Будущее есть. Горизонты мечты

Когда же около Цесаревны появлялся хотя бы один ребенок, она, чувствуя это, принималась искриться еще сильнее. Поэтому у вольера всегда стоял восторженный детский крик и смех. К сожалению, последнее время из-за этой проклятой эпидемии детвора перестала посещать Зоопарк, да и взрослые не балуют своим вниманием.

Но роды, так в Зоопарке называли процесс выброса лишней энергии у Цесаревны, побили все ее же рекорды великолепия и красочности, а эмоциональное воздействие оказалось огромным. Впоследствии, делясь впечатлениями, все трое признавались, что ощутили в тот момент нечто, не поддающееся описанию, но без неприятных последствий.

— Машенька, — Симаков посмотрел на готовую вновь разреветься Малышеву, — не беспокойтесь, Цесаревна будет рожать дня через три, не раньше, все у нее идет по графику, все правильно, метанчику только добавляйте немного.

Предстоящее событие пропустить нельзя, и обязательно необходимо запечатлеть все на камеру. Может, видеоизображение оказывает такое же воздействие на зрителей, как и на тех, кто присутствует непосредственно при родах.

Симаков пытался привлечь внимание властей к этому явлению, даже нашел понимание и поддержку, тем более что не так он много и просил. Но эпидемия нарушила планы, и не только его, а всего человечества, потому что сейчас стоял вопрос о существовании людей как вида.

Владимир Алексеевич посмотрел на часы и решил, что если поторопится, то успеет на встречу ветеранов Флота.

Хотя Симаков прибыл вовремя, все уже собрались. Его приветствовали громкими, радостными криками. Адмирал Пестов, командир Граната, вышел из-за стола, пожал руку, после чего крепко обнял и, смахнув набежавшую слезу, сказал:

— Ну, здравствуй, здравствуй, боевой товарищ. Очень хотел увидеть тебя. Если бы ты не пришел, я бы сам в твой зверинец явился. Мне сказали, у вас там рожает кто-то. Но спасибо, что уважил, спасибо. Друзья, предлагаю тост за нашего Володю. Все мы его любим и вспоминаем только хорошими словами.

— Спасибо, — Симаков принял бокал из рук Павла Ивановича. — Я тоже очень рад вас всех видеть, мои друзья. Все знают, куда вы отправляетесь, на какое благородное дело идете. За вас, за ваш подвиг.

Выпили стоя. Помолчали немного, потом радость встречи пересилила печаль. Все наперебой стали звать Владимира к себе, но адмирал уверенно посадил его рядом.

— Рассказывай, как живешь, какие успехи, не женился еще? На Флот не тянет?

— Живу хорошо, Павел Иванович. Мечтал работать в Зоопарке и работаю. Пока не женился. По всем вам скучаю, собачек наших увидеть хочется. Как они там?

— Помнят тебя и молодняку рассказывают. Такие легенды насочиняли, прям Илья Муромец ты у них. Зацепил душу собачек, зацепил.

— Да Володька не только их душу зацепил, — подошел к ним уже захмелевший Валерка Рыбкин, — он наши так пригвоздил, что… вот.

— Спасибо, — Симаков обнял товарища. — Вот вы мою гвоздите так гвоздите своим поступком. И не только мою, а всех людей.

— Это наша работа, — серьезно сказал адмирал. В зале повисла тишина. — Наша работа. Защищать и погибать. И мы ее сделаем в лучшем виде.

Симаков обвел взглядом собравшихся за столом людей. Все, за исключением нескольких новых лиц, являлись настоящими проверенными в боях друзьями в полном понимании этого слова.

Сразу после окончания училища новоиспеченного специалиста по эксплуатации гравилетов призвали в Императорские Космические войска.

Дело в том, что космические корабли являются полуживыми, и для их обслуживания нужна специальная подготовка. Училища, готовящие таких специалистов, на флотском жаргоне называют ветеринарными, ну, а самих специалистов — ветеринарами.

Вообще, космический жаргон — это особая тема. Так же, как и древние покорители морей, космяки обижаются, когда говоришь, что они летают. Тебя смерят уничижительным взглядом и сквозь зубы выдадут фразу о том, что летает фанера над Парижем, а мы, дескать, ходим. Хотя практически никто, если спросить, не ответит, ни что такое фанера, ни тем более Париж.

Свои живые корабли космоходы ласково называют собачками, могут рассказывать о них бесконечно и наделяют старинными именами. Так, непосвященный ничего не поймет, услышав в разговорах малопонятное: «Джульбарс», «Мухтар», «Бобик» или экзотическое «Этуаль Нуар Вейси».

И еще с собачками нужно дружить. Никакое притворство, попытка изобразить дружбу, не поможет: корабль сам поймет, любишь ты его или просто делаешь вид, чтобы остаться на Флоте. Нет, никто никого в космос не выбросит, на необитаемую планету, словно Робинзона, тоже не высадит. Просто не сможет такой человек летать, простите, ходить.

Дружба на Флоте определяла все: и поведение в мирное время, и действия в бою.

Владимир сразу проникся атмосферой, царящей на кораблях. В ветеринарные училища набирали людей, обладающих высокой эмпатией, и поэтому он легко приобрел доверие Гранда.

Капитан Пестов Павел Иванович сначала даже ревновал Симакова к своей собачке. Новый ветеринар так поставил работу, что у Гранда обнаружились резервы в запасе хода, а также более сильные возможности в завихрении гравитационных полей, что позволяло увеличить скорость движения и мощность залпа.

Используя методики Владимира, все корабли Флота утроили свои боевые и маневровые возможности, за что молодой ветеринар получил первую награду. Слава о новом друге быстро распространилась среди собачек. Не только благодарность, но и искреннюю любовь чувствовал Владимир на любом из кораблей.

За тридцать лет до описываемых событий патрули Содружества обнаружили на окраине изученной зоны космоса человеческую колонию. Судя по записям, ее основали земляне в период массового исхода с погибающей «колыбели человечества».

Невероятно, что небольшая горстка людей за пятьсот лет смогла не только выжить, но и значительно увеличить свою численность, освоив почти все материки.

При дальнейшем изучении вопроса удалось выяснить, что поселенцам помогали инопланетяне. Примерно раз в два года френды, так называли пришельцев колонисты, являлись из глубин космоса, помогая техникой, семенами и даже научной аппаратурой. Судя по рассказам, цивилизация инопланетян по развитию находилась ниже человеческой. Они использовали искусственно созданные космические корабли на реактивной тяге и еще не овладели секретом гравитации.

Почти за тысячелетнюю космическую экспансию разумная жизнь так и не встретилась людям. Давно похоронены всякие надежды, человечество смирилось с мыслью об одиночестве, и тут такая удача, да что там удача — невероятное событие, чудо, и все-таки… закономерность.

Через год состоялся первый контакт. Френды оказались миролюбивой молодой и, что важно, кислорододыщащей расой, сравнительно недавно начавшей освоение космоса.

Три глаза на безголовом теле позволяли видеть на триста шестьдесят градусов. Отсутствие хватательных конечностей компенсировало владение телекинезом, правда, на небольшом расстоянии и не крупными предметами. Под широким основанием конусообразного туловища располагалось три ноги, напоминающие слоновьи в миниатюре.