в ненужных ему очках, радовался, что, по науке, его бесконечные столкновения со всеми встречными-поперечными — нормальное явление.

Уходя от ученого, он вышиб лбом его входную дверь и дальше продолжал сталкиваться с людьми, деревьями и всем прочим, что только имело несчастье появиться перед его носом. Однажды после очередного сильного удара лбом о крепкую кирпичную стену он опять начал беспокоиться. Он чувствовал себя совершенно подавленным от множества столкновений и решил обратиться к психиатру.

Психиатр попросил человека лечь на кушетку и стал задавать ему очень важные вопросы: как он ладил со своими отцом и матерью, и братьями, и сестрами. Выслушав ответы, психиатр сказал, что раз уж человек чувствует себя совершенно подавленным, то для этого, без сомнений, есть причины, что совершенно нормально, потому что без причин ничего не бывает, и попросил его приходить каждую неделю для углубленного лечения.

Но вот однажды, много позже, наш человек в очках возвращался с очередного сеанса лечения от психиатра еще более подавленный, чем когда бы то ни было, и столкнулся со своей маленькой пятилетней внучкой, которая ожидала его возле дома. Он был очень рад, что встретил девочку и даже не зашиб ее насмерть, и они решили поиграть вместе в доме.

Дедушка качал внучку на колене, как на лошадке, и внезапно девочка схватила «лошадкину уздечку» — очки — и сдернула ее с дедушкиного носа. Неожиданно наш герой обнаружил, что отлично видит: смеющееся внучкино личико было совершенно четким, а также столы и стулья, о которые он так часто ударялся раньше; и он даже заметил, что некоторые из кирпичей в стене надо заменить. И он понял безусловное преимущество иметь возможность видеть дальше своего носа, видеть все те вещи, о которые можно так больно ударяться, если их не замечать.