Будущее Эл

Ставинский грохнул кулаком по подлокотнику кресла и заорал:

– Да кто ты такая, чтобы допрашивать меня?! Хочешь выжить - слушайся и делай, что тебе говорят!

Он еще что-то говорил, когда Эл вдруг озарило. Галактис! Ему нужен Галактис! Откуда пришла эта мысль она не знала. Ни тени сомнений. "Осторожно, Эл", - сказала она сама себе.

– Не будем продолжать, - успокаивающим тоном предложила она.
– Извините за резкость. Я прошу отпустить меня. Мне бы не хотелось ссориться с вами, хоть я и не до конца вас понимаю. Разрешите мне уйти.

– Иди, - сухо сказал командор, понял, что она упрямится и бесполезно препираться со взбалмошной девчонкой. Вот чего он выбить из нее не смог.

Эл вышла из кабинета и со всех ног бросилась к лифту. Только бы добраться до катера.

Димка слонялся по площадке, назначенный час настал, Эл задерживалась. От нечего делать он заглянул в кабину катера. Он проходил мимо, ему показалось, что в грузовом отсеке за креслами пилотов, кто-то есть.

– Эл?
– Он ринулся в салон.

Она лежала на полу абсолютно бледная и периодически корчилась. Димка растерялся и пару минут стоял над ней, как истукан. Наконец, присел на корточки и протянул руку, коснулся ее кисти. Мощная ярко голубая волна прокатилась по телу Эл и по его руке. Она застонала и зашевелилась. Руки были холодными, а лицо напоминало серо-мраморный бюст. Он отскочил в сторону. После очередных конвульсий Эл резко вытянула руку, будто показывала на ряд приборов между сидениями. Ее кисть то сжималась, то разжималась, как у просящего ребенка. Он зажал рот, чтобы не закричать.

– Уходи!
– выдавила Эл.

Димке долго объяснять было не надо, он шарахнулся назад.

Хлопок. Осколки кристаллов полетели во все стороны. Он успел прикрыть лицо, споткнулся, сильно ударился спиной о запертую дверь. На мгновение в глазах потемнело, и он потерял ориентацию. Чтобы не потерять сознание он укусил себя за руку. Боль отрезвила его. Специфический запах заполнил салон. Дыма не было, и он увидел, как ладонь Эл сползла по опаленной поверхности блока. Димку поразило, что на ней не было ни царапины. Он сидел, не шевелясь в ожидании продолжения. Эл не двигалась, и не дышала. Так продолжалось некоторое время, потом раздался шумный вздох, и кулаки сжались. Димка вздрогнул. Он покрылся холодным потом от испуга, костюм впитывал влагу, он ощущал, как от этого по телу бегают холодные муравьи. Он тряхнул головой, чтобы очнуться от шока, заставил себя приблизиться к ней, встретил грустный взгляд.

– Прости, - прошептали сухие губы.
– Я не хотела, чтобы кто-то это видел.

Димка сел рядом.

– Тебе плохо?
– спросил он.

– Еще как, - ответила она.
– Пройдет.

– Почему такое произошло?

– Я не смогла себя сдержать. Ставинский вывел меня из себя.

– Часто бывает?
– поинтересовался он, старясь быть мягким.

– Нет. Три, может четыре раза на Земле.

– За какое время?

Вопрос остался без ответа.

Она снова шумно вздохнула. Он помог ей сесть и подставил плечо. Она склонила голову, и кудри закрыли лицо.

– Страшно было?
– спросила она.

Димка помедлил.

– Да. Я испугался, что ты умрешь, - ответил он.

– Ты первый, кто видел приступ. Я не знаю, что происходит. Я будто не здесь.

Димка обнял ее одной рукой за плечи, другая болела от ушиба.

– Ведь тебя не убило, даже не ранило, - сказал он.

Он посмотрел на ее руки, а потом вокруг на мелкие обломки прибора, на свои порезы.

– Сама удивляюсь. Я плохо соображаю сейчас, - сказала она.

– Давай помолчим, - предложил он.

Ее молчание означало, что она не возражает. Он соображал, как ему действовать. В голове было пусто. Отсутствие какого-либо опыта на этот счет породило чувство беспомощности. Единственное, что он мог, это поддержать ее не только плечом, но и своим участием. Он сильней обнял Эл. Ему было очень ее жаль. Ни тени сомнения, что она не настоящая, не легло на душу. "Эл - это Эл, пусть немного другая", - повторил он про себя в который раз.

Она ожила быстрее, чем он ожидал, дотянулась до пульта на подлокотнике кресла и набрала комбинацию. Заработали уборочные устройства катера, осколки исчезли, запах тоже. Система приступила к наращиванию утраченного блока.

– Хороший катер. Сам следы заметает, - своим обычным голосом сказала она.
– Ты как? Сильно пострадал?

Она посмотрела на него.

– У-у. Лицо в крови и рука. Не вовремя ты появился. Я тебе всегда говорила, что ты - "лисий хвост", вечно суешься, куда не следует, и попадаешь в неприятности.

Она нашла салфетку, воду и стала отмывать его лицо. Ранки на скуле были неглубокие, а вот из Димкиной руки пришлось извлечь пару осколков.

– От неприятности слышу. Оставь. Заживет, - протестовал он.

– Это единственное, чем я могу извиниться перед тобой.

Димка наблюдал, как она отмывает кровь и смазывает рану, аптечка у нее была всегда. Ловкие руки Эл показались ему очень мягкими. Он не ощущал ни боли, ни прикосновений. Димка чувствовал, что с ним что-то происходит. Эл показалась ему тонкой и хрупкой, такой родной, что он забыл о случившемся. Ему захотелось ее снова обнять.

Она подняла глаза и посмотрела ему в лицо.

– Дим, ты чего? Вид у тебя очумелый.

Видение пропало.

– Показалось, - сказал он.

– Ты головой не стукнулся?

– Нет. Хребтом, - со смехом сказал он.
– А у тебя не бывает так, что ты видишь людей по-другому?

Она смутилась и, помедлив, сказала:

– Очень часто бывает. Люди и не подозревают, какие они бывают разные.

– Вот ты показалась мне нежной и утонченной. Беззащитной.

– У тебя контузия, Димка, - прокомментировала она.

– Брось, Эл, не притворяйся. Ты сама давным-давно рассказывала, что видишь через стены и ходишь во сне, что люди разные тоже говорила.

– Я придумывала, чтобы было интереснее.

– Врала?

– Ну, да, - смутилась она, - немножко врала.

– Ты не врала.

Она насторожилась.

– Кто-то идет, - сказала она.

Димка ничего не услышал. Как она догадалась? Пауза. Действительно шаги за бортом.